ровых и дубовых ветвей.
Мария-Антуанетта изобрела не менее замечательную куафюру: тут были горы, долина, ручьи из серебряного глазета, леса и парки; иногда на голову сажали корабль с полными снастями и даже с пушками.
Болезнь королевы, от которой у нее вылезли все волосы, положила предел этим токам; она завела низенький кудрявый паричок, весь двор нарядился так же, и огромные прически исчезли бесследно. К концу 80-х годов появились у дам тросточки и лорнеты; они также стали нюхать табак и завели изящные табакерки.
Эпоха террора в самый разгар революции нисколько не смутила парижанок, и они на следующий же день после казни Шарлотты Корде нацепили на себя чепцы и шарфики, которые были запрещены республиканским правительством. Введя «нормальное» правление, французы решили ввести нормальный костюм; Луи Давид заявил прямо, что всевозможные одежды должны быть заменены античным плащом, сандалиями и туниками, равно как для мужчин, так и для женщин.
В 1793 году в аллеях Люксембурга стали появляться барыни, одетые под стиль Аспасии, Фрины и Лаисы, а кавалеры – под Алкивиадов и Ахиллесов. Надо правду сказать, что женский костюм был бесспорно красив и изящен, хотя решительно не шел ни к климату, ни к условиям жизни.
Современник описывает таким образом красавицу Тальен, явившуюся на большой бал в оперу: «Она была в белом атласном платье греческого стиля, с голубым, шитым золотом передником римского образца, завязанным сзади золотыми кистями, с красным шарфом вокруг талии. Ее прелестные руки, обнаженные до плеч, были украшены шестью жемчужинами и бриллиантами в браслетах; ноги были обтянуты шелковым трико телесного цвета, ступни и икры обвиты лентами от сандалий, платье было приподнято с обеих сторон до колен бриллиантовыми пряжками, так что через прорез мелькала нога; серьги, ожерелье на плечах, перстни, украшения на голове – все сияло камнями необычайной цены; наряд этот произвел общую сенсацию».
Такой костюм не мог приобрести права гражданства, через несколько месяцев он исчез, но следы его в дамском туалете остались. Стремление к простоте заставило покинуть шнуровку, сузить, насколько возможно, юбку, уничтожить рукава и подпоясывать талию под самой грудью. Во времена консульства костюмы стали делаться из более плотных тканей; поверх легкого античного платья надевали меховые шубки, куафюры приняли античный вид. Изменяясь сообразно с климатическими условиями – в 1811 году костюм до того отделился от всякой естественности, что стал положительной карикатурой, – талия поднялась так высоко, что непосредственно от нее открывался шейный ворот, от этого коротенького лифа шла узенькая юбочка, далеко не доходившая до полу.
Наконец, убедившись в невозможности носить такое безобразие, снова решились взяться за корсет, и талия спустилась на свое обычное место.
XIX столетие упростило мужской костюм, хотя и низвело его до степени крайне некрасивой одежды. Только на парадных придворных балах еще является блеск и роскошь прошлого столетия: чулки, башмаки и шитые золотом камзолы. К шестидесятым годам совершенно исчезли цветные сюртуки и фраки, а новое их возрождение едва ли привьется. Дамская мода не менее подвержена изменениям, как и прежде, варьируясь каждые пять лет. Необычайные кринолины шестидесятых годов, напоминавшие блаженную эпоху проповедей аббатов, исчезли, вероятно, только временно. Отличительной чертой направления моды XIX века нужно считать большую свободу, чем когда-нибудь, в стиле. Блестящие портные-художники (Лаферьер и Ворт) нередко заимствуют мотивы и детали из костюмов отдельных национальностей, даже древних египтян. Вопрос же о целесообразности одежды оставлен в стороне и в положительном смысле, конечно, никогда решен не будет ввиду опять-таки того принципа, что с красотой человеческий глаз примирится скорее, чем с удобством.
11Искусство России XVIII-XIX веков
• Самыми первыми русскими художниками были иконописцы.
• Екатерина II основала Эрмитаж и открыла Академию художеств.
• Живописцы молодого поколения быстро перерастали академические требования, и их картины свидетельствовали о стремительном развитии русской живописи.
• Русский пейзаж в последнюю четверть XIX века представлен целой плеядой замечательных художников. Отдельным видом русской живописи было декораторское искусство.
I
Самыми первыми русскими художниками были иконописцы, заимствовавшие технику письма у греческих мастеров церковной живописи, которые появились на Руси после введения христианства. Наиболее древние, так называемые каппонийские, иконы находятся в библиотеке Ватикана. Они были подарены Петром I греческому священнику Фокасу. Священник продал их в Рим маркизу Каппони, от которого они попали в Ватикан. Эти иконы подписаны Андреем Ильиным, Никитой Ивановым и Сергеем Васильевым.
Первый художник, биография которого дошла до нас, был монахом Киево-Печерской лавры. Олимпий (Алипий) жил в XII веке и был причислен церковью к лику святых. В Патерике есть его житие, и там говорится, что он «был предан своими родителями в научение иконного изображения греческим мастерам, расписывавшим в княжение Всеволода Ярославича Печерскую киевскую церковь». Когда греки украшали мозаикой алтарь, Алимпий имел видение. Он увидел светозарную икону Богоматери, из уст которой вылетел светлый голубь и влетел в уста Иисуса, изображенного мозаикой. Чудо это видели и некоторые присутствовавшие во храме. Видение так повлияло на юношу, что он постригся в монахи. Став профессиональным иконописцем, он весь свой заработок делил на три равные части: одну отдавал монастырю, другую нищим, а третью оставлял себе на материалы. Некоторые из своих работ он писал после небесных знамений, поэтому впоследствии его причислили к лику святых.
В начале XV века появился знаменитый монах-живописец Андрей Рублев, расписавший церковь Благовещения во Владимире-на-Клязьме и Благовещенский собор в Московском Кремле. Работы Рублева считаются превосходнейшими произведениями: по постановлению Стоглавого собора (1551) они стали обязательными образцами для подражания.
Во второй половине XVI века при Иване Грозном вместе с архитекторами на Русь приглашали скульпторов, серебряников и живописцев. Царьградский патриарх Арсений, посетивший Москву в царствование Федора Ивановича, упоминал об отличных иконах, которые он видел в покоях царицы Ирины, в том числе много мозаик русского происхождения.
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/7/7b/Catherine_II_by_D.Levitskiy_%281787%2C_Ulyanovsk_museum%29.jpg/800px-Catherine_II_by_D.Levitskiy_%281787%2C_Ulyanovsk_museum%29.jpg
Д. Г. Левицкий. Портрет Екатерины II. 1787 год
Ни царь Борис, ни даже Алексей Михайлович не учили собственных светских художников. Петр Великий решил дать художникам такое же образование, какое получали шкиперы или корабельщики: в его царствование способные юноши стали ездить учиться за границу. Среди этих художников были Матвеев, Никитин, Захарьин и Меркурьев.
Особенно способным был Андрей Матвеев (1701–1739). Именно о нем рассказывали, что тринадцатилетним мальчиком он пытался начертить профиль царя во время обедни в новгородском Софийском соборе. Государь заметил его, посмотрел на его каракули и взял с собой в Петербург. Возвратился Матвеев в Россию уже в царствование Анны Иоанновны и получил от нее звание гофмалера.
Сохранилось несколько его произведений, которые свидетельствуют о большом даровании художника.
В Петропавловской церкви в Петербурге были его образа, некоторые картины были представлены в галерее Академии художеств, в том числе портрет императора Петра.
В царствование Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны в Россию приглашалось множество иностранных живописцев для росписи церквей и дворцов. Им поручались также портреты высочайших особ. В России работали прекрасный портретист Пьетро Ротари (1707–1762), Стефано Торелли, тоже портретист, Лагрене, художник, писавший аллегорические и мифологические сюжеты, братья Грооты, немецкие живописцы Георг Кристоф (1716–1749) и Иоганн Фридрих (1717–1801).
II
Екатерина II, также приглашавшая из-за границы талантливых зодчих и художников, основала Эрмитаж и открыла Академию художеств.
Проект основания Академии, составленный Иваном Ивановичем Шуваловым, был утвержден за несколько лет до ее вступления на престол. На содержание профессоров и учеников от казны было положено шесть тысяч рублей в год. Появление Академии стало если не отправной точкой для возрождения русского искусства, то серьезной школой для национальных художников.
Русские таланты появлялись и до основания Академии. К их числу принадлежал Дмитрий Григорьевич Левицкий (около 1735–1822), автор известного портрета Екатерины II Законодательницы. Таким же талантливым художником был Гаврила Козлов, первый русский профессор Академии.
Антон Павлович Лосенко (1737–1773) оказал несомненное влияние на последующих художников, даже на Брюллова и Бруни. Родители Лосенко были русскими, но его отец переселился на Украину, где занимался поставками и подрядами для армии.
В 1744 году регент придворного певческого хора, объезжавший Малороссию и набиравший мальчиков с голосами, был поражен прекрасным голосом маленького Антона. Мальчик к этому времени был уже сиротой. Вскоре он попал в Петербург и был замечен императрицей Елизаветой, любившей хоровое пение. Но, занимаясь в хоре, он и его товарищи Головачевский и Саблучев нашли время учиться рисованию у художника Аргунова.
В переходном возрасте их голоса изменились, и они ушли из хора. Юноши стали обучаться у Аргунова, крепостного художника графа Шереметева. Учеба продолжалась более пяти лет, и ее результатами стали портреты и другие картины. Их представили на суд императрице, которая приказала зачислить юношей «подмастерьями живописи» в Академию художеств.