Кардения ошеломленно молчала.
– Спросите ее, – обратилась Ройнольд к Марсу.
– О чем? – сказала Кардения и тоже посмотрела на Марса.
– Мы думаем, что нам надо полететь туда, – сказал Марс. – К Даласисле.
– Зачем?
– Это система, которую мы потеряли, – ответил Марс. – То, что случилось там, может случиться с любой другой системой Взаимозависимости. Нужно полететь туда и постараться узнать как можно больше о тамошних событиях, чтобы избежать их ошибок.
– И как можно скорее, – добавила Ройнольд. – Пока не закрылось входящее течение.
– Хатида права. Нам нужен корабль. И чем раньше, тем лучше.
– И конечно же, вы сами хотите полететь на этом корабле? – спросила Кардения.
– Конечно, – улыбнулся Марс. – Это будет самая важная научная экспедиция за сотни лет. Не хотелось бы упустить такой шанс. – Он посмотрел на Ройнольд. – Ни мне, ни ей.
Ближе к полуночи Кардения наконец подумала: «А пошло оно все на хрен!» – и послала за Марсом Клермонтом.
– Какого рода ученые нужны вам для этой экспедиции? – спросила она, когда Марс поспешно появился в ее покоях. Его собственные апартаменты находились на некотором отдалении, в крыле дворца, отведенном для персонала. Кардения знала, что у Марса есть деньги – отец отправил сына на Ядро с немалой долей семейного состояния на личной флешке, – но его, похоже, вполне устраивало жилье, являвшееся, по сути, квартирой-студией с туалетом. Ему потребовалось несколько минут, чтобы дойти до покоев Кардении, преодолев несколько уровней охраны, и теперь они оба неловко стояли друг напротив друга в гостиной имперо.
– Думаю, самые разные, – осторожно ответил Марс. Кардения догадывалась, что он не знал, зачем его позвали, а теперь, услышав вопрос, не вполне понимает, почему на него нужно отвечать за пять минут до полуночи. – Естественно, физики Потока, но, как мне кажется, нам нужны биологи, химики, астрофизики, обычные физики, антропологи и археологи…
– Археологи?
– Даласисла мертва уже несколько веков, – сказал Марс. – Нам нужны люди, умеющие работать с историческими находками. Нам нужны эксперты-патологоанатомы, нужны историки, особенно те, кто знает о Даласисле и ранних годах Взаимозависимости. Нам также нужны инженеры и те, кто знаком с компьютерными системами той эпохи. Пока это все, что пришло мне в голову. Если хотите, могу составить более длинный список.
– А если мне хочется, чтобы он был коротким? – спросила Кардения. – И строго конфиденциальным?
– Почему? – удивился Марс.
– Чем меньше народа знает о вашей идее и об эфемерных течениях, которые открыли вы с Ройнольд, тем меньше у меня будет головной боли из-за того, что придется все это объяснять в ваше отсутствие. – Кардения заметила взгляд Марса. – Я вовсе не говорю, что хочу навеки все засекретить. Мне нужно будет знать, что выяснила ваша экспедиция насчет Даласислы, прежде чем выступать с заявлениями.
– Другие физики Потока тоже работают над данными, которые мы им дали, – заметил Марс. – Кто-то из них, возможно, выяснит это сам.
– Они ведь работают над вашими данными и данными вашего отца?
– Да.
– Но не данными Ройнольд?
– Нет.
– Тогда стоит рискнуть.
– Если вы так считаете…
– Да, считаю. Вернемся к моему вопросу. Если речь идет о коротком и секретном списке, сколько ученых вам понадобится?
– Можно сократить их число вдвое, – сказал Марс. – При наличии двоих физиков Потока можно обойтись без остальных – нас учили общей и классической физике, и мы можем вести наблюдения, результатами которых смогут воспользоваться другие. Эксперт-патологоанатом должен иметь познания в биологии. Многие археологи занимаются антропологией, и наоборот. Но нам все равно потребуется специалист по компьютерным системам того времени и специалист по космическим поселениям той эпохи. Возможно, это будет один человек.
– Значит, пятеро или шестеро?
– Пожалуй, да. Плюс сама команда корабля.
– Сколько времени вы намерены провести на Даласисле?
– Столько, сколько вы нам дадите.
– Назовите приблизительный срок, Марс.
– Думаю, две недели минимум.
– Сколько займет полет туда и обратно?
– По нашим оценкам, около восьми дней, исходя из имеющихся у нас сведений и архивных данных о системе. Мы уверены, что это заново открывшееся течение Потока, а не новое течение, имитирующее прежнее. Плюс-минус три дня.
– Значит, максимум одиннадцать дней туда, две недели в системе Даласислы, одиннадцать дней обратно. Получается больше месяца.
– Теперь понимаете, почему мы хотим отправить экспедицию как можно раньше? – спросил Марс.
– Зачем вам двое физиков Потока? – спросила Кардения. – Ведь все остальные будут иметь по две специальности?
Марс слегка поколебался.
– Пожалуй, это не вопрос необходимости, – сказал он.
– Тогда что?
– Это наше открытие, – ответил Марс. – Мое и Хатиды. Мы оба хотим участвовать в экспедиции, и, думаю, каждый из нас заслужил это. Я не хотел бы просить ее остаться, а сам решительно намерен лететь. Возможно, это некоторая роскошь, но, думаю, мы можем позволить ее себе.
– А если я попрошу вас остаться? – спросила Кардения.
– Попросите? – едва заметно улыбнулся Марс.
– Попрошу, – кивнула Кардения. – Не прикажу.
– Ваше величество, если имперо просит о чем-то подобном, глупо воспринимать ее просьбу иначе как приказ.
Кардения на мгновение вспомнила свой разговор с призраком отца прошлой ночью – о том, чем отличается приказ имперо лечь с ним (или с ней) в постель от предложения.
– Ладно, не важно, – пробормотала она и направилась к бару налить себе чего-нибудь.
– Чувствую себя сбитым с толку, – помолчав, сказал Марс.
– Аналогично. – Кардения положила лед в бокал.
– Такое ощущение, будто мне чего-то не хватает. Но чего?
Кардения наполнила бокал, опрокинула бо́льшую часть его содержимого в себя и поставила его на место.
– Похоже, я в самом деле… не умею, – сказала она.
– Не умеете чего?
– Послушайте… у вас с Ройнольд что-то есть? – спросила Кардения.
– Что?
– Ну, в общем… между вами и Ройнольд… – Кардения помахала рукой с бокалом, расплескивая жидкость, – есть что-то такое? Романтическое?
Кардения увидела, как до Марса – благослови Господь его глупую, непонятливую, занудную душу! – наконец начинает доходить.
– Нет, – ответил он. – Нет, между нами ничего нет. Никаких романтических отношений.
– Вы уверены? – настаивала Кардения. – Я видела, как вы вдвоем беседовали сегодня днем. Вы вели себя весьма… оживленно.
– Лишь потому, что мы единственные во всей системе способны понять друг друга, – сказал Марс. – По крайней мере, в том, что касается Потока. Как будто ты нашел единственного человека в мире, говорящего на твоем языке.
– Собственно, я как раз об этом. – Кардения осушила бокал и снова подошла к бару за новой порцией.
– Наш язык – физика Потока, – объяснил Марс. – Весьма специфический и глубокомысленный. И нисколько не романтический.
– Уверены, что Ройнольд считает так же?
– Думаете, она на меня запала?
– Возможно.
– Вряд ли я в ее вкусе, – сказал Марс.
– А что, по-вашему, ей по вкусу?
– В основном математические символы. Если бы вы с ней хоть немного пообщались, то поняли бы, что ей вообще мало нравятся люди.
– Зато ей нравитесь вы.
– Мой разум интересует ее куда больше, чем мое тело. Это не одно и то же.
– Значит, вас ничто не связывает? – после некоторой паузы спросила Кардения.
– Если цивилизация выживет, возможно, мы войдем в историю как создатели теории распределения течений Потока Клермонта – Ройнольд, вместе с моим отцом, – ответил Марс. – И больше ничего.
– Черт! – пробормотала Кардения, уставившись в бокал, а затем снова посмотрела на Марса. – Я уже говорила, что не умею… ну, это самое?..
– Говорили, – улыбнулся Марс, показывая на бокал в руке Кардении, который та только что наполнила в очередной раз. – Могу я попросить вас поставить бокал?
– Зачем?
– Затем что нам, похоже, предстоит серьезный разговор. И мне не хотелось бы, чтобы он оказался пьяной болтовней.
– Знаешь, ты мог бы просто сказать «нет», – проговорила Кардения чуть позже, лежа в постели с Марсом в классической позе – в обнимку.
– С чего бы? – ответил Марс. – Ты же имперо. Вдруг ты приказала бы меня расстрелять.
– В том-то и дело. – Кардения слегка шлепнула его по бедру. – Мне не хотелось, чтобы ты решил, будто я тебе приказываю. Что я использую тебя, потому что ты все равно не смог бы отказаться.
– Поверь, после сегодняшнего разговора мне даже в голову не могло прийти, будто ты приказываешь лечь с тобой в постель.
– Господи! – Кардения уткнулась лицом в грудь Марса. – Не напоминай. Я этого не переживу.
– Мне показалось, что вышло очень даже мило.
– Клянусь, я на самом деле вовсе не ревнива. Дело совсем в другом.
– В чем?
– Просто подумала что-то вроде: «Ему нравится другая, пойду с тоски сожру весь пирог».
– Как-то… весьма своеобразно.
– Что ж, пирог – это, конечно, замечательно, – Кардения подняла голову и поцеловала Марса, – но так мне нравится намного больше.
– Рад, что оказался лучше пирога, – улыбнулся Марс.
– Продолжай в том же духе.
– Постараюсь.
– Все еще хочешь отправиться в ту экспедицию к Даласисле? – спросила Кардения минуту спустя.
– Конечно, – ответил Марс.
– Я могла бы полететь с тобой.
– Взаимозависимость заметит, что имперо внезапно исчезла.
– Почему бы и нет? – возразила Кардения. – Самуэль Третий пропадал на целые месяцы, и по нему не очень-то скучали.
– Возможно, ты значишь больше для благополучия Взаимозависимости, чем этот самый Самуэль Третий.
– Может быть.
– А учитывая споры, которые недавно разгорелись по твоей вине, твое отсутствие обязательно заметят.
Кардения снова посмотрела на Марса: