Марс подумал о том, что происходило на Даласисле, когда перестали работать энергосистемы. Поселение получало энергию от реакторов и солнечных батарей, подверженных тем же механическим дефектам, что и любые другие системы, включая энергопередающую сеть. Причин отказа могло быть множество. Марс подумал, что системы, возможно, отказали до того, как умерли базы данных со сведениями для их ремонта, но кто знает? Когда мир рушится, ученые вполне могут оказаться козлами отпущения.
– Привет, – сказал Хэнтон. – С пробуждением.
Повернувшись, Марс увидел, что рабочая станция ожила, загрузив экран диагностики.
– Потрясающе, – проговорил Геймис.
– Эта система в основном на полупроводниках, – сказал Хэнтон, просматривая меню. – Сделана из прочных материалов. Промышленный, а не потребительский продукт. Космические поселения строят на века, а не на мгновения.
– Ладно, – кивнул Геймис. – Но восемьсот лет?
– Нам чертовски повезло, – согласился Хэнтон. – Но часть этого везения заложена изначально. Так, посмотрим… – Он открыл закладку, и на экране появилась структура хранилища данных. – Тут все локальные файлы. Перекачаю их на свой компьютер, а потом открою в виртуальном окружении.
– Что там? – спросила сержант Шеррил.
– Много чего, – ответил Хэнтон. – А что именно интересует?
Шеррил посмотрела на Марса:
– Ваше слово, лорд Марс.
– Мне хотелось бы знать, когда Даласисла погрузилась во тьму, – немного подумав, сказал Марс. – Надо понять, чего ожидать в подобной ситуации для других поселений.
– У меня есть файл регистрации доступа, – кивнул Хэнтон.
– Именно для этой рабочей станции?
– Да, в том числе. Есть и другой файл – похоже, для всего этого центра управления. Вероятно, это рабочая станция администратора.
– И в нем есть все?
– Пока подается энергия, конечно, – ответил Хэнтон.
– Выведи его на экран.
Хэнтон вывел файл.
– Гм… – пробормотал он минуту спустя.
– Что такое? – спросил Марс.
– Вы не поверите, – сказал Хэнтон.
– А вы сделайте так, чтобы я поверил.
– Сейчас преобразую данные, станет понятнее. – Хэнтон с минуту стучал по клавишам, а затем подозвал Марса к экрану. – Я вывел их в виде таблицы входов в систему, упорядоченной по годам. Вот год, предшествующий коллапсу течения Потока. Несколько тысяч входов – люди входили в систему и выходили из нее каждый день. То же самое в год коллапса и в следующий за ним. Проматываем еще двадцать лет – входов все меньше и меньше: неизвестно, какое дерьмо тут творилось, но все было серьезнее некуда. Через двадцать три года входы прекращаются вообще. Наверное, вас интересовало, когда все стало по-настоящему плохо. Так вот, именно тогда.
– Двадцать три года – не такой уж большой срок, – заметила Шеррил.
– Да, – кивнул Хэнтон, прокручивая экран дальше. – А теперь взгляните, что происходит еще через пятьдесят лет. – Он показал на внезапный всплеск количества входов.
– Кто-то еще жив, – сказал Марс.
– И похоже, не один. Смотрите дальше. – Хэнтон продолжал прокручивать экран. – Входы в систему каждые несколько лет. А триста лет назад начинается вот это. – Последующие двадцать лет были отмечены большим количеством входов. – Кто-то снова оживил Даласислу. Или по крайней мере ее часть.
– Временно, – заметил Марс.
– Двадцать лет – довольно долгий срок для чего-то временного, – сказал Хэнтон. – А по прошествии этих двадцати лет происходит то же самое: входов становится все меньше, а затем они прекращаются, на этот раз через семь лет.
Марс снова вгляделся в экран:
– Но не полностью.
– Да, – согласился Хэнтон. – Вновь по одному входу в несколько лет в течение почти трех столетий. – Он опять прокрутил экран. – Вот, вот и вот. И так далее.
– И когда все закончилось? – спросил Геймис.
– Тридцать лет назад, – ответил Хэнтон. – Тогда в систему вошли в последний раз. И в этот зал.
– Ладно, а как такое возможно? – поинтересовалась Лайтон. – Здесь все мертво как камень, черт бы его побрал!
– Понятия не имею, – сказал Хэнтон. – Я просто рассказываю о том, что вижу в файле. Но это объясняет, почему компьютерная система не деградировала полностью. Каждый раз при загрузке она проводит диагностику и исправляет возникающие со временем небольшие проблемы. – Он показал на рабочую станцию. – Чем занимается и сейчас.
– Значит, Даласисла жива, – проговорил Марс.
– Даласисла – нет, – возразил Хэнтон. – Лайтон права: здесь все мертво. Кто бы тут ни побывал, ему, скорее всего, нужны были местные ресурсы, и он использовал компьютерную систему, чтобы извлечь их. Но в этой части космоса действительно есть кто-то живой. Или был тридцать лет назад.
В ухе Марса раздался голос оставшейся на «Брансиде» Ройнольд:
– Марс, слышишь меня?
Отойдя от Хэнтона и его рабочей станции, Марс приложил ладонь к уху, чтобы лучше слышать Ройнольд, и вновь с раздражением ощутил присутствие шлема.
– Слышу. На Даласисле нашлось немало интересного, Хат.
– Вы нашли подтверждение того, что в этой системе кто-то до сих пор жив?
– Угу, нашли, – ответил Марс. – Откуда ты знаешь?
– Оттуда, что капитан Лауре поручила своей команде заняться поиском других окрестных поселений, поменьше.
– И ей удалось что-то найти?
– Даже не одно. Целых три десятка.
– И?
– Все мертвы, как и Даласисла. И так же холодны. Та же температура окружающей среды, что и в остальном космосе.
– Ясно, – в замешательстве пробормотал Марс.
– Но потом они нашли кое-что еще. Только не поселение, а скорее «десятку».
– Космический корабль?
– Да, – ответила Ройнольд. – И вот самое странное, Марс: он теплый.
Глава 13
– Предлагаю мир, – сказала Сения Фундапеллонан, входя в кабинет Кивы Лагос и протягивая ей через стол какой-то предмет. Кива взяла его – это оказался филигранный браслет из черненого серебра с золотисто-коричневыми топазами.
– Только не говори, что была на ярмарке и сбила все кегли, – усмехнулась Кива. – И тебе пришлось выбирать между этой цацкой и плюшевым слоником.
– Я ничего не выбирала. Просто оставила слоника себе.
– Ладно, но мне-то зачем это дарить? – Кива положила браслет на стол. – Я вовсе не злюсь на тебя за то, что ты не виделась со мной после нашей небольшой встречи с имперо. Не любовь же у нас с тобой, в конце концов.
– Собственно, это подарок не от меня, а от графини Нохамапитан, – ответила Фундапеллонан. – Тератум славится нашими топазами, хотя мало кто об этом знает. Нохамапитаны владеют монополией на кукурузу и рис, а дом Хоук никому не говорит, откуда берутся топазы, которыми они торгуют.
– За что же мне подарок от графини? Ходят слухи, будто она готова сожрать меня с потрохами.
– Графиня считает, что, возможно, и вы, и она просто встали не с той ноги. И полагаю, после смерти дочери решила, что пришло время восстановить прежние отношения. – Фундапеллонан показала на браслет. – Этот браслет, по сути, символ. Должна вам сказать, что его стоимость ничтожна – самое большее тысячу марок, – но он принадлежал Надаше в пору ее юности. Графиня надеется, что это убедит вас в искренности ее намерения начать все сначала.
– Гм, – пробормотала Кива, снова взяв браслет, смотревшийся, если честно, весьма симпатично, и внимательно его разглядывая. – Это ведь ты предложила ей этот план?
– С чего вы взяли?
– Не знаю, насколько близко ты знакома с графиней Нохамапитан, но она сентиментальна не больше, чем долбаный аллигатор. И уж ни за что на свете она бы не расчувствовалась из-за дочери настолько, чтобы выбрать красивую цацку и отправить тебя с ней ко мне, в надежде исцелить свою долбаную душу.
– Думаю, вы недооцениваете графиню.
– Сомневаюсь.
– Вы сомневаетесь, что человеческая душа способна достичь совершенства?
– Как мне кажется, чтобы душа могла достичь совершенства, для начала нужно обладать душой.
– Это низко, Кива Лагос, – сказала Фундапеллонан.
Кива пожала плечами.
– Мне передать графине, что вы отвергли ее дар?
– Дать ей еще один повод меня возненавидеть? Нет уж, спасибо.
– Тогда я просто скажу ей, что вам очень понравилось и вы выражаете свою скромную благодарность, – улыбнулась Фундапеллонан.
– Да уж, это как раз в моем духе.
– Не в большей степени, чем дарить браслеты – в духе графини.
– Значит, все-таки это предложила ты?
– Возможно, я сказала, что браслет вам пойдет.
– С чего бы? Я не ношу драгоценности.
– Может, я просто подумала, что хотела бы видеть его на вас.
Кива надела браслет.
– Ну и как?
– Неплохо, – с минуту помолчав, ответила Фундапеллонан.
– Что ж, прекрасно. – Кива сняла браслет и положила его на стол. – Ладно, хватит нежностей. Говори, зачем пришла, а потом я отвечу «нет», и будем жить как прежде.
– Графиня предлагает вам пересмотреть свое мнение насчет руководства делами дома Нохамапитан в системе Ядра.
– Ладно.
– Что, правда?
– Конечно. – Кива мысленно досчитала до одного. – Я пересмотрела свое мнение, и вот мой ответ графине: «Пошла на хрен». Я уже говорила ей это однажды. Она уже обращалась по этому поводу к имперо и получила отказ. Причем имперо не просто сказала «нет», а прямо заявила, что я остаюсь и дом Нохамапитан должен оказывать мне полное содействие в расследовании его внутрисистемных дел. Которого, кстати, я так и не получила, и это начинает меня основательно бесить.
– Я передам графине.
– Передай. И еще передай мой ответ: «Пошла на хрен». Пусть он прозвучит именно так, и никак иначе. И заодно сообщи, что, если кто-нибудь, ты или другой человек, появится в этом кабинете и опять предложит мне послать к чертям работу, порученную нынешней правительницей всей известной обитаемой Вселенной, я разозлюсь всерьез.
– А сейчас вы не злитесь? – удивленно моргнула Фундапеллонан.
– Ты еще не видела меня по-настоящему разгневанной.