Восьмерых из семнадцати я знал лично. Потому что это были мои собственные, королевские рыцари, посланный заниматься культом, чтобы пристроить их хоть к какому-то важному делу.
Я подошёл к старику и обнял его.
— Рад тебя видеть, Улос. Идёмте, я уже всё подготовил.
Я не знал, кого приведёт старик, но заранее позаботился о том, чтобы закупить в последний поход этих людей лучшие деликатесы, что можно было достать в Арсе и даже больше: послал людей в ближайшие города Ренегона и Ганатры за подобным. Рыцарями смерти не нужна еда, но с тем чтобы разбить обширную, человек на двадцать, палатку, и накрыть на стол они справились.
За этим столом мы и расположились, закрыв вход в шатёр. Я внимательно оглядел новоприбывших: мои рыцари были одеты в привычные им доспехи, купленные когда-то ещё в Ганатре, и щеголяли плащами из чёрного меха. Остальные девять человек, помимо Улоса… Это были молодые парни лет двадцати-двадцати пяти. Явно разного происхождения, но все держались слегка неловко и смущённо, видимо, зная что перед ними король.
Я ожидал стариков, но старый слуга вновь сумел меня удивить.
— Полагаю, мы не были представлены. Моё имя Горд, я рыцарь-странник и король Ганатры. С недавних пор ещё и владыка Южного Арса: это северное королевство было мною недавно завоёвано и поделено между Ганатрой и детьми льда. Это самоназвание северных варваров, если кто не знает. Вы могли видеть их в Септентрионе или среди моей охраны. — я кивком указал на выход из шатра.
— Полагаю, своих рыцарей вы и так помните, милорд. — улыбнулся Шимуль, ловко подхватив со стола какую-то круглую сладость и закинув в рот. — Остальные сами представятся, не разваляться. Не стесняйтесь, молодёжь, сегодня здесь все свои. Мы все принадлежим к одному братству, помните?
— Признаться, я слегка удивлён, увидев вас здесь. — покачал я головой. — Что Улос рассказал вам?
— Я сказал всем, что вам необходимы полностью добровольные жертвы для крайне важного ритуала. — подал голос старик. — Все присутствующие выразили своё согласие.
Я обвёл взглядом собравшихся. Никто не дрогнул при этих словах. А затем вопросительно посмотрел на Шимуля. Нет, я был уверен в тех, кого сам посвящал в рыцари, но самопожертвование…
— Не думайте, что мы не понимаем, что происходит. — хмыкнул старый десятник. — Ясно, что мы давно стали вам обузой, и вы просто пытаетесь пристроить нас к какому-то делу, милорд. Идя на север, мы ожидали, что один из десяти станет рыцарем, но выжили почти все. Мы получили богатство, рыцарство, и достаток для наших семей: иные воины поколениями служат и умирают ради того, что досталось нам за пару лет. Я трезво оцениваю собственные способности и понимаю, что десятник среди простых наёмников это мой предел, и остальные тоже. Так что если вам нужны наши жизни… Я не прочь отдать свою. Я добился всего, чего хотел в жизни, и даже больше. Денег, оставленных семье, хватит и на моих правнуков, и у остальных, уверен, дела не хуже. Я верю, что это достаточно важно. Мы бросили жребий между собой, кстати, и Бролан выиграл. Поэтому его среди нас нет: остался заправлять нашим братством. Даже хорошо, что ему повезло: тот всегда был самым амбициозным среди нас.
Если пожилой наёмник не врал, я бы не удивился, что Бролан как-то подтасовал результаты жребия. Но впрочем… Это было не так уж важно. Поэтому я просто благодарно кивнул, принимая объяснения, а затем вопросительно уставился на молодых членов культа, одетых в чёрные балахоны. На самом деле в одежде собравшихся так или иначе присутствовала чернота: подозреваю, Улос решил использовать этот цвет для ассоциации со смертью.
Кое-чему старику, конечно, стоило ещё поучиться. Я бы одевал членов культа в яркие и цветастые мантии: чтобы никто ничего не заподозрил.
— Я бы хотел, чтобы все представились и озвучили свои мотивы. — мягко попросил я парней.
— Меня зовут Жан. Я сын городского стражника. — назвался первый из парней, голубоглазый блондин с простоватым лицом. — Я всегда был по жизни неудачником, и потому не боюсь смерти.
Остальные культисты скосили на него подозрительные взгляды.
— Что? — всплеснул руками тот. — Это правда!
— Голан. — представился второй парень, кареглазый брюнет с кудряшками — Сын торговца. — Полагаю, я точно знаю сколько стоит моя жизнь, и получил куда больше. Наследство от папани мне всё равно не светит, а так… Чего прозябать жизнь, зарабатывая по мелочи? Лучше яркая, но быстрая жизнь.
Сын торговца с интересом и явным удовольствием принялся причмокивать копчёным мясом и сыром, без стеснения наслаждаясь деликатесами.
— Леон. Я безотцовщина, и был просто чернорабочим, до того как попал в братство. — развёл широкими, мозолистыми руками самый крупный детина из присутствующих. — Меня привлекает возможность поучаствовать в чём-то значимом. А крестьянские жизни всё равно никто не считает.
Наёмники посмотрели на него с недовольством.
— Да-да, знаю, вы тут все благородные рыцари теперь.— хмыкнул детина. — Но я не первый день на свете живу. Это мне ещё повезло в городе работать, а иные… Деревня пропала, сожрал кто-то всю? Ну, бывает, бабы ещё нарожают, дело-то житейское. Скажете, иначе когда было? Двум смертям не бывать, а одной я не боюсь. Да интересно же. Вот, удостоился чести с королём за столом посидеть. Не зря согласился, значица.
Крестьянин длинной лапой без тени смущения подтянул к себе большой окорок и принялся его грызть в одно лицо.
— Петро. — представился невзрачный коротко стриженный паренёк с водянистыми глазами. — Мой отец был рыцарем, но в оруженосцы меня никто не взял, говорят, слишком тщедушный и слабый. Меня привлекают идеи братства.
— Кола. Тоже безотцовщина, как Леон. — подал голос низковатый, тощий паренёк. — Я вырос на улицах Дереи. — Культ помог мне в трудное время, и многим таким как я. Я здесь из благодарности.
— Хелн. Мой отец был капитаном корабля, что погиб в море. Мастер Улос подарил мне с братом хороший корабль, и мы кинули жребий, кто заплатит за это. Я вытянул короткую.
Капитан несудьбы выглядел слегка раздосадованным этим фактом, но решительным.
— Лонис. Я сын рыбака. Я просто не хочу жить. Почему бы не послужить хорошему делу напоследок?
Брюнет с грустными зелёными глазами вяло смотрел на деликатесы, даже не делая попыток что-то съесть.
— Деймол. Я четвёртый сын одного из графов Палеотры, и, по всеобщему мнению, позор семьи. — представился рыжий парень с холодными глазами. — Может, и так, но Улос обещал мне возмездие. Пусть и не своими руками, но я хочу, чтобы моя семья была уничтожена.
— Ты помнишь имена всех членов его семьи? — посмотрел я на старика.
— Да, милорд. — кивнул Улос.
— Хорошо, тогда отправь письмо Элдриху, прежде чем мы начнём ритуал. Пусть бирюзовая гвардия займётся ими во время переворота в Палеотре.
Юноши в любопытством навострили уши, услышав слово переворот, оторвавшись от еды.
— Элдрих — командир особого отряда моей гвардии, что состоит из высшей нежити, пронзающих мрак. — ответил на невысказанный вопрос я. — Там лучшие из лучших, с тем чтобы взял замок одного графа и вырезать всех там они справятся без напряжения. Сейчас он занимается подавлением восставших лордов южного Арса. Независимо от произошедшего с нами, о желании Деймола позаботятся.
— Что вы имеете в виду, под произошедшим с нами? — уточнил последний, неназванный юноша. — Я думал, мы тут в качестве жертв, с вами-то ничего не должно произойти.
— Ты не представился. — заметил я.
— Так ли вам важно моё имя и мотивы? — хмыкнул парень.
— Мне важно. — твёрдо ответил я.
Возможно, это был самый важный и ответственный ритуал в моей жизни. Я не испытывал чувства благодарности к этим людям… Мне вообще не свойственно подобное. Но я хотел запомнить это время. Это время и этих людей. Быть может, однажды это сослужит мне хорошую службу.
— Моё имя Эскилион. — вздохнул парень, откинув чёрный капюшон и показав лысую голову. — Я адепт круга огненных башен… Бывший адепт. Меня выгнали, и мне неплохо удаётся искусство смерти. Пусть я и не стал мастером огня, но это всё ещё для меня важно. Я здесь ради искусства. Искусства нейтраля, или искусства магии, как зовёт это мастер Улос.
— Эскилион создал ту птицу, с помощью которой я посылал вам письмо. — подал голос Улос.
— Весьма неплохая работа. — одобрительно кивнул я. — Это будет крайне полезно, причём не только нам, а возможно, многим в королевствах. Отвечая на твой вопрос, Эскилион… Ритуал, что мы будем проводить, будет призван даровать мне бессмертие. И он крайне сложен и энергозатратен. Если что-то пойдёт не так, и будет допущена ошибка, вероятно, нас всех просто сотрёт в прах мощным выбросом смерти.
— Вы имеете в виду, что-то вроде бессмертия мастера Улоса? — уточнил юноша. Семнадцать добровольных жертв — это очень много силы. Должно хватить на любой ритуал, но чтобы в прах…
— Нет, совсем нет. — покачал головой я. — Бессмертие совершенно другого типа. Полное и почти абсолютное. Полагаю, никто и ничто не сможет уничтожить того, кто получил его. И источниками энергии там будет случить отнюдь не вы. Ваша роль совсем другая. Вы должны стать фокусировочными узлами, направить, укрепить и преобразовать потоки силы на меня. Прямо сейчас армия северных варваров готовит на заклание семнадцать тысяч человек, по тысяче на каждого из вас. Ни один материал, ни одно создание не способно выдержать на себе прямой поток силы смерти из тысячи жертв, и потому мне нужны вы: адепты смерти, что добровольно послужат подобным узлом. Это жертва не потому, что вы здесь жертвы, а потому, что после такого не выживают.
За столом повисло молчание. Я невозмутимо взял закуску и принялся открывать новый кувшин.
— По этой самой причине, кстати, я хочу сказать, что если кто-то из вас хочет отказаться и уйти прямо сейчас, ему стоит сделать это и за этим не последует никаких последствий. Потому что если место одного из фокусировочных узлов займёт недобровольная жертва, есть вероятность, что весь ритуал пойдёт вразнос, и мы все просто умрём, а жертвы тысяч человек окажутся напрасной тратой жизней в никуда. И по этой же причине, если у вас есть вопросы — любые вопросы — что волнуют вас и заставляют сомневаться, задавайте их прямо сейчас. Чтобы всё получилось, здесь не должно быть сомнений и колебаний. Иначе вы просто убьёте и себя, и нас, причём, совершенно напрасно убьёте.