Жан-Леон Жером (1824–1904) пользовался репутацией крупного художника и имел множество учеников. Он писал в основном античные сцены, например «Петушиный бой» (1846).
Из его картин особенно известна «Сцена из времен цезаризма в Риме», когда осужденные на смерть приветствовали Цезаря: «Ave, Caesar, morituri te salutant!» Жером славился как отличный живописец Востока, заливавший свои картины горячим светом. Под его влиянием сложились Гийом и В. Верещагин.
Когда во главе французской литературы стал Золя, в искусстве воцарилось натуралистическое направление. Стали появляться картины из жизни крестьян и работников. Затем натурализм сменил архаизм, обыденное – случайное, вместо резкого дневного света – полумрак или нежные и голубые тона. Первооткрывателями этого направления были художники, не признанные в свое время.
Образы Гюстава Моро (1826–1898) были загадочны и таинственны. Каждое из его произведений, полное своеобразного мышления, мечтательности, требовало комментариев. Фантазия уносила его в неведомые страны, дразнила его странные видения. Изучая Мантенью, Леонардо да Винчи, Моро обращался также к старонемецким гравюрам, венецианским мозаикам и посуде, индийскому и старому восточному искусству: из сочетания этих элементов он образовал свой собственный архаический стиль.
Когда Моро выступил в Салонах, французское искусство изображало сильные душевные потрясения и патетические сцены. Затем от искусства потребовалось спокойствие и экспрессия; в этом духе действовал Моро, сохраняя классическую правильность и выразительность сдержанной страсти, лишенной порывистых движений и жестов.
Особенно своеобразна его концепция старого мифа. В соответствии с изображениями, найденными при раскопках на Кипре, Моро одевал фигуры своих легенд в роскошные ткани, украшал их драгоценностями. Ландшафты у него красивы, роскошны, слишком странны, но гармонируют с изображенными фигурами.
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/8/86/Paradise_Lost_1.jpg/800px-Paradise_Lost_1.jpg
Г. Доре. Гравюра к поэме Джона Мильтона «Потерянный рай». 1866 год
Его «Орфей» – одно из красивейших и наиболее характерных произведений. Художник изобразил фракийскую девушку, нашедшую голову Орфея и смотрящую на нее с невыразимо грустным выражением. Кругом все озарено бледным светом: картина проникнута глубокой грустью.
В «Эдипе» и «Геракле» Моро изобразил борьбу человека и зверя, но в обеих картинах нет насилия, порыва страстей, движения. В первой – взгляды сфинкса и Эдипа встречаются в полном молчании. Взгляд сфинкса – загадка: взгляд юноши показывает, что он может ее разрешить.
«Елена на стенах Трои» изображена стоящей на стене, украшенная драгоценностями. У ее ног лежат умирающие и трупы, но она смотрит только на красный горизонт, где поднимается дым греческих костров. Загадочно-мистическое впечатление производит также картина «Юноша и Смерть».
Пристрастие к изображению драгоценных вещей Моро удовлетворил в «Галатее», где в гроте изображены кораллы, цветы из солнца, листья из звезд и среди них – ослепительное тело красавицы.
Библейские сюжеты в интерпретации Моро приобретают налет индийского буддизма. В «Давиде» изображен мирный и тихий отход души в Нирвану. Престарелый царь сидит на троне, погрузившись в грезы. Блестящий ангел дожидается его конца. За колоннами виден свет потухающего дня.
Его «Саломея» полна странного настроения. В темном зале с колоннами сидит на троне бледный и мрачный Ирод, на полу рассыпаны цветы, женщина у подножия столба играет на лютне, около курильницы крадется пантера. Саломея, легкая, как сновидение, с тиарой на голове, покрытая украшениями, начинает свой безумный танец. Посреди восточного парка лежит тело Крестителя, голова его покоится на блюде, и Саломея смотрит на нее алчным взором.
Пюви де Шаванн (1824–1898) – автор всех выдающихся работ по стенной живописи в музеях Амьена, Марселя, Лиона, в Парижском Пантеоне, Сорбонне, ратуше Пуатье и др. Работы в Амьене изображают «Войну» и «Мир». На первой видна плоская равнина, по которой едут вооруженные всадники, столбы дыма отбрасывают тень на поле, мельницы горят, как факелы. «Мир» – это женщины, рассыпающие цветы, и юноши, дрессирующие лошадей в лавровой роще.
В Пантеоне (1876–1878) он написал «Юность святой Женевьевы». Среди веселого пейзажа изображены спокойные фигуры мужчин, женщин, детей и стариков. Епископ благословляет пастушку Женевьеву, вдали видны суда.
Другая его картина – «Роща, посвященная искусствам и музам». С одной стороны густой темный лес, с другой – голубое озеро и вдали на горизонте голубоватые горы. Впереди зеленый луг с деревьями; у подножия портика лежат и стоят фигуры; одна с поднятой рукой, другая оперлась подбородком на руку, третья развертывает свиток. Гении приносят цветы и плетут венки.
«Античное видение» переносит зрителя в Аттику. Сзади видно море, кое-где – деревья и кусты, светлое небо. Пять женских фигур, нагих и одетых, расположились на первом плане. Дальше наверху женщина разговаривает с юношей; пастух трубит, козы пасутся, павлин ласкается к женщинам.
На картине «Осень» изображены три женщины, занятые сбором плодов.
«Смерть Иоанна Предтечи» – одна из оригинальнейших картин Пюви де Шаванна: она изображает воина, отрубающего Крестителю голову, и принцессу, дожидающуюся ее с блюдом. В самом пейзаже чувствуется какой-то мистицизм.
Пюви де Шаванн не отличался виртуозной техникой. Основная его заслуга состоит в том, что он возвратил декоративному искусству его значение. Итальянские художники не придавали фрескам иного смысла, кроме художественного. Живопись в XIX веке имела другое значение. Она нередко рассматривалась как средство воспитания и обращалась не только к чувству, но и к рассудку. Пюви де Шаванн вернулся к принципам старых мастеров и отказался от поучительного содержания. В его «Юности святой Женевьевы» воплощена простая поэзия, погружение в сказочный мир прошлого.
Фрески Бодри, которыми он украсил здание Парижской оперы, имели другой характер. Изображения муз Каллиопы, Евтерпы, Терпсихоры и Талии позволяют отнести Бодри к поколению Шаплена, Бугро и Жерома. По мастерству декорации он уступал только Пюви де Шавану.
В 1892 году в Париже состоялась «Выставка розенкрейцеров». Участвовавшие в ней художники называли себя розенкрейцерами и проводили церемонии, напоминавшие масонские.
Смысл названия выставки заключался в том, что для экспозиции на ней отбирались картины, имевшие «содержание, мысль, стиль». В таких произведениях должна была присутствовать только мистика, нежность и оккультизм. Там были оригинальные картины, изображавшие «полет души», сон, чувства и страсти человечества.
Эта выставка стала свидетельством тому, что живопись устала от реализма, при котором наибольшее развитие получили области духовной жизни, опиравшиеся на анализ, а не на чувство. Наука созерцает природу беспристрастно, точно пыталась изображать ее и живопись. Искусство конца XIX века порвало с классическими формами и старалось передавать действительность как можно точнее, не подражая манере старых художников.
Художники стали интересоваться не школой Рафаэля, а византийцами, миниатюристами и скульпторами Средних веков. Женские головы Леонардо, мадонны Боттичелли снова стали востребованными. Из произведений современных мастеров ценились больше всего картины идеального направления.
Реалисты изображали современную жизнь, неоидеалисты дополняли ее изображением современного чувства. Идеализм проявился в разных формах. Некоторые картины воспевали поэзию сказок, преданий, другие – нежный мистицизм Библии, старинные азиатские мотивы и фантастические формы. В живопись вернулось увлечение Средневековьем, рыцарскими сказаниями, народными песнями и преданиями.
Это стремление к неземной красоте обусловило новые требования к колориту. Опираясь на достижения старых мастеров, усвоив опыт современного изучения природы, живописцы стремились к свободному, чисто поэтическому обращению с красками.
В результате возник совершенно новый современный колорит. На полотнах появились особые цвета, роскошные световые эффекты, сверхъестественная грация, а также бледные, туманные, мягкие тона. Гравюра и литография с их особенностями использования светотени воплощали неясные видения, выражали сильные чувства.
Пейзажисты предыдущего десятилетия не были особенно поэтическими натурами и изображали природу такой, какой она им представлялась. Новейшие художники разнообразили оттенки, подчеркивая впечатление от природы. Они избегали резкого дневного света, предпочитали ночь, туман и особенно сумерки, когда краски сливаются и на пейзаж ложится таинственная тень.
Они избегали обыденного, и даже на их портретах лежал отпечаток какой-то таинственности. Формы, натуральность отступают на задний план. Одним из примеров такой живописи является портрет Сары Бернар работы Бастьен-Лепажа. Недосказанность вносит особую прелесть и в жанры. В картине Лермитта «В хлебородной полосе» лиц фермера и его жены не видно, в отличие от открытого лица работника на переднем плане.
В XIX веке живопись, скульптура и архитектура развивались отдельно друг от друга. Сочетание этих видов искусств стало возможным в стенной живописи.
Между произведениями старых и новых мастеров наметилась большая разница. Представители старого искусства стремились передать дух времени, нового – трактовать сюжет с современной им точки зрения. Старые мастера были подражателями, новые нашли собственные способы выражения. Романтики рисовали колоссальные образы легенд Востока, Греции, изображали страсти, бури, пламя, мрак и молнии и достигли умения изображать движение, красоту линий и яркости красок.
Выдающийся французский график Гюстав Доре (1832–1883) создал романтически эффектные, великолепно проработанные иллюстрации к «Потерянному раю» Мильтона, Библии (1864–1866), «Дон Кихоту» (1862–1863), сочинениям Рабле, «Божественной комедии» Данте и пр.