– Никакого вознаграждения. К тому же это мы убили вашего кота. Кроме того, может, это и плохо прозвучит, но мертвый кот больше, чем абсолютная пустота.
– Я начинаю вас понимать, – сказала Сайла.
Они вышли из дома. Тим удивился детально спроектированному двору, который с одной стороны плавно переходил в огород, а с другой – в карликовый фруктовый сад. Первый раз в жизни, исключая посещение ботанического сада, он видел столько живых деревьев и кустов.
– Летом тут должно быть красиво, – заметил он. – Мне интересно, кто сделал вам этот проект?
– Так совпало, что мы сами являемся специалистами по ландшафтному дизайну, – засмеялась Сайла. – А этот проект в основном делал Герман, мой муж.
– Ага, тогда все понятно.
Она показала Тиму голубой крест посреди дороги, а с другой стороны поле, на котором летом растет пшеница, и где она хоронит несчастных котов. Это именно оттуда они обычно возвращались, когда их настигала смерть под колесами машин.
Тим пообещал, что вернется в течение трех ближайших дней, и поехал домой.
Весь этот день Карл был недосягаем. Он смог спрятаться от вездесущей информации, от бдительного Синета, от коммуникатора и активного телевидения, и растворился где-то на просторах города. Когда он улаживал важные дела или хотел отдохнуть, то искать его смысла не было. Поэтому Тим после нескольких попыток бросил это занятие и, воюя с чувством разочарования, принялся за уборку дома.
Какое-то время он наблюдал за автоматическим пылесосом, который передвигался по комнате с присущей ему смесью грации и уродства. Потом Тим сполоснул несколько залежавшихся тарелок и стаканов, засунул их в посудомойку, а потом перешел в ванную комнату, чтобы рассортировать белье, лежащее в большой корзине. То, что подлежало химчистке или глажке, он сложил в сумку и отнес в прачечную «У Кароцци». Та размещалась на первом этаже, поэтому стирка не требовала больших усилий, а лишь немного доброй воли.
Часом позже он пообедал в китайском ресторанчике в трех кварталах от дома и на обратном пути зашел в киоск за сигаретами. В дверях столкнулся с Дианой, соседкой с четвертого этажа. Он обратил на нее внимание еще в тот день, когда переехал сюда, но за четыре месяца так и не решился завести разговор.
– Добрый день, – сказал Тим и заставил себя улыбнуться.
– Добрый день, – ответила она, не глядя на него.
Он купил «красных» и вернулся к себе. Весь вечер размышлял о том, что должен был сказать, что говорят в таких ситуациях. Что говорит Карл, когда знакомится с новой женщиной? Он ничего не помнил, ничего не приходило ему на ум.
Он начал думать о смерти: темная, пятнистая фигура на асфальте. Визг шин. В носу горький запах паленой резины.
Домофон громко защебетал. Тим увидел на экране Карла. Впустил его без слов и начал осматриваться вокруг в поисках какого-нибудь свитера. Ему было холодно.
– Ну как? Ты не в костёле? – пошутил Масный с порога. – Я еду в тренажерку. Поедешь со мной?
– Скорее нет. Я только что встал.
– Ты знаешь, который час?
Тимон пропустил этот вопрос мимо ушей и скрылся на кухне. Там погремел с минуту, создавая неразбериху в холодильнике.
– Хочешь пиво? – крикнул он.
– Может быть.
Карл всунул ноги в отверстие чистильщика обуви, который находился на полу в углу прихожей. На высоте лодыжки его плотно окутала темная губка, а сжатый воздух, наполненный концентрированным моющим средством, удалял с ботинок сероватые следы болота.
Когда они сделали несколько глотков «Миллера», Карл рассказал о потасовке, которая разыгралась на вчерашней вечеринке и в которой он, к сожалению, принимал участие. Сообщил что-то про сломанный нос и разбитое окно в клубе. Потом спросил Тима про Риле:
– Сегодня утром прочитал сообщение от тебя. Не думал, что ты этим заинтересуешься. А тем более туда выберешься.
– Я тоже себе удивляюсь, – усмехнулся Тимон. – Но я был не прав, когда не хотел тебя слушать. Это действительно странное дело, и оно не выходит у меня из головы.
– Ты решил замутить небольшое расследование?
– У меня сложилось впечатление, что люди, которые это изучали, подходили к проблеме не с той стороны. Они воспринимали котов как кукол, которые попадали на дорогу против своей воли и сидели там без причины. Ты видел когда-нибудь кота, который расселся посреди дороги и размышляет, переедет его автомобиль, или нет?
– Я видел только тех, что перебегают через дорогу в самый неподходящий момент.
– Именно, – Косовиц закурил и выдохнул вверх полоску дыма. – Это против их природы: сидеть, как на сковороде, и спокойно дать себя переехать. На это должна быть какая-то серьезная причина, а не всякая непонятная бредятина.
Карл посмотрел на него широко открытыми глазами. Он впервые за полгода видел Тима взволнованным чем-то так сильно.
– Ты либо сумасшедший, либо выздоравливающий.
– Либо и то, и другое, – Тим вытащил из кармана согнутый пополам тетрадный листок, развернул его и положил на стол. – Ночью я нарисовал план происшествия во всех подробностях, какие запомнил, но мало что из этого вышло. – Он посмотрел на корявый рисунок. – У меня есть одна мысль, только нужно в очередной раз съездить в Риле.
– К счастью, это недалеко, – заинтересованный, Масный склонился над столом. – Какая мысль?
Тимон минуту молчал, словно не мог решиться, стоит ли, не покажет ли он себя идиотом.
– Может, помнишь… когда мы ехали на машине и увидели того кошака… Он смотрел в нашу сторону?
– Бля, откуда я могу это знать?!
– Понимаю, это было лишь мгновение, ты даже не видел, что попало под колеса. А если бы он смотрел на нас, то ты увидел бы блестящие глаза в свете фар.
Масный наморщил брови, силясь вспомнить хоть что-нибудь. Он сидел так, сгорбившись в кресле, какое-то время.
– Скорее нет.
– А если подумать.
– Я заметил серый комок на дороге. Он не двигался, выглядел, как обычный камень, – сказал Карл. – Я без понятия, сидел кот или стоял, но он не шевелился.
– Правильно, – Тим глубоко вздохнул. – Я думаю, этот кот что-то видел, и было это что-то такое, отчего он даже не заметил приближающийся автомобиль. – Он встал со стула и подошел к окну. – Так, собственно, и выглядит моя мысль.
Они дискутировали еще довольно долго, но Тимон не хотел углубляться в детали перед очередной поездкой в Риле. Только сказал, что они должны подождать, пока не закончится дождь – осенняя морось, кажется, только набирала силу.
Начало распогоживаться только во вторник, а в среду в полдень впервые вышло робкое солнце. В этот день они договорились о поездке, и около шести вечера «ситроен» Карла отъехал от фирмы.
Они припарковались на обочине в нескольких метрах от поместья. Пешком подошли к месту, отмеченному голубой краской, и Тимон стал внимательно оглядывать все вокруг. Карл топал ногами от холода, с нетерпением ожидая, что будет дальше.
– Я позвонил сегодня Сайле Винтер и уточнил некоторые детали, – произнес Тимон. – Спросил, в какое время дня и года гибли те животные, но она не сказала мне ничего конкретного. Кажется, там нет никакой закономерности. Она видела, как один из котов попал под машину, но, к сожалению, немного из этого помнит.
– Чёрт бы их побрал!
– Не злись. Это происходит почти два года, и я сомневаюсь, что внезапно прекратится. Мы должны поразмыслить над этим.
Карл повернулся вокруг своей оси и пожал плечами. С двух сторон они видели дорогу, с третьей – закрытые ворота и высокие стены, а с четвертой широкое поле, исчезающее в вечернем сумраке. Словом, ничего особенного.
Они сошли с трассы, чтобы пропустить машину, ехавшую со стороны городка. Закурили.
– Зачем мы ждали до тех пор, пока перестанет дождь?
– Зачем что?.. – Тим не расслышал вопрос. – Я не хотел, чтобы мы намокли.
Карл засмеялся.
– Но еще я подумал, что в дождь плохая видимость, – продолжил Тим. – Ну и я должен провернуть одну штуку, которую было бы неприятно делать на мокром асфальте. Я должен лечь и посмотреть на это с перспективы кота. А ты следи за дорогой, чтобы я не присоединился к четвероногим трупам.
Карл смеялся бы и дальше и шутил над Тимом, но смена в его поведении показала, что тот относится к происходящему очень серьезно. Косовиц, который никогда не желал даже палец о палец ударить, если его не вынуждали это делать, пошёл к машине, достал из сумки спортивный костюм, надел его и растянулся на животе просто посреди дороги. Выглядело так, словно он в этой проклятой глухомани собрался поотжиматься в темноте.
– Ерунда какая-то, – сказал Карл. – Я думаю, что ты ни черта не увидишь.
Тимон медленно поворачивался, держа голову на высоте пятнадцати сантиметров от дороги. Пару раз он вынужден был прерваться, потому что вдалеке появлялся свет фар. Он немного устал, когда сделал полный круг. Присел на корточки в том месте, где Винтеры нарисовали знак, и замер в этой позе.
– Может, они ошиблись? – спросил он сам у себя. – Может, это не тут?
– Только не говори, что будешь ползать по всей дороге и оборачиваться по кругу! – раздражался Масный.
– Нет, – Тим смотрел в землю. – Мы что-то пропустили, или это появляется только в определенное время.
Для уверенности он повторил все действия ещё раз, но чуть быстрей. Ему удалось вращаться без перерывов.
– Я в машину, – бросил Карл.
Тимон поднялся, отряхнулся и последовал за ним. Они сели в «ситроен», громко хлопнув дверями, приоткрыли окна и молча закурили. Огоньки сигарет засветились в темноте, а стекла начали запотевать. Движение на дороге полностью замерло. Царила такая тишина, что они слышали треск горящего табака.
Внезапно Карл выровнялся в кресле и повернулся к Тиму, нечаянно выдохнув ему в лицо сигаретный дым.
– Одна створка ворот была открыта!
– Они вернулись, – сообщил Герман, глядя в монитор. – Ты была права.