— Балуешь! — засмущался Серега, краснея от удовольствия. — Но вместо воблы лучше соленых кальмаров.
— Договорились. А теперь рассказывай.
На представленных Серегой снимках красовался не кто иной, как господин Фролкин.
— Что он там делал?
— Точно не скажу. Информацию накопал только сегодня. Но заходил он в соседний подъезд. К кому именно, пока установить не удалось, но по чердаку при желании можно перебраться в соседний подъезд.
— А в какое время сделан снимок?
— Да вот время-то как раз самое подходящее, — показал в угол снимка Сергей.
— А как выходил, камера зафиксировала?
— Нет. Потом вот тут машина припарковалась, и обзора уже не было.
— Ясно. Впрочем, и этого пока достаточно. Ну, Серега, молоток! Сразу видно, что ты на этом деле собаку съел.
— Я собак не ем, у них мясо жесткое, — откидываясь на спинку стула, проворчал Серега.
— А это смотря как ее приготовить, — усмехнулся Андрей. — Ладно, я к Фролкину.
Увы, Фролкина дома не оказалось.
— Саша еще вечером уехал. У него какая-то встреча была назначена со старым приятелем, он так сказал. Сказал, будет поздно, и вот даже ночевать не пришел, — с ноткой раздражения объясняла Лариса Яковлевна.
Андрей сердито скрипнул зубами и велел Кулебиной отзвониться, как только объявится братец.
— Андрюха, ты сегодняшние сводки по городу видел? — спросил коллегу Роговцев.
— Нет, — отрываясь от компа, вяло ответил Андрей.
— Взгляни. — И Вадим, подойдя к товарищу, ткнул пальцем в нужную строку. — «Фролкин Александр Яковлевич». Убит твой Фролкин, — сообщил очевидное Вадим.
Андрей витиевато, с чувством выругался. Ну вот что за…! Невезуха. Пришлось одеваться и катиться на другой конец города, чтобы выяснять подробности случившегося.
— Вот, смотрите. Рабочие нашли на обочине дороги. Они на трассе ямочный ремонт делали, увидели, человек лежит в кювете. Проверили, вроде мертвый, вызвали нас. Заключения экспертизы еще нет, — рассказывал Андрею толстый, одышливый капитан Семенов. — Вот место, фотки, описание. А он у вас по делу проходит? — с надеждой глядя на Андрея, поинтересовался он, поправляя тугой воротничок. — Может, заберете дело?
— Может, — не стал вредничать Андрей. Забирать все равно придется, наверное, вчитываясь в материалы дела, неторопливо соображал Андрей.
— Ну что, как съездил? — встретил его вопросом Вадим, он, счастливчик, никуда сегодня не ездил, сидел в кабинете. Опрашивал свидетелей и в ус не дул.
— Нормально. Еще к экспертам заскочил, — плюхаясь на место, поделился Андрей. — Фролкина застрелили, неизвестно где, в спину с близкого расстояния, потом выкинули на обочину дороги. Это пока все, подробности обещали завтра.
— И что, выходит, убийца убит, дело Кулебина и Щелокова можно закрывать, а открывать дело об убийстве Фролкина? — подмигнул Вадим. — Поздравляю.
— Не пори чепухи. Все только хуже стало.
— Да ладно тебе нагнетать. Проверил его отпечатки, был он в квартире Щелоковых?
— Не успел еще, — отмахнулся Андрей. — И вообще, дай мне с мыслями собраться.
Подумать Андрею было о чем. Что происходит? Какая связь между Фролкиным и Щелоковыми? Зачем он забирался в их квартиру? С целью запугать? Искал там что-то важное? То, из-за чего убил остеопата? А при чем тогда в этой ситуации Кулебин?
Фролкин сказал сестре, что поехал встречаться со старым приятелем, мог, конечно, и соврать, а может, и нет.
В любом случае, начнем с очевидного, что там с отпечатками?
Отпечатков Фролкина в квартире Щелоковой не оказалось. Факт ничего не доказывающий. Осмотр чердака в доме Щелоковой тоже никаких фактов к делу не добавил, кроме информации, что по чердаку при желании можно было легко попасть из одного подъезда в другой.
— Марина Дмитриевна, я вас убедительно прошу, рассмотрите как следует этого человека, может, вы его мельком где-то видели?
— Уверяю вас, что нет, — в сотый раз устало повторила Марина, отодвигая от себя пачку фотографий. — Не видела, не слышала, не была знакома. И муж о нем никогда не говорил.
Со Щелоковой Андрей бился уже больше часа, без всякого результата. Ни о каком Фролкине Александре Яковлевиче она не слышала и самого его не видела. И знать не знала. И что прикажете делать?
Визит Фролкина в дом Щелоковых был уголовно ненаказуем, доказательств его пребывания в квартире остеопата не имелось. Вдова знакомство с ним отрицает. Мотивов убийства нет. Доказательств нет. Он опять на низком старте. Да что ж это за дело такое?!
— Серега, будь другом, доведи начатое до конца, выясни, к кому приходил Фролкин! — чуть не с мольбой в голосе попросил Андрей. — Меня уже трясет от этого дела. А ты в этом доме уже свой человек, тебя там каждая собака знает, а?
— Которых я не ем.
— Которых ты не ешь, — уныло согласился Андрей.
— Дорого обойдется, — хмыкнул Серега, дожевывая бутерброд со шпротами.
— Согласен. За ценой не постоим.
Чем больше размышлял Андрей над полученной от Сереги информацией, тем больше приходил к выводу: Фролкин ни при чем. Незнакомец, проникнувший в квартиру Щелоковой, сперва позвонил в домофон, Фролкин этого явно не делал, он вошел в соседний подъезд. Глупо было бы по чердаку перебираться в подъезд Щелоковой, затем спускаться вниз на лифте, выходить на улицу, звонить в домофон. Чушь. Или в домофон звонил его сообщник или сообщница? На видеозаписи подъезд Щелоковой фактически не просматривался, могло быть и такое. Но в любом случае как-то оно все не клеилось.
Единственным логичным и понятным объяснением случившегося была версия со Столяровым. Но тут не было мотива. Ну так и у Фролкина его не было. Андрей тяжело вздохнул и пнул ногой мусорную корзину.
Полиция ушла. Марина закрыла двери на все замки. Как же они ей надоели! Эти пустые разговоры, бесконечные допросы. А толку все равно нет. Да и не будет его, это же абсолютно ясно. Павла убил какой-то наркоман, или пьяница, или мигрант. А полиция только мотает ей нервы. Оставили бы уже в покое. Мало ей неприятностей.
Последние пару дней Марина была буквально взвинчена. Эта нахалка Оксана со своим ребенком… Надо же было Павлу оставить ей такой подарочек! Не мог сам при жизни разобраться. В конце концов, аборт в нашей стране сделать не проблема. Ну а если ты решила рожать, так и рожай себе на здоровье, зачем в этот вопрос впутывать посторонних людей? Наследство ей подавай!
Нет уж, голубушка, за наследством тебе придется побегать, зло размышляла Марина, готовя себе кофе.
И ведь главное, что она возжелала? «Глаз»! Мерзавка! Она что, считает Марину за полную и окончательную дуру? Или она сама не понимает, что просит? А ведь, пожалуй, так оно и есть, сообразила Марина. Вообще неизвестно, как и что именно она знает о «Глазе», может, считает его антикварной золотой безделушкой, в меру ценной и дорогой?
Скорее всего, так и есть. И наверняка она его не видела ни разу в жизни. Марина не могла себе представить, чтобы Павел кому-то постороннему показал «Глаз», его и дети-то видели раза два за всю жизнь и только после совершеннолетия. Это было своего рода посвящение во взрослую жизнь. В «великую тайну» семьи Щелоковых. В день восемнадцатилетия Павел пригласил Максима, а спустя пару лет и Мишу к себе в кабинет, крепко закрыл дверь и в обстановке особой торжественности показал семейную реликвию, сопроводив показ кратким рассказом. Марина при этом не присутствовала — было немного обидно, но она пережила. Павел, наивный человек, очевидно, полагал, что она по-прежнему не в курсе невероятной ценности его сокровища и того, что оно принадлежит исключительно мужчинам рода Щелоковых. Ну или что-то в этом духе. Марина усмехнулась. Но именно по причине трепетного отношения Павла к тайне «Глаза» она была невероятно шокирована тем, что какой-то Оксане известно о сокровище. Мало того, она его требует! Немыслимо! Но по этой же причине Марина была уверена: «Глаз» Оксана не видела, не могла видеть.
А что, если подсунуть ей подделку? Даже не совсем подделку, а так, что-то отдаленно напоминающее оригинал? Идея Марине понравилась, она даже рассмеялась. И главное, эта дуреха так никогда и не узнает правду. И волки сыты, и овцы целы.
Марина прошла в кабинет мужа. Сейф был встроен в капитальную стену и замаскирован бюро, выполненным в стиле ампир. Очень изящная современная вещица. Они с Павлом любили антиквариат, но брезговали держать его дома. Отчего-то думалось не о духе времени, кропотливой работе изготовивших эти вещи мастеров и великолепных покоях, где прежде они стояли, а о плесени, грязных чужих руках, микробах столетней давности, клопах и прочих атрибутах старья. Поэтому они предпочитали современные подделки, но качественные и дорогие.
Марина легко отодвинула бюро от стены и открыла сейф. Бережно достала шкатулку, в которой хранился «Глаз», затем прошла в спальню и вынула из тайника в прикроватной тумбочке Павла ключ от шкатулки. Да, все было непросто. Достала из шкатулки бархатный мешочек, и «Глаз» приятной тяжестью выскользнул ей на ладонь. Дневной тусклый серый свет лился в окно сквозь тюлевые занавески. Марина погладила золотую поверхность, заглянула в зрачок, погладила радужную оболочку «Глаза» и замерла. Что-то было не так. Какая-то безотчетная тревога, близкая к панике, к животному страху, сжала ее сердце. Марина торопливо перешла в кабинет, включила лампу. Что-то было не то. Она внимательно, подавляя в себе нарастающую панику, осматривала драгоценность. Павел, сволочь, вечно тискался с «Глазом» по углам, прятался, скрывал, она же его толком видела сто лет назад, когда показывала дяде Семе! Но он определенно выглядел иначе! Дядя Сема показал ей, как мастерски из незнакомого камня выполнена радужка «Глаза», показывал прожилки на зрачке, называл камень, из которого он мог быть выполнен, да и белок «Глаза», он был как живой, а тут? Словно кто-то выполнил рисунок по эмали, да еще и не очень умело!
Это подделка! Подделка! Марина схватила лежавший на столе нож для разрезания бумаги, острый, с серебряной рукояткой. Его подарили Павлу на день рождения Вашкевичи. Недрогнувшей рукой со всей си