ства, много лет прожил в этой стране, на протяжении десяти лет занимал высокий пост заместителя Верховного советника древностей Египта.
Так вот, в своей большой развернутой статье он разбирал феномен проклятия египетских гробниц, припомнив ряд событий, последовавших после наиболее крупных археологических находок в Египте. В том числе он писал об очень странных событиях, сопровождавших раскопки гробницы Тутанхамона. Вейгалл опубликовал описание похожих случаев, — в частности, произошедшего с археологами Александром Сетоном и Дугласом Мюрреем, а также часто приводимые в прессе городские легенды об ученых, якобы столкнувшихся с необъяснимыми явлениями после того, как они привезли в Англию мумии, и в довершение собственный мистический «опыт» с мумией кошки. Он подтвердил и сообщение Брэстеда о кобре, дав ему подробный комментарий, исходя из мифологии.
Дело в том, что Картер держал в клетке птицу, и однажды кобра пробралась в дом и съела ее. Кобра является священным животным фараонов и истребляет их врагов. Это событие Вейгалл рассматривал как грозное предупреждение археологам. Также он сообщил, что за шесть недель до смерти Карнарвона он наблюдал графа в веселом расположении духа, смеющегося и шутящего, — это было, когда археологи впервые вошли в гробницу фараона. Присутствовавший в качестве зрителя Вейгалл сказал находившемуся там же репортеру Генри Волламу Мортону: «Если он спустится туда в таком настроении, я даю ему не более шести недель жизни». Другим доводом в пользу проклятия, описанным Вейгаллом, стал сбой в электросети Каира, из-за которого во всем городе в день смерти лорда якобы отключилось электричество, что было подтверждено британским комиссаром в Египте фельдмаршалом Алленби. Причины сбоя так и не были установлены. А в Англии в поместье лорда Карнарвона в день его смерти выла любимая собака лорда, которая издохла вечером того же дня.
Федор, прочтя эту часть статьи, после долгих размышлений смог припомнить этого самого Вейгалла, он действительно приезжал к ним в лагерь на открытие гробницы. Феденька промокнул вспотевший лоб.
Но это было бы еще полбеды. В конце концов, Федор и раньше знал о смерти лорда. И даже знал, что всему виной был укус москита, а затем заражение крови, впрочем, само по себе это еще ничего не объясняло. Но вот по сведениям, приводимым автором статьи, шестнадцатого мая этого года от скоротечной пневмонии на фоне лихорадки, подхваченной в Египте, умер пятидесятилетний американский финансист Джордж Гоулд, также побывавший в гробнице, Феденька припомнил и его.
А совсем недавно, буквально несколько дней назад, двадцать шестого сентября, после стоматологической операции от заражения крови умер единокровный брат Карнарвона, путешественник и дипломат полковник Обри Герберт. Феденька содрогнулся.
Добил же его тот факт, что десятого июля сего года погиб присутствовавший на открытии гробницы член египетской королевской семьи принц Али Камель Фахми Бей, он был застрелен своей женой Маргерит Алибер. Этот принц приезжал на открытие гробницы, уж его-то визит Феденька помнил совершенно отчетливо.
Феденька уронил на пол газету. Его сотрясала крупная дрожь. Как правило, он не пил, предпочитая иметь трезвую голову, даже когда веселился, максимум несколько бокалов шампанского, но вот сейчас он почувствовал острую необходимость выпить. К счастью, у него дома имелась бутылка коньяка, купленная им в подарок Василию Вадбольскому сразу после прибытия из Египта, еще в Марселе.
Феденька дрожащими руками откупорил бутылку, налил себе полстакана и, сделав большой глоток, едва не задохнулся от крепости напитка.
Ужас! Ужас! Так значит, все правда? Это не вымысел, не плод его воображения? Он чудом до сих пор жив?
Феденька вернулся к окну и заметил выпавшее из конверта письмо Бенедита.
«Дорогой Тео, не хочу вас пугать этой статьей, поскольку и сам не верю в подобные мистические истории, но все же. Из вашего рассказа следует вывод, что этот предмет, так называемое “Око”, найденный в саркофаге фараона, определенно имел некое защитное назначение. Жаль, что нам неизвестен смысл иероглифической надписи на обратной стороне глаза. Возможно, она помогла бы нам прояснить назначение этого предмета. И все же, как бы я ни относился к теории, изложенной в статье месье Вейгалла, я думаю, вам стоит как можно скорее избавиться от этого предмета любым способом. Если же вы не готовы к столь крайним мерам, оставьте саму затею с его продажей, ибо, судя по всему, неведомые силы, если допустить их существование, вполне довольны нынешним владельцем “Око”, то есть вами, и начинают проявлять себя либо в случае грозящей вам опасности, либо при вашей попытке продать сей артефакт. В любом случае окончательное решения вы должны принять сами. С наилучшими пожеланиями, м-е Л. Бенедит».
Федор несколько раз перечитал это короткое послание.
Весь ужас состоял в том, что перечисленные в статье Вейгалла лица были ему знакомы. Это добавляло статье пугающей достоверности. Карнарвона он знал достаточно близко, с Джорджем Гоулдом был знаком, египетского принца видел на раскопках. Боже мой, боже мой! Что делать?
Избавиться! Избавиться, как и советует Бенедит. Наплевав на деньги, выкинуть без всякого сожаления в Сену, и концы в воду! — криво, невесело усмехнулся своей шутке Феденька. У него сейчас достаточно средств. Он поступит в университет, получит профессию и будет жить достойной трудовой жизнью, как мечтал отец. Хватит уже этого бездумного веселья, прожигания жизни. Учиться, работать, созидать! Вот как он будет теперь жить! А проклятое «Око» в Сену! На дно!
Феденька чувствовал себя, словно в горячке. Суетливо оделся, долго не мог достать из тайника «Око», дрожали руки, потом забыл шляпу, не запер дверь, несколько раз возвращался, при этом боялся всего: упасть с лестницы и свернуть шею, поэтому крепко держался за перила, в лифте ехать тоже побоялся. Очень осторожно переходил улицу, к счастью, пока он читал статью, обдумывал письмо, собирался, день закончился, и на улицы Парижа опустилась глубокая осенняя ночь. Феденька без приключений добрался до набережной де Тюильри, здесь в ночной час было тихо, вода плескалась под мостами, билась о гранит набережной. Феденька в волнении подошел к самой воде.
Он был так занят своими переживаниями, что даже не заметил, как в тени деревьев зашевелились тени и двое нищих оборванцев, кои десятками ночевали под парижскими мостами, неспешно, вразвалочку направились к одинокому путнику, забредшему в этот поздний час в их владения.
Феденька и сам потом не помнил, что заставило его обернуться в последний момент, перед тем как нищие набросились на него. Он не слышал никаких звуков. Никаких шорохов. Был полностью поглощен собой. Но он успел. Успел уклониться от первого удара, оттолкнуть нападавшего, врезать второму под дых, отскочить от воды, занять оборонительную позицию. Феденька был молод, высок и силен, он умел драться, в детстве он не был слюнтяем, но нападавших было двое, это были взрослые мужчины, скорее всего, бывшие солдаты, хотя и худые, заморенные, но уверенные в себе, да и злости им было не занимать.
Неизвестно, чем бы закончилось это столкновение, но, на счастье Феденьки, на набережную выехало открытое авто, осветив светом фар сцепившихся в клубок мужчин, Феденька как раз получил увесистый удар по зубам и повалился на булыжники набережной, сверху напрыгнули нищие. Авто резко затормозило, и из него выскочили молодые люди, трое мужчин и одна девушка, и бросились к дерущимся.
Нищие мгновенно ретировались, оценив численный перевес нападающих, а Феденька сквозь розовую пелену заметил склонившуюся над ним девушку и потерял сознание.
Очнулся он на чем-то мягком, сквозь сомкнутые веки проникал неяркий приятный свет. Феденька что-то пробормотал и приоткрыл глаза. Перед ним был ангел. Светлые пушистые кудри, тонкие черты, лучистые голубые глаза и сияющий ореол вокруг головы.
— Вот вы и очнулись, — прозвучал мелодичный невесомый голос.
Феденька моргнул раз, другой и понял, что над ним склонилась девушка, ангельски прекрасная, но вполне земная, а ореол вокруг ее головы создал свет, играющий в украшающей ее головку диадеме.
— Благодарю. — Феденька облизал губы и обвел глазами комнату.
Высокие потолки, богатая лепнина, мягкий свет ламп, хрустальная люстра под потолком не горит, и хорошо, так спокойнее.
— Где я? — наконец сообразил спросить он.
— У нас дома. Там на набережной вы потеряли сознание, и мы привезли вас к себе. А вы молодец, — уже другим тоном добавила девушка. — Сражались как лев. Жаль, что вам так досталось. Как вас зовут?
— Феден… Федор Липин.
— Вы русский?
— Да.
— Наверное, бывший офицер?
— Нет, что вы, — улыбнулся смущенно Феденька, едва не ляпнув, что он обычный гимназист.
— Вы так загорели, я думала, что вы недавно вернулись из Алжира.
— Нет. Из Египта, я был на раскопках. В экспедиции Картера — Карнарвона.
— В самом деле? Это потрясающе! — Глаза девушки заинтересованно сверкнули, а Феденька поздравил себя с редкой находчивостью. — А меня зовут Моник Де Ламбер-Д’Ансе.
— О, вижу, наш раненый пришел в себя? — Двери в конце комнаты распахнулись, и в комнату вошел невысокий, изящно сложенный молодой мужчина лет тридцати.
— Познакомься, Этьен, это Тео Л’ипин, он русский. Представь себе, он только что вернулся из Египта, он участвовал в раскопках гробницы Тутанхамона!
— Потрясающе! Рад знакомству. Надеюсь, вы расскажете нам все подробности, когда отдохнете. Меня зовут Этьен, я брат этой юной сумасбродки. Кстати, именно ей вы обязаны вашим спасением, мы промчались бы мимо.
— Благодарю вас, мадмуазель, — глядя на девушку влюбленными глазами, пробормотал Феденька.