– Нужно будет отметить для себя.
– И графиня тоже не видела. И если она меня всерьез разозлит, никакие долбаные браслеты, подаренные в знак дружбы, ей не помогут.
– И ничто не заставит вас передумать?
Кива склонила набок голову:
– Опять предлагаешь взятку?
Фундапеллонан развела руками:
– У меня должна быть возможность вернуться и сказать, что я прошлась по всему списку.
– И что еще в этом списке?
– Больше ничего.
– Уверена? Мы пока не дошли до скрытых угроз.
– Никаких скрытых угроз.
– Что-то графиня сама на себя не похожа.
– Все-таки за один год потерять сына и дочь – не шутка.
– Да, есть такое. – Кива снова посмотрела на браслет, а затем перевела взгляд на Фундапеллонан. – Что делаешь сегодня?
– Я занята.
– А потом?
– Я всегда занята.
– Я точно знаю, что ты не настолько уж занята.
– На что вы намекаете?
– На то, что тебе стоило бы заглянуть ко мне в гости.
– Может, я вас просто избегаю.
– Значит, у тебя это хреново получается, раз ты стоишь посреди моего кабинета.
– Мне дали поручение.
– Принести подарок?
– От другого.
– Который ты выбрала сама?
– Да.
– Приходи ко мне, и я надену его для тебя. Но не более того.
– Договорились.
– Так почему ты все-таки работаешь на этих злобных уродов? – спросила Кива у Фундапеллонан, лежа рядом с ней в собственной постели, где они только что занимались сексом, оказавшимся выше среднего.
Фундапеллонан с досадой взглянула на Киву:
– Нохамапитаны – вовсе не злобные уроды.
– Похоже, кое-кому надо бы вновь напомнить о некоторых недавних событиях.
– Хорошо, – сказала Фундапеллонан. – Возможно, некоторые члены дома Нохамапитан – злобные уроды.
– Братоубийство. Покушение. Хищение средств. Сомнительный вкус в отношении мужчин. И это всего лишь одна из тех сволочей.
– Ладно, они – злобные уроды. Вернее, были злобными уродами.
– И остаются ими – даже мертвые.
– Но я на нее даже не работала.
– Ты работаешь на ее мамашу. Откуда, по-твоему, ее дочка набралась всего этого?
– Но я не работаю на нее даже формально. Я работаю на дом.
– Который возглавляет твоя начальница, графиня, со своей семьей. Не будем вдаваться в тонкости.
– Я адвокат, это моя работа. Послушай, Кива, я вовсе не утверждаю, что среди членов семьи Нохамапитан есть совершенные ангелы или даже просто приличные люди. Но я работаю на дом Нохамапитан, и в повседневной жизни он выглядит как самый обычный аристократический дом, вполне приличный.
– Ну если ты так считаешь…
Фундапеллонан приподнялась на локте:
– Гм… а как насчет дома Лагос? Вряд ли тебя удивит, что до встречи с тобой я провела, скажем так, небольшое расследование. Хочешь, расскажу о вечных проблемах дома Лагос с соблюдением трудового законодательства и норм безопасности? Сколько раз за последние два года дом Лагос оказывался перед судом гильдий за использование порочных практик? Сколько марок выделено отдельной строкой в годовом бюджете дома на «разрешение конфликтов»? Вы ничего не меняете, пока суммы выплат не начинают превышать выделенный бюджет в течение трех лет подряд. Кстати, ты в очередной раз собираешься поступить точно так же.
– Я могу провести точно такое же расследование в отношении дома Нохамапитан и сделать аналогичные выводы.
– О том и речь, – сказала Фундапеллонан. – Дом – это бизнес, и ему нужны представители, это не идеал и не чистое зло.
– Но при этом твой босс – чистое зло.
– Забавно слышать такое от той, кто стребовал с беженцев миллионы марок за возможность спастись на ее корабле от разрушительной гражданской войны.
Кива пристально посмотрела на Фундапеллонан:
– Ого! Ты и впрямь провела серьезное расследование.
– Почему ты так поступила?
– Мне нужны были деньги.
Улыбнувшись, Фундапеллонан перекатилась и оказалась на Киве:
– Да ты и есть настоящая злобная уродина, Кива Лагос.
– И при этом ты все равно тут, со мной?
Фундапеллонан уселась на Киву:
– Может, мне просто нравятся нехорошие люди.
Схватив Киву за запястье, она сняла с нее серебряный браслет с топазами и надела его на руку себе, а затем покрутила ею, любуясь браслетом.
– На тебе смотрится неплохо, – заметила Кива.
– Он идет к моему оттенку кожи, – согласилась Фундапеллонан, а затем некая сила сбросила ее с постели.
– Эй! – обратилась Кива к Фундапеллонан несколько часов спустя.
Фундапеллонан попыталась что-то прохрипеть, но Кива предостерегающе подняла руку:
– Не старайся. У тебя трубка в горле. Твоя дыхательная система рздолбана, как, впрочем, и все остальное. В тебя стреляли. Прямо в моей долбаной постели.
Фундапеллонан широко раскрыла глаза, лихорадочно озираясь.
– Расслабься, расслабься, – бросила Кива. – С тобой все хорошо, и тебе ничто не угрожает. Ну… на самом деле не так уж хорошо – несколько раз ты почти умерла. Но ты не умрешь, и ты в полной безопасности. Считай, что тебе оказали большую честь. – Кива обвела вокруг рукой. – Это личный медицинский комплекс имперо в Брайтонском дворце. Добро пожаловать.
Глаза Фундапеллонан, и без того широко раскрытые, стали похожи на блюдца.
– Не беспокойся, за все плачу я.
Глаза Фундапеллонан чуть сузились.
– Давай расскажу, что случилось. Тебе выстрелили в грудь. Пуля пробила раздвижную стеклянную дверь. Я живу на семнадцатом этаже, мать твою, так что вряд ли это случайность. Скорее всего, кто-то намеревался выстрелить в меня, а попал в тебя. Без обид, но, думаю, причина в том, что моей смерти желает намного больше народу, чем твоей, включая твою нынешнюю долбаную начальницу. Как по-твоему, разумное предположение?
Фундапеллонан едва заметно кивнула.
– Ты говорила кому-нибудь из дома Нохамапитан, что пойдешь сегодня вечером ко мне?
Фундапеллонан, не шевелясь, смотрела на Киву.
– Я вовсе не злюсь на тебя, Сения. И не думаю, что ты меня подставила. Но мне нужно знать, говорила ли ты кому-нибудь из дома Нохамапитан, что пойдешь ко мне.
Кивок.
– Ты говорила им, что я собираюсь надеть для тебя браслет?
Кивок.
– Поэтому я и знаю, что ты не собиралась меня подставлять, – улыбнулась Кива. – Иначе ты ни за что не надела бы браслет. А меня сейчас не было бы в живых. Сегодня ты спасла мою жизнь, Сения. Ты приняла пулю, которая предназначалась мне.
Фундапеллонан недоверчиво уставилась на нее.
– Да, знаю. Будь у тебя выбор, ты бы предпочла иной вариант. Но я все равно тебе благодарна. И еще – спасибо за то, что ты не умерла у меня на руках. Дело не в том, что ты мне нравишься или еще что-нибудь: просто, когда кого-то убивают в твоем доме, это дурно влияет на стоимость недвижимости. Ладно, давай так. Во-первых, тебе явно следует оставить свою работу, поскольку стреляли в тебя, скорее всего, по поручению твоей начальницы – настоящей злобной уродины. Да, я знаю, целью была я, но она собиралась пристрелить меня в твоем присутствии, а значит, была не прочь отнести тебя на счет сопутствующих потерь. Во-вторых, если ты в самом деле оставишь работу для дома Нохамапитан, у тебя будет работа для дома Лагос. Да, у нас проблемы с трудовым законодательством, но, возможно, мы решим их с твоей помощью. В-третьих, чем бы ты ни занималась, не забывай, что ты заслуживаешь лучшего. И в-четвертых – помнишь, я говорила, что ты еще не видела меня по-настоящему в гневе?
Фундапеллонан кивнула.
– Так вот, мать твою растак, скоро увидишь.
Кива пощекотала нос Тинды Лоуэнтинту, главы аппарата графини Нохамапитан. Лоуэнтинту всхрапнула во сне, почесала нос и перевернулась на другой бок.
Понаблюдав еще несколько минут за негромко похрапывающей кучей дерьма, Кива прошла в ванную комнату гостиничного номера Лоуэнтинту, положила универсальный ключ, за который только что заплатила головокружительную сумму наименее принципиальному из помощников управляющего, сняла гигиеническую пленку с одного из стаканов на раковине и наполнила его водой, после чего вернулась к кровати и выплеснула содержимое стакана в уши и лицо Лоуэнтинту. Та села на постели, тряся головой и отплевываясь.
– Ну вот мы и проснулись, – сказала Кива. – Привет, я Кива Лагос.
С этими словами она с размаху врезала женщине кулаком в лицо. Послышался хруст, и из носа Лоуэнтинту хлынула кровь. Судорожно вздохнув, та прижала ладони к лицу, и кровь потекла между пальцами.
– За что? – спросила она и тут же вскрикнула от очередного удара по носу.
– Извини, ты что-то спросила? – поинтересовалась Кива, морщась и встряхивая рукой. Она почти не сомневалась, что сломала палец о нос этой долбаной дуры, но не собиралась доставлять ей удовольствия, сообщая об этом, и поэтому вновь отвела руку назад, готовясь к очередному удару. – Ну же, задавай свой долбаный вопрос, вонючка.
Лоуэнтинту заткнулась, и Кива врезала ей еще раз. Лоуэнтинту упала на подушки, заливая все вокруг кровью и издавая жуткие звуки сломанным носом.
– Теперь, когда мы покончили с вводной частью, позволь объяснить, что я тут делаю, – сказала Кива. – Сегодня мою подругу – и подчиненную твоей начальницы, ходячей кучи отбросов, – едва не застрелили прямо на моих глазах. Вот она сидит на мне верхом, хвастаясь симпатичной цацкой, а потом раз – и отлетает на два метра, и лежит на полу с долбаной дырой в груди. Чудо, что она вообще выжила.
– Не понимаю, о чем вы, – прохрипела Лоуэнтинту.
– Только попробуй строить из себя дурочку, мать твою! – бросила Кива. – Я выволоку тебя из твоей долбаной койки и вышвырну с балкона – и плевать, что потом со мной будет. Если хочешь узнать, мать твою, умеешь ли ты летать, – скажи еще раз, что понятия не имеешь, о чем я.
Лоуэнтинту молчала.
– Теперь мы оба знаем, кому предназначалась та пуля, – продолжала Кива. – Но так уж вышло, что вместо меня она прошила Сению Фундапеллонан. Что ж, прекрасно. Тот мордобой, который я тебе только что устроила, предназначался графине Нохамапитан. Будем считать, что я целюсь так же плохо, как и она. Разница в том, что Сения нисколько не заслужила того, что с ней случилось. Ты – совсем другое дело. Мне прекрасно известно, что, когда графиня Нохамапитан идет на горшок, ты подтираешь ей задницу. И сейчас ты сделаешь вот что. Поднимешься со своей свежеотделанной мордой на шесть этажей – туда, где дрыхнет твоя начальница, и разбудишь ее. Скажешь, что она на хрен промахнулась и что завтра утром я приду в долбаный Дом гильдий, поднимусь в свой кабинет, сяду в свое любимое долбаное кресло за моим любимым долбаным столом, выпью своего любимого долбаного чаю, а потом уничтожу под корень ее долбаный бизнес. Каждую минуту каждого дня всей своей оставшейся жизни я посвящу тому, чтобы превратить ее дом в то же самое, во что я превратила твой сраный нос. Жадная и сволочная семейка графини уже достала меня настолько, что я готова была дать гильдиям повод всерьез задуматься о том, чтобы лишить ваш дом всех прав и отправить вас, всех до последнего, за решетку. И это был бы лишь мелкий пердеж с моей сторон