Безграмотное сообщение — как от мальчишек. Может, как раз пацаны и баловали? Бывает, изображают похищение, чтобы потом вместе конфет или пива купить. Или маму-папу проучить. Мало ли. В воспитательных целях чего не бывает, а дети злопамятны. И мыслят они нешаблонно. И моралью до некоторых пор не обременены в той степени, чтобы понимать последствия таких капризов. Увы.
Но. Нет у Павлика таких приятелей. Нет и у Кирилла таких приятелей. У Алены тоже.
Соседские? Могли бы. Из зависти, что живут чуть хуже. Но забрать ребенка из садика так, чтобы никто не заметил… увести… куда? Не вяжется.
Голова шла кругом, маршируя на заданную мелодию. Трудно взглянуть со стороны. А надо. Судя по всему, одни взяли Павлика, вторые — Алену. Звонков и сообщений — три. Все с разных номеров. Что-то одно — липа.
Либо первые бесчеловечно пошутили, либо новое сообщение — еще один шанс от них же. Впрочем, Кирилл повторяется. Ничего нового.
Полиция? Слишком неповоротлива. Слон в антикварной лавке. Одно неловкое движение — и главная ценность рассыпается на кусочки. Нет. Будь сумма несусветной — тогда да, другого пути нет. Но первые из звонивших понимают реалии. Вторые, которые эсэмэсили, если дважды одни и те же — несерьезны. Даже карикатурны. Словно играют в похитителей, хотя ими не являются. Или этакие отморозки из беспредельщиков, которым все по фигу. Не приведи Господи.
Стоп. Есть же знакомый, спец по отморозкам. Недавно вместе работали в фирме, где он, Кирилл, и сейчас работает. Алекс. Служил в спецвойсках, но никогда об этом не распространялся. Скромняга. Потом, спасая честь женщины, поступил как мужчина, в итоге разжился условным сроком за превышение самообороны. Когда вернулся из следственного изолятора, ушел к небезызвестному в городе Сычу, главе самого могущественного клана бывших рэкетиров. В изменившихся с девяностых годов реалиях «контора» Сыча легализовалась как холдинг по разным направлениям. Разным? Ха. Направление у всех одно — прибыль. Алекс все же ушел туда, еще и приятеля из фирмы перетащил, Леонида. Они говорят, под крылом Сыча можно творить добро. Не верится. Какая разница. Главное, имеются координаты. Именно команда Алекса именем Сыча опекала «Риэлтинг» от тупых или неправедных наездов.
Алекс поймет правильно. Если сумеет помочь — поможет, нет — скажет прямо.
Пусть ночь, пусть хоть конец света. В конце концов, у того работа такая, а у Кирилла — ситуация. Телефон загудел ожиданием.
— Кто? — Голос у Алекса сонный и недовольно-ворчливый.
— Кирилл из «Риэлтинга». Прости, что поздно.
— Скорее, рано. Здорово, Кирюха. — Не забыл ведь старого приятеля. Сталь в тембре исчезла. — Проблемы?
— Да.
— Фирма?
— Сын. И жена.
Короткая пауза на том конце сжавшегося до уровня трубки мира. Мира, который рушится.
— Ты дома?
— Да.
— Жди.
Глава 4
Денис и Иван снимали комнату в частном доме. Две соседних занимали Давыдовы — он (ксенофоб проклятый), она (эх, если бы не он, уж они бы с ней…) и несносное оно — их неугомонный Колька. Маленький монстр. Необезвреживаемая мина с ногами. Ну, ничего. Ненадолго.
Скоро их увезут из города. Ищи-свищи вольного странника. А пока…
Денис и Иван — это для посторонних. На самом деле — Дэни и Ян. Мороз помогал скрываться, торпедам Сыча их ввек не найти. Только если лицом к лицу на улице встретиться, а против этого средство простое — как можно реже выходить из дома. А лучше вообще не выходить.
Им повезло. Фартовые — они и в Гваделупе фартовые (интересно, где это).
Драные обои, ветхая мебель времен, надо думать, Генсека Кукурузного, посуда и белье — современники дяди Кобы… И что? Пожалуй, только барон живет лучше. На первом месте — жизнь, на втором — свобода, тогда третье рано или поздно приложится. Лучше бы, конечно, рано.
Лежа на постели, Дэни рассказывал что-то смешное. Сам же и хохотал. В какой-то момент он обидчиво обернулся к Яну.
— Тсс! — Ян приложил палец к губам.
Дэни умолк и вслушался. За дверью успевший принять на грудь Давыдов говорил с кем-то по стационарному. Он и монстрик только что зашли, звонок застал их в прихожей.
— Да не видели мы! — надрывался Давыдов. Ему, понятно, хочется накатить еще и отправиться бай-бай, а тут… — Вы всем своим позвоните, может…
Из трубки неслось отчаяние. Давыдов устало долдонил:
— А Павлик — это который? Такой смешливый, стриженный, с торчащими ушками? Нет, повторяю, не видели. Рядом с нами не шел, а вперед и назад я не смотрел, не до того. Холодно было, торопился. Извините.
Дэни и Ян склонились к замочным скважинам — их в двери несколько. Сама дверь — хлипкая, чуть ли не из картона, но каждый постоялец считал своим долгом обезопасить личное имущество от соседей. К тому же, как рассказывали хозяева, старые жильцы нередко съезжали не заплатив и ключи утаскивали с собой, оттого приходилось врезать новые замки.
В прихожей Давыдов кладет трубку. В его руке материализуется початая емкость. Она мгновенно пустеет. Слышно довольное кряканье.
Там дверь захлопывается. Здесь быстро открывается. Дэни — змеей к телефону. Хорошо что аппарат не древний дисковый, а кнопочный и с экранчиком. Нужная кнопка — и на сером фоне высвечивается последнее соединение.
Ян уже рядом. С ручкой. Пишет прямо на руке. Затем следует кивок в комнату на разобранный сотовый телефон, которым пользовались лишь однажды. Он только для крупных дел. И вот — для последнего дембельского аккорда. Потом — прощайте, не поминайте лихом. Или поминайте, от нас уже не убудет. Зато, возможно, прибудет.
Не было сказано ни слова. Зачем? Давно работают вместе. И все еще живы и здоровы.
Слова не нужны. Ян и Дэни одеваются и отходят подальше от дома. Это обязательно, у ищеек Сыча возможности неограниченные. Дэни вставляет аккумулятор, включает мобильник и дожидается, пока тот загрузится. Ян протягивает ему под нос руку с закатанным рукавом. Быстро немеющие на холоде пальцы давят едва читаемые цифры. Приходит время букв. С этим сложнее.
Виртуальное совещание в разгаре. Второе за ночь. Впрочем, сегодня суббота, можно выспаться днем. Главное — дело, а дел этой ночью хватает. Недавняя докладчица теперь отчитывается по Кристине:
— В целом все нормально, успели вовремя.
— В целом?
— Был неприятный момент с камерой, здесь вина установщицы. Обошлось. Утром я встречусь с женами, покажу. Если что — приглашу.
В видеоконференции участвуют только члены Комиссии. Они знают больше остальных. Они самые лучшие. Роль играет не стаж, а умения. В любой миг возможна ротация, поэтому каждая жаждет взять на себя больше и сделать лучше. Сделать даже то, что в обычной жизни считает неприемлемым. И соблюсти установленный Чарли принцип трех К.
— Марго, Роза объявилась?
Первая, которую назвали Марго, согласно опускает глаза:
— Только что.
— Ты развелся? — в трубке слышна радость. — Значит…
— Откуда? — цедит мужчина. Он недоуменно кривится. Нога на ногу. Дым в сторону краем рта. Пепел в пепельницу, очень осторожно — он все же не дома.
Ох уж эти бабы. Владимир Терентьевич недоволен. Роза, конечно, хороша, но у него на уме другое.
— Школьная подруга в ЗАГСе, — открывает она карты.
— И ты ей?!..
— Но ты же…
Опять впереди паровоза. Почему женщины всегда так?
Он молчит.
— Я думала…
— Не давал повода.
— Зачем же?
— Превентивные меры, — кисло усмехается Владимир Терентьевич. Привычным движением он достает из кармана флакончик со спреем и поочередно прыскает в обе ноздри — с заложенным носом разговаривать трудно, и выглядит такой разговор несолидно. А с дамочками вроде Розы нужно быть твердым. Продышавшись, он продолжает тем же деловым тоном: — Доброжелатели позвонили, и пришлось. Это как бы не всерьез.
— Как бы или действительно не всерьез?
Владимир Терентьевич не удостаивает ее ответа.
Только что он сделал большое дело. Сам не ожидал, что решится. Решился. Потому что только так он построит новое лучшее будущее.
Роза вздыхает. Говорит с бархатным придыханием:
— У тебя проблемы?
— Уже не у меня. — Он снисходит до нежности. — Прости, рыбка, мне сейчас некогда. Прощай.
Владимир Терентьевич говорит тихо, поскольку не один.
— Что у Розы?
— Не успели, — отвечает первая.
— В каком смысле? — не понимают остальные.
— Он уже разводится. Правильнее сказать в прошедшем времени — развелся. Вчера. Срочно. Приплатил сотрудникам ЗАГСа за скорость.
— Обидно, — бурчит под нос третья. — А что со вторым?
— У Лизы не было возможности. Клянется, что завтра.
— Последний срок.
— Может, кто-то другой возьмется? — третья до хруста потягивается, ее и без того антигравитационные достоинства выпячиваются… Таким способом она привычно издевается над древними, с ее точки зрения, старухами, которым с разной скоростью летят четвертые, а то и пятые десятки. — Сколько можно ждать? Пора перепоручать.
Марго сообщает:
— Чарли в этом направлении ведет кое-что параллельно.
Это всех успокаивает. Чарли — это да. У Чарли все под контролем.
Их Комиссия — это как бы «Ангелы Чарли» из старенького боевичка, потому и основателя прозвали именно Чарли, так само получилось. А уж ангелы или демоны — это кому как. Себя они ангелами не считали.
Глава 5
Чем метеорит отличается от метеора? Тем, что второй еще летит.
Алекс прилетел быстро. Звонок по домофону, пять секунд на три пролета, приближающийся звук шагов на площадке… Дверь уже открыта.
— Рассказывай.
Метеорит.
Кирилл не утаил ничего. Заснеженные шапка, теплая куртка и ботинки Алекса остаются в прихожей.
— Понятно. — Он сосредоточен. — На кого думаешь?
Пожатие плеч. Если бы. Тогда Кирилл не спал бы дома, а действовал.