— Не делай это, сопляк! Ты что, совсем идиот?
Красноволосая фигура положила руки на плечи Первого и Второго Хокаге и по мёртвым фигурам расползлись цепочки символов. Хокаге потеряли материальность, обернулись дымными силуэтами и с душераздирающей неторопливостью были втянуты женщине в живот.
Вторая женская фигура появилась за спиной Орочимару и по телу предателя тоже поползли символы. Орочимару согнулся и упал, свернувшись клубочком.
Мито рядом с Орочимару исчезла облачком дыма. Оригинал развернулся и присел на корточки рядом с предателем.
— Знаешь, мне кажется, юный Сарутоби оказался отвратительным учителем. Мало того что, — её хрупкий кулачок впечатался в челюсть саннина, отбросив того на несколько метров. — один из его учеников оказался мразью, так ещё и вырос идиотом.
— Но к-к-кхак? — прохрипел змеиный саннин.
— Ты был глупцом. Воскрешать техникой, придуманной Тобирамой-куном не только его самого, — изящная ножка в деревянных гэта с монструозной силой ударила по голове Орочимару. — но и жену его брата. Ту, — новый, отбросивший саннина удар. — которая помогала в разработке дзюцу. — следующий удар пришелся в пах предателю, и Наруто сочувственно поморщился. — Принцессу клана Узумаки, — новый сокрушительный удар в пах. — клана, который знаком с Шинигами!
Наруто хотел схватиться за голову лапами. Он хотел стонать от отчаяния. Это было противоестественное, отвратительно неприятное зрелище. Он глядел на бабулю и думал: «Бабуля, ты же Узумаки! Как ты можешь? Как ты можешь такое делать? Это же недопустимо!». Нет, однозначно, когда закончится этот нелепый бой, бабуля Узумаки и Хокаге первым делом отправятся на уроки к Карин-тян! Выбалтывать секреты врагу? Невозможно!
Орочимару налитыми болью глазами смотрел на Хокаге, подходящего к бабуле Мито. Вернувший облик обезьяны посох лежал вдалеке, опутанный кольцами змей, одна из которых зажимала Энме рот. Поэтому дедуля не видел, как катана предателя поднялась в воздух и с ошеломительной скоростью понеслась в спину Хокаге. Стрелой просвистевший меч с неприятным звуком столкнулся с бронёй и плотью, а окровавленный кончик выскочил из груди дедули. Орочимару хрипло рассмеялся.
— Что ж, учитель, что ж, госпожа Мито. Может вы и победили, но это победа в сражении, но не в войне. Я обязательно вернусь! Прощайте учитель, мы с вами больше не увидимся. Рану от Кусанаги вам не излечить! Четвёрка звука, отступаем. — изо рта распростёртой фигуры предателя вырвалась чудовищная змея с человеческой головой и, схватив зубами рукоять меча, молнией уползла вслед за прекратившими дзюцу убегающими четырьмя фигурами.
На крышу вбежали Анбу и обеспокоенная Карин-тян.
«Жалко дедулю», подумал Наруто, «я не смог его уберечь!».
Анбу окружили харкающего кровью Хокаге и помогали ему подняться на ноги.
«Впрочем, нет ничего, с чем не справится Карин-тян». Мягкая лапа наступила на рукоять красивой катаны. «Какое дзюцу всё-таки круче, Трансформация, Замена, или всё же теневые клоны?».
Глава 28
Наруто смотрел на огромную фигуру Шукаку, возвышающуюся над деревьями и понимал, что вариантов у него мало. Что техника призыва, которую он отрабатывал этот месяц, будет применена. Что он, Наруто Узумаки, член клана жаб, не сможет обойтись без призыва своего нового соклановца. Слишком большим, слишком сильным и свирепым был Ичиби.
Острый клык Наруто укусил подушечку большого пальца, а руки мелькнули в печатях. Ладонь джинчурики звонко хлопнула по земле, на которой расплылись цепочки символов.
— ТЕХНИКА ПРИЗЫВА! — прозвучал его громкий торжественный голос.
И в облаке густого чакро-дыма возникла лягушка в чёрном кимоно.
— Привет, братишка! Зачем позвал? Что-то есть пожрать?
— Привет, Кичи! Конечно есть! Данго, рамен, сембеи и попкорн! А звал я тебя, потому что сейчас будет драка с Ичиби, и если бы я не сделал этого, ты бы обиделся.
— Ичиби? Шукаку, дух песков? Ну тогда попкорн!
Гамакичи ловко забрался на плечо Наруто и ухватил протянутое ведёрко.
— Кичи, а это не опасно? Мне придётся драться!
— Как-нибудь справлюсь, хрум-хрум.
— А ты не свалишься? Мне придётся много прыгать.
— Ма и Па, хрум-хрум, сидят на плече старого пердуна и не падают.
— Но ведь твой попкорн рассыпется!
— И что? — Гамакичи посмотрел на Наруто, как на идиота. — Ты мне сделаешь ещё!
* * *
Саске сидел на земле, тяжело откинувшись спиной на ствол дерева. Он только что сразился с джинчурики Однохвостого. Он сделал ставку на последнюю технику Тысячи птиц, но проиграл, не нанеся противнику никакого ущерба. Противнику, для которого он был не врагом, не соперником, а лишь средством сделать больно Наруто. Наруто Узумаки, неудачнику, болвану, последнему в классе.
За месяц тренировок с Какаши-сенсеем, Саске стал гораздо сильнее. Несмотря на появление Орочимару, несмотря на Проклятую печать Небес, тренировки были завершены и Саске освоил коронное дзюцу учителя — технику, предназначенную для убийства, предназначенную для использования носителем Шарингана. Он оторвался от бесполезных... нет, как показал Лес Смерти, не настолько бесполезных членов своей команды на недосягаемое расстояние. Он стал гораздо ближе к возмездию своему брату-предателю. Он мститель. Он сила. Он смерть.
В битве с гением Хьюга Саске сражался, преодолевая силу проклятой печати. Он бился изо всех сил, но Хьюга был лучше, он был быстрее, он показал Учихе, какой длинный путь тому предстоит пройти. Лёжа беспомощным на арене, Саске не мог принять свой проигрыш. Он не мог смириться со своей беспомощностью. Он не мог потерпеть поражение на глазах товарищей по команде. Крик Наруто с трибуны подстегнул его, и Саске обратился к единственному источнику силы, который у него оставался. К проклятой печати Орочимару.
Но подарок змеиного саннина был коварным. Он наполнил Саске ощущением невиданного могущества, неудержимой мощи и всесилия. Он заставил почувствовать себя богом. И он не дал трезво оценить свои возможности. Саске проиграл.
В больничных палатах арены Саске проведала вся команда: Какаши-сенсей, Сакура и Наруто. В их лицах было столько тепла и сострадания, что несмотря на холод, сковывающий его сердце, он почувствовал тепло на душе, солнечный свет, разгоняющий тьму его разума. Когда Наруто услышал о событиях тренировки, глаза его потемнели, цвет яркого весеннего неба сменился на тёмно-синий надвигающейся бури. Он развернулся, ушел и вернулся через несколько минут с красноволосой девушкой с экзаменов. Та опустила руки на раны Саске, и те начали исчезать, окутанные зелёным светом. Затем она признала, что ещё не слишком хороша в ирьёниндзюцу, протянула руку к его рту и повелительно сказала: «Кусай». Неохотный укус Саске привёл к чуду. Тело Учихи окуталось зелёным светом, раны и усталость исчезли. Девушка с чудодейственной чакрой исчезла в облаке дыма, показав, что она — результат техники, так любимой Наруто.
Первый бой Наруто с применением извращённых дзюцу Саске не впечатлил. Это было именно то, чего можно ожидать от Узумаки, поэтому он лишь порадовался за товарища. Но потом... Эпическое спасение Хьюги (по словам окружающих, он точно так же спас Яманаку), невероятный бой с Хинатой Хьюгой, которая каким-то чудом избавилась от своей мешающей жизни застенчивости, и, как последний штрих — фееричная, исполненная мощи и искусства битва с джинчурики Песка. На этом фоне все достижения самого Саске, вся его сила и техники, казались жалкими и ничтожными. Саске не завидовал другу... нет, он вынужден был признать, завидовал. Черной сосущей завистью.
Когда над ареной раскинулось мощное гендзюцу, и рядом множество копий Наруто вместе с генинами и куноичи закричало: «Кай!», Саске понял, что ему нужно действовать. Он не раздумывая кинулся вдогонку за перевитой синими полосами исполинской песчаной фигурой. Он догнал джинчурики Ичиби. Он напал. Он сразился. Он проиграл. Он был спасён своим оранжевым другом и вот теперь сидел, поддерживаемый родственниками джинчурики Песка, и наблюдал за боем. Боем, который два томоэ его шарингана наблюдали с поразительной чёткостью.
Оранжевая фигурка с жабой в чёрном кимоно на плече исчезла, появившись над головой исполинского монстра. Вот Наруто что-то говорит погруженному в голову Ичиби Гааре. Вот тот складывает печать. Вот раздаётся рёв.
— Я НА СВОБОДЕ!
Монстр раскидывает веер огромных воздушных ядер, в зрении Шарингана видна их разрушительная мощь. Наруто, пользуясь обычной академической техникой Замены с каким-то странным дополнением, легко уходит от всех атак. Он вбивает синие сферы в лоб песчаному монстру, в тщетной попытке вырвать оттуда Гаару. Шары Разенгана, чистая Манипуляция формой, которую, как полагал Саске, ему не удастся скопировать даже с тремя томоэ. Светящийся белёсой чакрой ветра меч, разрезающий плоть монстра как бумагу. Гаара, сунутый под нос маленький пузырёк выдернул его изо сна, а рука Наруто — из головы монстра. Взметнувшиеся из-за плечей Наруто ленты, при виде которых Саске впечатал себе ладонь в лицо, характерная волнистая лапша рамена.
Фигура Ичиби, опутанная лентами рамена. Монстр, легко вырвавшийся из пут. Резкий удар Наруто ребром ладони по шее Гаары. Монстр, осыпавшийся волной песка. Наруто, бережно удерживающий Гаару, приземлившийся на полянке.
— Привет, придурок! Ты очнулся? Ну как тебе, Наруто Узумаки был крут?
— Хн. Неплохо, неудачник.
— Ха, да это было о-фи-ген-но! Нужно будет как-то повторить! Хвостики-тян, с твоим братом часто такое?
— К-как у тебя получилось? С Гаарой всё в порядке?
— Как у НАС, хрум-хрум, получилось! — подала голос оранжевая («Ну какая же еще?», подумал Саске) жаба на плече Наруто. — Я помогал и давал советы!
— Кичи, не задавайся! Ты сильно помог, но я был круче!
— Хрум-хрум, как скажешь. Сделай мне ещё немного данго! — на ладони Наруто появилось блюдо со сладкими шариками, и жаба тут же вцепилась в него.