— Так срок еще маленький.
— А от кого, как думаешь? От Зоринова? Или, может, от Вашкевича?
— Нашла дурака. Он с половиной фирмы уже переспал, и ни одна не залетела. Он стреляный воробей, — фыркнула рыжая. — Ему неприятности ни к чему. Нет, у нее на стороне кто-то был, да, видно, бросил. Я сама один раз слышала, как она со своим хахалем ругалась. Он, видимо, хотел, чтобы она аборт сделала, а она ни в какую. Да и то, тридцать пять лет, последний шанс, можно сказать. Ни мужа, ни семьи, так хоть ребенка родит.
— Вот до чего мужики сволочи, как на саночках кататься, тут как тут, а как отвечать, так нет их ни одного.
— Да уж. Она, конечно, тоже не девочка семнадцатилетняя, сама все понимала. Но, видно, надеялась, что он жену бросит и к ней уйдет. Я один раз слышала, как она рыдала, сперва упрашивала его, потом угрожать стала. Что, мол, раз так, он еще пожалеет, и что если не ей, так и никому, а он, судя по всему, трубку бросил.
— Андрей Сергеевич, вас ждут, — заглянула в курилку девушка с ресепшена, и Андрей, торопливо затушив сигарету, поспешил за ней.
Он прошел через небольшую приемную и оказался в светлом кабинете — французское окно, стены, выкрашенные в светлые оттенки желтого, фиолетового и бирюзового, нестандартная мебель, состоящая из кубиков и плоскостей — все давало понять, что здесь работают люди творческие.
— Проходите, садитесь.
Оксана Даниловна Соловьева была хорошенькой брюнеткой, среднего роста, с формами, которые выгодно подчеркивало светлое платье, большими выразительными глазами, аккуратным носиком и сочным, ярко накрашенным ртом с оттопыренной нижней губой. Красавицей ее назвать было сложно, но она была очень эффектной женщиной.
— Слушаю вас, — откидываясь в кресле, проговорила Оксана Даниловна бархатным сопрано.
— Скажите, как вы узнали о смерти Павла Щелокова?
— От его секретарши. Мы должны были встретиться, но предварительно созвониться. Он не звонил, не отвечал на мои звонки, я стала волноваться. Позвонила его секретарше, и она сказала, что Павла убили.
— Это было в день его смерти?
— Нет, на следующий.
— Она уточнила, кто звонит?
— Да. Я представилась. Она не знала о нашем романе, считала меня просто хорошей знакомой шефа.
— Скажите, Щелоков незадолго до гибели не выглядел испуганным, взволнованным, может, жаловался на неприятности?
— Нет. Ничего такого не было. Все, как всегда. Он говорил, что они с женой планируют отпуск, что летом хотят полететь к сыну в Штаты. В общем, строил планы далеко вперед.
— А как давно вы были знакомы со Щелоковым?
— Около полугода.
— И как вы познакомились?
— Он у нас в фирме дизайн проект заказывал, так и познакомились.
— Вы знали, что он женат?
— Разумеется. В его возрасте девяносто девять процентов мужчин женаты.
— И вас это не смутило?
— Нет. Должна же я как-то устраивать личную жизнь. Он был симпатичным, образованным, состоятельным, к тому же легким, интересным человеком. Для необременительного романа идеальный кандидат. А замуж я не собиралась.
— Значит, такие отношения устраивали вас обоих?
— Ну разумеется. Иначе бы мы расстались.
— А вы не собирались расставаться?
— Пока нет. Но думаю, что к осени наши отношения естественным путем сошли бы на нет. Его отпуск, потом мой…
— И вы бы не сожалели?
— Лучшее лекарство от старой любви — новая любовь, — усмехнулась Оксана Даниловна. — У меня нет недостатка в поклонниках.
Отчего-то Андрей ей не поверил, какая-то горечь в глазах помешала. Спросить у хозяйки кабинета ему было больше нечего, и он откланялся.
В приемной за секретарским столом сидела рыженькая девица, что давеча болтала с подругой в курилке, и щелкала клавишами компьютера.
Андрей развернулся и снова заглянул в кабинет.
— Простите, совершенно вылетело из головы, — проговорил он, плотно закрывая за собой дверь. — Как отнесся к вашей беременности Щелоков, это входило в его планы?
— Что? — Удар пришелся в центр мишени. Лицо Оксаны Даниловны вытянулось, глаза округлились. — Какая беременность, о чем вы?
— Ваша. Насколько я понимаю, Щелоков этому известию не обрадовался. — Андрей снова уселся напротив хозяйки кабинета.
— С чего вы взяли? Я ничего не понимаю.
— Послушайте, Оксана Даниловна, какой смысл отпираться от легко проверяемых фактов? Установить факт вашей беременности — дело пустяковое. К чему нам тратить на это время?
— Допустим, я действительно беременна, — спустя долгие две минуты, поджав губы и снова надев на лицо ледяную маску деловой женщины, проговорила Соловьева. — Какое отношение это имеет к убийству Павла?
— А оно имеет? — с прищуром взглянул на нее Андрей.
— Нет.
— И тем не менее вы рассчитывали, что он уйдет от жены, вы поженитесь и будете вместе растить ребенка. А он, подлец, отказался.
— Ничего подобного. Я хотела родить для себя. Мне уже тридцать, самый подходящий возраст. Карьера уже построена, замуж я не собираюсь. Павел был подходящим кандидатом на роль отца. Но на его помощь или материальную поддержку я не рассчитывала. Хотя о беременности своей сообщила.
— Вы лукавите, Оксана Даниловна, — спокойно проговорил Андрей. — По моим сведениям, вы рассчитывали на брак со Щелоковым или как минимум на его участие в воспитании ребенка. Он категорически отказался.
— Откуда у вас такие сведения? — фыркнула девушка и тут же, не совладав с собой, бросила взгляд в сторону приемной.
— Так что же было, когда вы сообщили ему о беременности, Оксана Даниловна? — проигнорировал ее вопрос Андрей.
— Ничего. Мы поссорились. Потом его убили, — сухо сообщила Соловьева.
— Когда вы видели Щелокова последний раз?
— За неделю до его смерти, а по телефону разговаривала за день до его смерти. Точнее, пыталась поговорить, он попросил его больше не беспокоить, — с горечью произнесла Оксана Даниловна.
— И все?
— Да. А на что вы рассчитывали? Что я за ним с пистолетом по городу бегала?
Действительно. Хотя… нож — вполне себе доступное оружие. Соловьева, движимая жаждой мести и ненавистью, ждала, когда Щелоков в обед покинет офис, ослепленная страхом и злобой, перепутала его с Кулебиным, подкралась на перекрестке в толпе к нему вплотную и ударила ножом.
Спустя день выяснилось, что Щелоков жив и здоров, и она предприняла новую, на сей раз успешную попытку убийства. Возможно? Теоретически да, но в этом случае либо она должна была окончательно двинуться, либо она хладнокровная, расчетливая убийца. К тому же умеющая управляться с холодным оружием. Оба удара были нанесены с одинаковой точностью и ловкостью. Удар был, что называется, поставлен. Откуда бы такие навыки у беременной работницы офиса? И зачем она полезла в квартиру к Щелоковой? Месть, хотела напугать, обокрасть? По идее, любое объяснение сгодится, размышлял Андрей, маневрируя в потоке машин.
Итак. Что мы имеем? Фролкин. Имеется мотив, сомнительный, но все же, имеется возможность и навыки. Идеальный кандидат. Соловьева — имеется мотив, возможность, с навыками сложнее. И далее любовник Щелоковой, его тоже со счетов списывать рано. У него есть навыки, бывший военный, возможность, но пока неясно с мотивом, особенно что касается ограбления Щелоковой. А может, все это дело рук Марины Щелоковой? Разлюбила мужа, разводиться не хотела, чтобы имущество не делить, вот и решила избавиться от него радикальным способом, чтобы выйти замуж за любовника. Она врач по образованию, когда-то даже практиковала, причем работала именно в хирургии. Ножом пользоваться умеет. Точнее, скальпелем. Кулебина убила по ошибке, а нападение на себя любимую просто имитировала! Кстати говоря, врач ее после нападения так и не осматривал! Ее нашел Столяров. Привел в чувство, она разыграла сотрясение, он предлагал вызвать врача. Она отказалась, потом осмотрела в его присутствии квартиру, пропажу мелких вещей могла организовать заранее, спрятала их в морозилку, к примеру, и делу конец, кто туда полезет? А потом вызвала полицию. Бедная жертва нападения. Ее и так никто не подозревал, а теперь она и вовсе пострадавшая. А что, круто. К тому же женщина она хладнокровная, можно даже сказать, циничная.
Блин, а ведь и правда, логично все получается! Вот только как она могла родного мужа с чужим мужиком перепутать? От волнения могла. Она все же не серийный убийца, переволновалась, дождь, и вообще.
Есть над чем работать. Четыре подозреваемых лучше, чем ни одного. Вот только в случае с каждым из них есть нестыковки.
Фролкин и вторжение в квартиру Щелоковой, если только не списать его на совпадение. У Соловьевой — владение оружием. У Столярова мотив. У Щелоковой убийство Кулебина.
Из всех подозреваемых самым слабым звеном Андрею представлялась Оксана Соловьева. Женщина, творческая личность, кабинетный работник, к тому же беременная. Но чтобы сбросить ее со счетов, надо было покопаться в ее биографии. И не просто школа, университет, места работы, а увлечения, хобби и прочее в том же роде. Где получить подобную информацию, вот в чем вопрос.
Может, побеседовать с говорливой секретаршей? Та, кажется, прекрасно осведомлена о личной жизни Соловьевой. Эх, зря он уехал из бизнес-центра!
А может, так даже и лучше. Андрей достал телефон и набрал номер.
— Добрый день, соедините меня с секретарем госпожи Соловьевой, напомните, кстати, как ее зовут? — попросил он оператора.
— Даша. Сейчас соединю.
— Слушаю, — раздался в трубке звонкий, беззаботный голосок.
— Добрый день, меня зовут Андрей Лушин, я сотрудник следственного отдела. Мы с вами виделись сегодня в курилке, и потом я выходил от Оксаны Даниловны, — напомнил о себе Андрей.
— А, да, помню. Вас с Оксаной Даниловной соединить?
— Нет, спасибо. Мне бы хотелось с вами побеседовать. Скажите, в вашем здании есть кафе или что-то в этом роде?
— Разумеется, на первом и последнем этаже, а что?
— Мы можем с вами встретиться на первом этаже в кафе минут через пятнадцать?