— Да какие недоброжелатели? А долги? Так сейчас все кредиты берут, — отмахнулся Михаил Петрович. — А денежки у него, конечно, как из худого крана, текли. Как с Алисой этой связался, так и понеслось. Хотел молодую жену впечатлить. У него язва, с суставами проблемы, холестерин зашкаливал, а все туда же. Я ему, дураку, говорил: береги здоровье, дольше проживешь.
— Не помогло?
— Не помогло. Он, дурак, совсем голову из-за этой вертихвостки потерял. Я ему сто раз говорил, что ей только деньги нужны, а заболеешь или работу потеряешь, и что тогда? К бывшей жене на поклон пойдешь? Так еще неизвестно, примет или подальше пошлет. — Михаил Петрович нравился Андрею своим здравомыслием. — А с деньгами у него какие-то проблемы были. Он же квартиру приобрел, ремонт сделал, машину своей Алисе купил, а еще она свадьбу решила закатить, чтобы все ахнули, платье заказала тысяч за триста. На Новый год они в Эмираты летали, до этого еще куда-то на море. Ну и по мелочи, рестораны, она же сложнее яичницы ничего приготовить не может, фитнес, наряды, побрякушки. В общем, поиздержался. И вот тут, мне кажется, он сглупил. Нам бы сидеть не высовываться, а ему бабки позарез нужны, в общем, Кулебин заключил контракт на ремонт и обслуживание техники с подрядной компанией… — Тут Михаил Петрович замялся. — В общем, я не в курсе подробностей, но что-то там не по плану пошло. Вы уж дальше сами.
— А что за компания?
— Вот их визитка. Но на меня не ссылайтесь. Я здесь вообще не при делах, это он сам.
Ну что ж. Попытаемся зайти с этой стороны, вертя визитку в руках, размышлял Андрей. Впутываться в интриги городской администрации он не торопился. Да и потом, зачем им убивать Кулебина? На дворе не девяностые, посадить неугодного чиновника, как вскользь заметил Михаил Петрович, куда как проще и надежнее. Грешки за покойным водились, и немало.
Попробуем с подрядчиками.
Компания по ремонту уборочной техники располагалась на другом конце города. Тащиться туда ох как не хотелось, но деваться было некуда. Забор, какие-то ангары, все убого, заброшено, мертво. Здесь вообще кто-то есть?
Андрей добросовестно обошел забор, постучался в ворота, калитку и несолоно хлебавши вернулся в машину. Надо было позвонить, запоздало сообразил капитан.
Ответа он ждал долго.
— Да, кто это? Что надо? — наконец нелюбезно ответили ему.
— Добрый день. А я от Кулебина, — решил немного схитрить Андрей.
— От Валеры? — нерешительно переспросил голос. — Так он вроде того…
— Он того. Но дела-то некуда не делись, — продолжал вести свою линию Андрей.
— А что за дела?
Вот ведь, блин!
— Контракт, ремонт техники. Поговорить надо. Лучше сегодня.
— А ты кто? — снова насторожился собеседник.
— Дед Пихто. Встретимся — объясню, — весьма развязно заявил Андрей, поймав интонацию собеседника. — Говорю, дело есть.
— Ладно. Через час подъезжай на Шафировский.
— Уже здесь. Так что давай быстрее, мне тут торчать неинтересно.
Собеседник Андрея заинтересовал. Странноватая у него была манера общаться для серьезного бизнесмена, с которым унитарное предприятие контракты солидные заключает. Прав был Михаил Петрович, здесь стоит покопаться.
Темная потрепанная иномарка припарковалась рядом с Андреем спустя минут сорок, и у Андрея возникло ощущение, что она минут пять назад уже проезжала мимо него на небольшой скорости. Осторожничает, подумал о водителе Андрей, выбираясь из машины и мысленно фотографируя номер иномарки. Надо будет ее по базе пробить.
Мужичок, вылезший из иномарки, был плотным, невысоким, с простоватым лицом, в поношенной куртке, с седой неряшливой шевелюрой и с тревожными мутноватыми глазами. На успешного бизнесмена он не тянул ни по каким критериям.
— Ты от Николаича? — озираясь по сторонам, спросил он, не торопясь протянуть руку.
— Я. А ты чего так дрожишь? — поинтересовался Андрей, продолжая подыгрывать собеседнику.
— А что мне делать? — зло огрызнулся тот. — Я, если что, больше участвовать в этом деле не хочу. Я, если что, на банкротство лучше подам, я уже узнавал.
— А чего это ты сразу банкротство?
— А того. Пока Кулебин был жив, это одно, а теперь я за всех отдуваться не хочу. Вы все выскочите, а я крайним останусь! Нет уж!
— Ты успокойся, тормозни. Пока еще ничего не случилось.
— А Кулебин? — нервно сплюнув в сторону, спросил мужичок.
— Что Кулебин?
— Говорят, что его убили.
— Ну, и ты тут при чем?
— Я ни при чем, а только кто его убил и за что? Я следующим быть не хочу!
— Точно? Тогда вываливай, что у вас там за делишки были. Попробую тебя вытащить, — уже другим тоном проговорил Андрей и достал удостоверение.
При виде корки нервный мужичок позеленел, челюсть его задрожала, и он стал как-то нехорошо заваливаться на бок.
— Ох и нервный народ пошел! — крякнул Андрей и потащил мужика к машине.
— Успокойся, я не по твою душу. Я убийство Кулебина расследую, а не ваши с ним махинации. До них мне, что б ты знал, дела нет. Я за смежников пахать не намерен. Ясно?
— Да, — неуверенно проблеял его визави.
— Ну вот. А теперь ты мне все спокойно расскажешь, а я тебе, может, еще и помогу, — ободряюще пообещал Андрей. — Тебя как зовут?
— Серега. В смысле Сергей Геннадьевич. Токмачев.
— Ну рассказывай, что у вас тут творится и чего ты так боишься?
— Да я не боюсь, это я так, — начал артачиться слегка оклемавшийся Сергей Геннадьевич, но под строгим взглядом Андрея замолчал, собрался с мыслями и приступил к делу.
— Мы с Кулебиным давно знакомы. Раньше соседями по даче были, только они давно уже оттуда съехали. Что им садоводство при таких бабках?
— Ну, ясно, — поддакнул Андрей.
— Но телефон у меня его сохранился, а тут такое дело, кризис, с работой совсем беда, а еще кредит, а еще у дочки ипотека и зять работу потерял, у меня того и гляди машину заберут и бизнес отберут. Куда ни кинь, везде кирдык. Ну я от отчаяния и позвонил Кулебину, денег хотел перезанять. Ему копейки, а у меня вся жизнь в тартарары летит, — жалобным голосом рассказывал Токмачев.
— И что Кулебин, помог?
— Ну как сказать? Он меня к себе на работу пригласил. Расспросил обо всем, спросил, где я работаю, что за бизнес?
— Ну и что за бизнес?
— У меня автосервис был. Ну как автосервис, так, гараж, мы там с шурином на пару работали.
— Ясно. Дальше.
— Дальше он мне и говорит, я тебя, мол, выручу, но и ты мне поможешь. Оформим твой гараж как официальное предприятие, я с тобой контракт заключу на ремонт техники, тебе делать ничего не надо будет, мы с ремонтом и сами справимся, только счет надо открыть, чтобы я тебе бабки переводил, а ты их мне потом обналичишь, ну и тебе за хлопоты долю. Ты с долгами рассчитаешься, а я свои вопросы решу. Только это я сейчас так коряво рассказываю, у Кулебина все красиво выходило, с размахом и вроде как по закону. Вроде как я сразу директором настоящей фирмы становлюсь, и бизнес у меня попрет и заказы. В общем, красиво, да и деваться мне было некуда. А тут такие перспективы. Ну, я и согласился. Он мне сразу юриста дал, который все это оформил. Я только подписи ставил, и все. Потом у меня этот ангар появился, пару тракторов пригнали, деньги на счет пошли, мы их под зарплату, покупку деталей и еще какую-то хрень списывали. Этим бухгалтер занимался. Его тоже Кулебин поставил. Я со всеми долгами расплатился. Только по ночам спать плохо стал. А вот теперь еще и Кулебина убили, сижу теперь и жду, когда за мной придут.
— Ну, это вы зря. Вы скорее прокуратуре интересны, чем убийцам, — протянул Андрей. — Аферу эту, судя по всему, Кулебин сам затеял, без дольщиков, следовательно, мотива для убийства я тут не вижу. Если только ты Кулебина не грохнул, — взглянул внимательно на Токмачева Андрей. — Но это вряд ли. Ничего тебе смерть Кулебина, кроме головной боли, не принесла, да и полет не тот. Хотя проверить все же стоит.
— А что же мне теперь делать? — тоскливо глядя на Андрея, тихо нудил Токмачев.
— Закрой свою лавочку, сиди тихо, может, и пронесет, — бросил ему капитан, выходя из машины. — Вот визитка моя на всякий случай.
Глава 6
1924 г. Париж. Франция
В Париже Феденька устроился прекрасно. Он снял уютную квартирку на бульваре Османа: большая комната, две маленьких спальни и крошечная кухня. Квартирка располагалась в мансарде нового семиэтажного дома, под самой крышей. Лифт в доме частенько ломался, и Феденьке приходилось пешком взбираться к себе на самый верх. Зато в квартире имелся клозет, что было не таким уж частым явлением в недорогих квартирах, и она была оборудована ванной комнатой с газовой колонкой. Собственно, ради них Феденька и поселился на бульваре, сперва-то он хотел обосноваться в Латинском квартале, поближе к Сорбонне и Люксембургскому саду. Но амбре, распространяемое на летних улицах Парижа желто-коричневыми бочками, вывозящими нечистоты, и исходящее из примитивной канализации, устроенной в старых домах квартала, убедило его поискать жилье покомфортнее, хоть и подороже, на правом берегу Сены.
Обустроившись на новом месте, Феденька дал объявление в газету, что разыскивает Ольгу и Василия Вадбольских, и даже пообещал небольшое вознаграждение за сведения о них. Но никто так и не откликнулся. Потом он еще раз повторял это объявление с тем же результатом.
Здесь, в Париже, впервые в своей жизни Феденька вдруг оказался предоставлен самому себе. У него не было обязательств, в том числе и семейных, служебных обязанностей, начальства, наставников, товарищей по экспедиции, друзей, не было никого и имелись средства к существованию. Небольшие, но позволявшие ему вести праздный образ жизни. Это было непривычно. Первые несколько дней он бездумно гулял по городу, разглядывая публику, витрины магазинов, заглядывая в кафе, обедая в ресторанах. Казалось, что Париж был самым живым городом на всем белом свете. По его улицам сновали толпы народа. Трамваи, автобусы, такси, фиакры, роскошные авто, пешеходы — все это бурлило, галдело, куда-то неслось, двигалось, захватывая в стремительный поток. Париж жил в ритме джаза, и Феденька поддался этому ритму.