– Да, мэм.
– Думаю, вы не захотите ничего пропустить, – сказала Грейланд и, снова подойдя к трибуне, пригласила на нее архиепископа Корбейн.
Архиепископ поднялась на трибуну, облаченная в свой пышный наряд, – по крайней мере, так полагала Кива, которая почти не посещала церковь, хотя однажды занималась сексом в соборе: классно для тех, кто любит холод и гулкие своды, но Кива поняла, что не испытывает к ним особой любви.
– Вы говорили, что хотели обратиться ко мне по некоему поводу, – сказала Грейланд. – У вас есть шанс, архиепископ.
Глядя, как архиепископ поднимается на трибуну, Кива вдруг заметила, что толпу охватили неуверенность и замешательство. Некоторые перешептывались, на многих лицах застыло уныние.
– Ваше величество, в последний месяц многие серьезно тревожатся из-за вашего поведения, – заговорила архиепископ Корбейн. – Ваши видения будущего Взаимозависимости, утешительные для многих наших прихожан, тем не менее вызывают среди влиятельных персон, как в нашей церкви, так и за ее пределами, вполне законную озабоченность по поводу вашего душевного состояния и вашего душевного здоровья, да, именно так. – Ропот тут же стал громче. – Учитывая вышесказанное, хотелось бы прояснить позицию Взаимозависимой церкви по данному вопросу.
Столь же внезапно наступила тишина, длившаяся несколько секунд.
«Мать твою, не тяни! – подумала Кива. – Кончай уже!»
– Взаимозависимая церковь подтверждает и признает, что природа и сущность ваших видений соответствуют нашим доктринам и нашей вере, и всецело принимает эти откровения, могущественные и величественные в своей силе, – объявила архиепископ, и ропот поднялся снова. – Заявляю также, что вы – глава нашей церкви и пребудете ею. Мы последуем туда, куда укажете вы.
С этими словами архиепископ сошла с трибуны, опустилась перед Грейланд Второй на колени и поцеловала ей правую руку.
Зал взорвался.
Грейланд Вторая велела архиепископу встать и занять место рядом с Кивой. Кива посмотрела на Корбейн, но та отвела взгляд. Было заметно, что она обильно вспотела.
«Да уж, жаль, что я не успела взять бокал», – подумала Кива и тут же заметила, что вся обслуга в зале исчезла вместе с женщиной, вручившей Киве хрустальную хреновину, которую та все еще держала в левой руке. Кива решила положить хреновину на пол.
К этому времени Грейланд вернулась на трибуну и подняла руки, стараясь установить тишину. Наконец ей это удалось.
– Знаю, последнее могло удивить многих из вас, – сказала она. – Как наверняка удивит и дальнейшее. Каждому из приглашенных сообщили, что их служение Взаимозависимости будет должным образом вознаграждено. Итак, приступим. Мои дорогие друзья, все просто. Все, кто стоит передо мной в этом зале, арестованы за измену.
Двери с грохотом распахнулись, и зал по периметру окружили вооруженные имперские гвардейцы, выстроившись также перед трибуной, на случай если какой-нибудь придурок вздумает наброситься на имперо.
Но никто даже не пытался. Послышалось лишь несколько возгласов и воплей, после чего толпа высокопоставленных изменников ошеломленно смолкла.
– Я знаю, о чем вы думаете. Как я посмела вас обвинять? Но вас обвиняю вовсе не я, друзья мои.
Грейланд кивнула в сторону боковой двери, в которую вошел Деран Ву. Снова послышались крики, некоторые устремились к Дерану, но их тут же утихомирили поднявшие оружие гвардейцы. Деран продолжал бесстрастно стоять.
– Деран оказал нам немалую услугу, подробно изложив суть заговора, – продолжала Грейланд. – Должна сказать, меня впечатлила театральность замысла. Архиепископ Корбейн должна была осудить меня перед парламентом, произнося благословение, и объявить о расколе в церкви. Затем должна была встать графиня Нохамапитан и обвинить меня в организации убийства ее дочери Надаше.
– Это ты ее убила! – взвизгнула графиня. – Она погибла из-за тебя!
– Утром, когда я посылал ей сообщение, она была жива, – сказал Деран Ву, и в толпе послышались судорожные вздохи. – Сейчас она находится на вашем корабле.
– Адмирал Эмблад, – сказала Грейланд, – вы должны были встать и сообщить, что имперский флот больше не подчиняется мне, а затем, в качестве завершающего удара, – она перевела взгляд на того, кто стоял рядом с адмиралом, – вы, Джейсин Ву, должны были объявить, что дом Ву, мой дом, больше не может поддерживать меня как имперо и что с ним солидарны несколько десятков других домов. Как видите, все эти дома представлены здесь.
«Забавно, черт побери!» – подумала Кива. От тишины в зале звенело в ушах.
– Кстати… – Грейланд снова кивнула на боковую дверь.
– Господи, что еще? – проговорила архиепископ Корбейн.
Вошел опрятно одетый человек в черном и встал перед собравшимися.
– Кузен, – обратилась к нему Грейланд, – возможно, вы помните капитана Кава Понсуда. Вы наняли его корабль от имени присутствующей здесь графини Нохамапитан, чтобы догнать и уничтожить корабль, на борту которого находился лорд Марс Клермонт с Края. Вы сделали это потому, что, по мнению графини, лорд Марс был для меня крайне важен, и, убив его, она причинила бы мне боль.
Кива взглянула на графиню Нохамапитан, которая с трудом пыталась скрыть улыбку при мысли, что Марс Клермонт разорван на куски в космосе.
«Сука! – подумала Кива. – Сейчас бы ей хорошего пинка».
В боковую дверь вошел еще один человек – Марс Клермонт – и посмотрел на графиню.
– Вы промахнулись, – сказал он. – Но вы убили почти всех остальных членов моей команды. Их кровь на ваших руках, графиня.
Он отошел назад, встав позади Грейланд. Кива заметила, как он смотрит на имперо. О да, у них точно роман.
– Итак, – произнесла с трибуны Грейланд Вторая, – я знаю, зачем я сегодня сюда пришла. Поговорим теперь о том, зачем сюда пришли вы. Вы считаете меня слабой. Вы думаете, будто я – наивное дитя. Вы полагаете, будто мои тревоги из-за коллапса Потока станут помехой для вашего бизнеса и ваших собственных планов по обретению власти. Вы считаете, что мои видения – следствие психической неустойчивости, бредовых идей или цинизма. Вы думаете, что, если я стала имперо случайно, мне не следует быть имперо вообще. Каждый из вас думает обо всем этом, хотя бы немного. И поэтому вы договорились избавиться от меня, возведя на трон моего кузена Джейсина, и сохранять статус-кво, пока это позволяют течения Потока, предоставив другим беспокоиться о том, что случится впоследствии. Так вот, друзья мои, прошлой ночью мне явилось видение. Новое видение. Мне открылись все ваши планы, все ваши интриги. Я увидела все ваши мошеннические и обманные проделки, ваши тайные делишки и ваши тайные банковские счета. Я увидела каждого из вас таким, каков он есть на самом деле, а не таким, каким он пытался притворяться. Во время видения вы стояли здесь, передо мной. Как сейчас. Вы могли бы стать лучшими представителями Взаимозависимости, но предпочли иной путь. И кто теперь слаб? Кто был наивен? Кто циничен? И кто тут имперо? Вы усомнились во мне, но теперь можете не сомневаться. Вы пришли, чтобы уничтожить меня. Но я не уничтожена. Вы пришли, чтобы сжечь меня. Но именно я – всепоглощающий огонь. Вам предстоит ощутить на себе его жар. Таким было мое видение и мое пророчество. И вот оно сбылось.
Грейланд завершила свою речь – воистину долбаный шедевр, – и в воздухе повисла гнетущая тишина. Кива почувствовала, как по ее рукам бегут мурашки.
Внезапно имперо хлопнула в ладоши:
– Что ж, ладно. Мне предстоит выступление перед парламентом, так что…
– Это я его убила! – завопила вдруг графиня Нохамапитан.
– Прошу прощения? – переспросила Грейланд.
– Твоего братца! Реннереда! Я подпортила его машину! – Графиня шагнула к Грейланд, которая не двинулась с места. – Именно из-за меня он врезался в стену! Это я его убила! Только благодаря мне ты стала имперо! Ты обязана мне этим!
Задумчиво спустившись с трибуны, Грейланд подошла к графине и посмотрела ей прямо в глаза:
– Ни черта я вам не обязана, леди.
С этими словами она покинула зал.
– Ни хрена себе вечеринка! – сказала Кива Марсу. – Ничего лучше я не видела.
Эпилог
– Значит, ты все-таки победила, – сказал Аттавио Шестой своей дочери в Зале Памяти. – Великие дома в смятении – слишком многие из них согласились участвовать в предательстве. Церковь под полным твоим контролем. Армия избавляется от враждебных элементов. И ты объявила военное положение.
– Я не объявляла военного положения, – возразила Кардения. – Я сообщила парламенту, что у них есть полгода, чтобы разработать план подготовки Взаимозависимости к коллапсу Потока. Если им это не удастся, этим займусь лично я. В ближайшие полгода обрушатся еще двадцать течений Потока, и дальше будет только хуже.
– Ты говорила, что, по мнению твоего друга лорда Марса, можно использовать эфемерные течения для выигрыша времени?
– Пожалуй, лорд Марс чрезмерно оптимистичен, но я-то нет. Я вынуждена исходить из наихудшего сценария. И вот он, наихудший сценарий: Взаимозависимость не готова к коллапсу из-за медлительности парламента, а единственная имеющаяся в нашем распоряжении планета, на поверхности которой возможна жизнь, недоступна из-за еще одного Нохамапитана.
– На Край пока что послали только один корабль, – заметил Аттавио Шестой.
– Зато большой, папа.
На борту «Пророчества Рахелы» находилось десять тысяч морпехов и столько оружия, что оно могло превратить в металлическую стружку любой объект, выходящий с отмели Потока.
– Но все равно один.
– Уже нет, – покачала головой Кардения. – Когда арестовали адмирала Эмблада, к отмели Потока прорвались несколько флотских кораблей поменьше – команды знали, что, если они останутся, где были, их тоже арестуют. Всего четыре корабля. Грени Нохамапитан на Крае только что получил подкрепление. И кто знает, может, Надаше тоже там.
Надаше сбежала с «Вините во всем меня» прежде, чем ее успели схватить, вместе с сотней миллионов марок на флешке. Единственное, что она оставила, – записку с текстом: «Чтоб тебе сдохнуть, Деран Ву, долбаный урод!» Судя по всему, Надаше застигло врасплох заявление Дерана о том, что она жива.