Она просит своих сестер и лучших подруг прийти на свадьбу и выбирает любимую племянницу, которой предстоит нести цветы, и племянника, чтобы тот во время церемонии нес кольца. Джерри просит своего брата быть на его свадьбе шафером, а друзей – «друзьями жениха». Вечером, накануне свадьбы, шафер и дружки устраивают для него мальчишник. В день свадьбы священник совершает венчание в местной церкви. В конце венчания невеста и жених обмениваются кольцами и целуются.
А потом все идут в банкетный зал – есть, пить и танцевать. Невеста и жених отрезают первый кусок от огромного трехъярусного свадебного торта. Они исполняют первый танец. Они с благодарностью принимают подарки в виде наличности и вещей. Шафер произносит несколько тостов. Потом невеста бросает свой букет в толпу незамужних женщин; свою подвязку она бросает в толпу неженатых мужчин. Потом молодожены садятся в машину, с заднего бампера которой свисают непарные башмаки, а на багажнике белой краской написано: «НОВОБРАЧНЫЕ». И, когда машина трогается в путь, чтобы отвезти их к самолету, летящему на Гавайи, гости осыпают ее рисом.
Потом, через несколько лет, нумеруя страницы фотоальбома, они смогут бросить нежный взгляд на лицо его матери; улыбнуться, взглянув на снимок ее дяди, играющего на губной гармошке; или посмеяться над тем, как его брат корчит рожи перед камерой. Они удивятся тому, какими все казались молодыми и счастливыми. И вероятно, не подумают о множестве тех древних обрядов, которые они, сами того не ведая, воспроизвели и поддержали. Давайте же посмотрим, что же на самом деле с ними произошло – с точки зрения истории человеческой культуры.
Выражение «связать себя узами» или «завязать узел» восходит к древним римлянам: тогда на невесте был пояс, завязанный узлом, который потом жених с удовольствием развязывал. Две нити жизни пары тоже были связаны вместе. Обряды, включавшие в себя привязывание и связывание, были широко распространены во всем мире. В древнем Карфагене большие пальцы жениха и невесты связывали кожаной полоской. В Индии индуистский жених завязывал на шее невесты ленту, и после этого брак считался законным и сопряженным с обязательствами. Люди издавна наделяли узлы магическими свойствами, что порождало множество суеверий. В Египте «узлом» именовалась любая священная тайна. Иудеи опасались магической силы узлов, и поэтому раввинский закон запрещает завязывать узлы в субботу. В истории веревка почти всегда считалась самым надежным средством связывать вещи. Она символизировала судьбу, и поэтому имело смысл говорить о том, что люди «завязывали узел» или «сопрягались». Наш брачный словарь пока еще не обогатился названиями современных клеящих средств, но, может быть, когда-нибудь в свадебный жаргон будут включены такие понятия, как «застежка-липучка», «суперклей» или какое-нибудь другое недавнее изобретение.
Есть свидетельства того, что обручальными кольцами обменивались в англосаксонские времена, но их история, несомненно, еще древнее. Круги или кольца всегда символизировали вечность: например, их можно увидеть в египетских иероглифах. Поэтому неудивительно, что кольца использовали для того, чтобы продемонстрировать благосклонность двух людей; ими запечатывались договоры, их наделяли сакральным смыслом. В книге Бытия мы читаем: «И сказал фараон Иосифу: вот, я поставляю тебя над всею землею Египетскою. И снял фараон перстень свой с руки своей и надел его на руку Иосифа» (Быт. 41: 41, 42). Хотя обручальные кольца были популярны всегда, именно в Средневековье итальянцы стали отдавать предпочтение кольцу с брильянтом, потому что, по их поверьям, алмазы были созданы из пламени любви. Слово «алмаз» производно от греческого adamas, что значит «несокрушимый». Закаленные жаром и давлением, его кристаллы – самые твердые на земле, и романтичные итальянцы полагали, что многогранная любовь столь же прочна. Кроме того, брильянты выглядят как застывшие слезы былых горестей или грядущего счастья.
Первыми проводить холостяцкие вечеринки начали солдаты древней Спарты. Жених со своими друзьями пировал в ночь перед свадьбой и клялся им оставаться верным, любящим другом. Вероятно, друзья обеспечивали ему спартанскую версию развлечений вроде стриптиза, порнофильмов и женщин, выпрыгивающих из тортов. Функция этого обряда перехода в новое состояние заключалась в том, чтобы попрощаться с легкомысленностью холостой жизни и в то же время дать клятву сохранять верность своим товарищам. Жениху было важно убедить своих друзей в том, что они не будут исключены из его жизни и теперь – после того, как в нее будет включена семья. Предсвадебные приемы гостей с демонстрацией приданого тоже были призваны подтвердить наличие родственных связей и подготовить невесту к браку, оказав ей моральную поддержку и осыпав ее подарками. В английском языке это мероприятие называется shower-party (буквально: «вечеринка с ливнем»). Это понятие возникло сравнительно недавно. В девяностых годах XIX века женщина проводила вечеринку для того, с кем ее только что помолвили. Во время этой вечеринки, когда будущая невеста стояла посреди комнаты, над ее головой переворачивали японский бумажный зонтик, наполненный небольшими подарками, и на нее проливался чудесный дождь. Когда этот обычай попал на страницы модных журналов, он так очаровал читателей, что всем будущим невестам захотелось устроить для себя свой собственный «ливень».
Представление о «свите» свадебных дружков имеет несколько источников, один из которых восходит к англосаксонским временам. Мужчина, собиравшийся похитить возлюбленную, нуждался в помощи своих холостых приятелей, также известных как «люди невесты» (bridesmen; на самом деле – ближайшие помощники жениха) или «рыцари невесты» (bride-knights). Они должны были гарантировать, что невеста явится на венчание в церковь, а потом – в дом жениха. У невесты были «девушки невесты» (bride’s maids) и замужняя «женщина невесты» (bride’s woman), которые ей помогали. Свадьба обычно происходила с наступлением ночи, чтобы рассерженные лица членов семьи и соперников остались в темноте. Обряды совершались при свете факелов, и гости были хорошо вооружены. Девочка с цветами появилась в этой церемонии в Средние века; изначально она несла колосья пшеницы, которые символизировали плодородие. Мальчик, подающий кольца, появился тогда же – вероятно, для симметрии; им был юный паж.
Белое свадебное платье, теперь в западном мире традиционное, впервые надела в 1499 году Анна Бретонская по случаю брака с Людовиком XII, королем Франции. До этого женщины надевали на свадьбу свое лучшее платье, зачастую желтое или красное. В библейские времена чистоту символизировал голубой, а не белый цвет, и свадебный наряд как невесты, так и жениха снизу обшивался голубой лентой, откуда и возникло представление о том, что на невесте должно быть «что-нибудь голубое»[66]. В Китае и в Японии невесты традиционно начинали свой свадебный день с того, что надевали белое – но только потому, что белый цвет символизировал печаль: когда невеста оставляет семью, в которой она родилась, чтобы присоединиться к семье мужа, она переживает символическую смерть.
Фата невесты, скрывающая ее красоту за дымовой завесой ткани, – символ скромности и покорности. В некоторых культурах фата покрывает женщину с головы до пят. Жена – приобретение ее мужа, и только ему одному позволено поднять ее покрывало. Телесная красота женщины – товар настолько ценный, что во многих религиях уточняется, что нужно делать невестам, чтобы казаться менее красивыми, – скрыть свое лицо и фигуру, спрятать волосы или даже обрезать их. В зависимости от религии, это мотивировалось тем, что невеста не должна даже случайно искушать других мужчин, она не должна считать себя достаточно хорошенькой для того, чтобы начать кокетничать с посторонними, и ей не следует возбуждать своего мужа чересчур сильно, потому что тогда секс считался необходимым исключительно для деторождения.
Невесты всегда появлялись с цветами в волосах или в руках, но свадебных букетов у них не было. В XIV веке был популярен обычай, согласно которому невеста бросала свою подвязку мужчинам (это было переосмыслением обычая дамы бросать ленту или платок определенного цвета своему рыцарю). Однако иногда события выходили из-под контроля, и пьяные гости пытались снять с нее подвязку раньше времени. Бросать букет было гораздо безопаснее.
Свадебные кольца появились очень давно, историки не уверены, когда именно, но полагают, что первые кольца новобрачных были железными. Важно, чтобы кольцо было из простого, прочного металла, чтобы оно не сломалось, что выглядело бы как дурное предзнаменование. Разумеется, круглую форму кольца интерпретируют в романтическом духе – что оно символизирует гармонию, бесконечную любовь и так далее, – но изначально кольцо носила только жена и оно, словно звено цепи, служило предупреждением и напоминанием о том, что женщина прикована к своему мужу. Римляне считали, что небольшая артерия – vena amoris, или «вена любви», – шла от указательного пальца к сердцу и что, надевая кольцо на этот палец, супруги соединяли свои сердца и судьбы. На картинах елизаветинских времен видно, что обручальное кольцо носили на большом пальце, что, вероятно, считалось тогда модным, хотя, похоже, было не очень удобно. На традиционных еврейских свадьбах кольцо надевали на указательный палец левой руки. Но почему вообще нужно носить этот символический предмет на руке, а не на шее, как это делают некоторые африканские женщины, или на лодыжке? Почему не носить символический пояс или шляпку? И кстати, почему женщина, вступая в брак, должна «отдавать свою руку»? Руки, которыми мы строим города, пеленаем младенцев, пашем поля, ласкаем любимых, бросаем копья, изучаем таинственную деятельность нашего тела, – наши руки показывают нам, где наши пределы, и связывают нас с миром. Они – мосты между «я» и «ты», живым и неживым, другом и врагом. Во многих из наших просторечных выражений рука символизирует всего человека. Мы говорим «протянуть руку» в значении «помочь»; говорим «рука руку моет», «из первых рук», «приложить руку».