белой краской. У него было много времени на размышления, пока он ждал в холле новостей о состоянии друга. Чем больше Карл над этим думал, тем очевиднее виделся ему следующий шаг. Он попросил одного из коллег, заменить его и побежал на парковку.
Сейчас он стоял в тени возле ворот Винтеров и чувствовал, как сердце и лёгкие не могут успокоиться после быстрого бега. Ему было ещё труднее, потому что он должен был сдерживать дыхание, иначе его бы услышали. Карл вытер вспотевшие ладони о брюки и сильнее стиснул пистолет.
Когда скрипнула калитка, Карл сжался перед прыжком и через секунду напал на девушку, которая подняла с земли оставленные им бумаги. Она попыталась закричать, но он заткнул ей рот свободной рукой и втолкнул во двор, закрыв за собою калитку. Прижал дуло к щеке жертвы и выдохнул:
– Ты мне не нужна, солнышко, так что не кричи. Если закричишь, я размозжу тебе голову и один дождусь тётю. Идём в дом!
Он толкнул её к двери. Девушка перестала дёргаться и вырываться, словно вдруг все поняла. Они вошли внутрь, и Карл быстро заглянул в ближайшие комнаты, потом швырнул девушку на диван в гостиной.
– Кто ещё в доме?
Девушка молчала. Масный подошёл и приподнял её лицо.
– Я спросил, кто ещё есть в доме?!
– Никого нет, – ответила она, дрожа всем телом. – Никого.
– Ты уверена? – он прикрутил глушитель.
– Уверена, – зарыдала она.
– Врёшь, сука!
Она скулила на кожаном диване, как несчастный ребёнок.
– Я все расскажу, – прошептала она. – О Сайле Винтер, о свете, который видел твой друг, и о том, что случилось в Ледии… – она умоляюще посмотрела ему в глаза. – Не убивай меня, я была просто инструментом.
С лица Карла, искривлённого улыбкой сумасшедшего, сползли остатки человечности. Он хотел убивать и слышать крики жертв. Кем бы они ни были, он сделает все, чтобы их достать. Цена жизни, если её нужно будет заплатить, не казалась ему непомерной.
– Говори!
– Мы должны пройти дальше, – сказала она, вставая. – Хочу тебе кое-что показать.
Старый дом был спроектирован таким образом, что из каждой комнаты можно было перейти в следующую. Если открыть настежь все двери, то комнаты превращались в длинный коридор. Масный шёл, напряжённый до предела, везде чуя подвох и одновременно бредя о ловушке, расставленной врагами. Он лихорадочно размышлял, что, может, и подарит девушке жизнь, но искалечит навсегда. Рабов нужно метить, чтобы отличать от свободных людей.
Последние двери были закрыты на кодовый замок. Девушка ввела длинный код, и они зашли в тесное помещение без окон. Двинулись вниз по крутым ступеням, и, когда спустились, большие лампы залили подвал голубоватым светом. Карл увидел повсюду возвышающиеся макеты, огромное игровое поле с микроскопическими элементами, экраны проекторов на стенах, замысловатые диаграммы и таблицы, исписанные геометрическим шифром, похожим на штрих-код. В каждом углу виднелись цифры, записанные на длинных рейках и лентах, скрученных в причудливые конструкции. Даже застоявшийся воздух казался наполненным цифрами.
Девушка стояла неподвижно в центре большого зала, среди овальных приборов, карт, контейнеров, наполненных шарами, вращающимися в жидкости. Масный следовал вдоль стен, водя рукою по поверхностям таблиц, пытаясь понять значение слов и применение обручей, что висели на длинных палках. Он нажал на кнопку проектора, и на экране начался сумасшедший танец: фотографии людей, предметов, улиц сменялись по несколько раз в секунду; их было сотни, тысячи, может, даже миллионы.
– Это дом игры, – сказала девушка. – В этом месте вершится судьба.
– А ты игрок? – спросил он с иронией.
– Я – тело, которое один из игроков, сделал своим аватаром, – она прикрыла глаза. – Появление кого-то из них на поле отразилось бы на ходе событий и исказило бы все разыгранные партии. Им бы пришлось начать всё сначала, а они ненавидят это делать.
Она подошла к таблице:
– Всякий раз, когда они нарушали этот закон, то оставляли после себя множество следов. Можно их заметить в языке, в планах зданий, во снах. Послушай это: «Трёхглазые пришельцы – глухонемые телепаты. Они не могли дышать земным воздухом, имели удлинённые челюсти Эхнатона и прибыли с планеты в звёздной системе Сириуса. Хотя вместо рук они имели клешни, как у краба, они были прекрасными зодчими. Они тайно руководят ходом нашей истории в сторону успешного её завершения»[42].
– Фрагмент из книжки, – догадался Масный.
– Это наркотическая иллюзия, – пояснила девушка, – чрезвычайно оптимистическая, но похожая на правду. Одной из старейших игр является поиск подсказок. Другая, ещё старше, – это решение загадки Бессмертных.
– Не прикидывайся сумасшедшей. Это тебе не поможет.
– Мне ничего не поможет, Карл. Если игрок вернул мне свободу, значит, он использовал моё тело в последней партии. Хочу рассказать тебе, как можно больше, чтобы ты рассказал это другим, прежде чем тебя убьют.
– Ты тратишь мое время, – сказал он с яростью.
– У тебя есть несколько часов, а у меня, может быть, несколько минут, поэтому ты должен меня выслушать! – она начала кричать. – У стратега, играющего белыми, было задание довести чёрного короля до места предназначения, которое в игре называется GADRAM. Нужно было, чтобы мужчина с фамилией Ларсон оказался в определённом игровом поле и совершил там самоубийство. Большинство предметов, которые ты тут видишь, это симуляция человеческих решений и уравнения свободы воли в геометрическом выражении, – она показала на выкрученные рейки. – Игроки не используют компьютеры, правила игры разрешают лишь старые машины жеребьёвки и простые модели хаоса.
Она старалась в простых словах объяснить Карлу цель игры. Очень спешила, ощущая на шее касание холодных пальцев. Она рассказала о сломанном передатчике, который заманил Тима на ферму к Ларсону, о смерти его детей, о Сайле Винтер – чёрной пешке, из-за слабости которой нарушилась защита противника.
– Убирайся! – Масный ткнул её в бок дулом пистолета. – Идём к машине.
– Умоляю, послушай меня, Карл! – девушка беспомощно стиснула кулаки. – Противник рискнул и пожертвовал самыми важными фигурами, детьми и женой Ларсона, приковав его к месту, где он жил. Он позволил даже уничтожить оборудование, при помощи которого игроки общаются с аватарами, поскольку ему потребовался сильный импульс, но его перехитрили и реквизиты использовали против него. Все белые пешки годами вели твоего приятеля шаг за шагом к жилью Ларсона. Игра стала серьёзной, когда Косовиц оставил жену и поселился в Баске.
– Откуда ты знаешь?! – закричал Масный, замирая на полушаге; он как раз поднимался по ступеням. – Ты не можешь знать таких подробностей…
– Ты слышишь, что я тебе говорю?! Как я могу их не знать, если мой игрок победил в этой партии на несколько лет раньше времени? Ты был пешкой, которая должна была прикрывать Тима и влиять на его ходы. Твой разум сформировали специально для этой цели. Это основополагающее правило: непосредственно можно управлять только пешками, фигуры должны принимать независимые решения. Игроки с тех пор, как создали эту систему, восторгаются свободой воли людей, их возбуждает управление фигурами с помощью внешних происшествий, мелких внушений и врождённых наклонностей. Если неосторожно прикоснёшься к разуму фигуры или короля, проиграешь партию сразу. Это самое большое поражение.
– Ты говоришь про какую-то секту?
– Я говорю о Предопределении! Вокруг тебя пешки и фигуры разных игр на растянутом во все стороны поле. Партия порой длится сотни лет и может грозить уничтожением самого игрового поля. То, для чего тебя использовали, это промежуток между важными сражениями.
Она поперхнулась и побледнела.
– Что происходит? – Масный поддержал девушку, но она выскользнула из его рук. – Что с тобой?
Она опустилась на колени у подножья лестницы, попыталась встать, но ноги отказались её слушаться; из носа обильно полилась тёмная кровь. С окровавленными губами она выглядела как кровожадный хищник или боксёр, который получил сильный удар и не в силах подняться с пола. Последнее было близко к правде.
По щекам девушки текли слёзы, капали, смешиваясь с кровью, на блузку с голубыми розочками. Она зашаталась и упала на пол. Смотрящие в потолок глаза затягивались дымкой.
– Я могу тебе как-то помочь? – у Масного перехватило горло.
Она покачала головой.
– Сколько мне осталось времени?!
– Игроки очистят поле к утру…
Он выбежал на улицу, не дожидаясь, пока девушка умрёт. Оказался возле калитки и выругался, она была закрыта, он вернулся, чтобы нажать на кнопку домофона. От страха и ярости у него одеревенели все мышцы; когда он наконец-то оказался на улице, у него было впечатление, что он бежит на ходулях. Лишь за рулём он почувствовал себя немного безопаснее. Рядом проехал внедорожник, которым мог управлять один из его врагов. Карл сплюнул через окно и поехал в направлении Раммы.
Покидая Риле, он размышлял, надо ли возвращаться домой. Если кто-то подстерегал его и предвидел каждый шаг, то следовало бы вести себя не так, как обычно: нетипично, случайно, неуместно. Так, чтобы ни формулы, ни вращающиеся шары не могли учесть все факторы. Но как определить, какое поведение будет наименее вероятным? Может они рассчитывают на то, что он поедет к себе, а может, наоборот, уверены, что он попробует спрятаться и выберет другой способ? Кто эти сукины дети и сколько им известно?
«Очистят поле к утру», – прозвучало у него в ушах.
– К черту их! – крикнул Карл, выбирая дорогу в направлении Сигарда; он стал отдаляться от дома.
Автострада была не забита. Он ехал быстро, не обращая внимания на датчики Системы контроля скорости. Все время пытался разглядеть «хвост», но его никто не преследовал. После того как проехал десять километров, он немного снизил скорость и перевёл дыхание; отключил коммуникатор и спутниковую навигацию. Подумал и отключил информационные функции консоли. Оставил только радио, по которому Брендан тихо пел «