То, что предлагал сейчас Гелион, сильно отличалось от того, как он поступал обычно, и к тому же шло вразрез с общепринятыми правилами. В охотничьем уставе колонии было четко прописано: при выполнении любых маневров в неизвестных водах одна лодка обязательно остается на берегу на случай непредвиденной опасности. В цифровом выражении оценка капитаном ситуации не была ошибочной. В первые несколько минут после взрыва начиненной красящим веществом гранаты ослепленные дельфы пугались так, что их легко было согнать к берегу en masse при помощи перекрестного огня ультразвуковых пульсаров. Трех лодок на выполнение этой задачи хватило бы, а вот двух – нет. Тем временем дельфы, утратив способность видеть, стремительно переориентировались на слепую модель защиты – прощупывали перед собой воду на небольшом расстоянии и уходили врассыпную, так что потом беглецов приходилось долго и мучительно выслеживать и загарпунивать поодиночке.
Но, принимая во внимание то, какой величины улов могла дать охота даже с двух лодок на этом озере, желание Гелиона задействовать все три представлялось не то что неразумным, а откровенно алчным. Уэверли, видя, что его возражения ничуть не подействовали на капитана, добавил:
– Послушайте, сэр. При всем моем уважении к вам, рискну предположить, что вы просто ослеплены размерами находки. И хотите привезти на базу рекордный улов. Ваша рассудительность уступает сейчас вашей гордости. Я говорю это без всякого осуждения: честолюбие – это нормально, даже хорошо, но…
– Спасибо, Уэверли. Теперь, когда вы влили вашу ложку дегтя, можно продолжать. Итак, мы начнем с формации дельта, задачи распределяются следующим образом…
В продолжение всего совещания Немо Джонс так и сидел в сторонке на корточках и с мрачным видом водил прикладом ружья по гальке. Но, когда все стали расходиться по лодкам, он встал и тронул за плечо Пенни Лопес.
– Пенни, я хочу тебя предупредить – будь сегодня особенно осторожна. Это озеро опасно. Оно… неправильно пахнет. Внимательно смотри по сторонам.
Пенни нахмурилась. Нет, она не была вспыльчива – в этом ее не мог бы обвинить никто. Просто Джонс надоедал ей своими занудливыми, чопорными ухаживаниями даже тогда, когда всякий другой на его месте отступился бы, приняв ее реакцию за твердое и решительное НЕТ. Она повернулась к Гелиону.
– Капитан, оружейник Джонс сообщает о негативных результатах олфакторной разведки. Следует ли занести его сообщение в журнал?
По всей видимости, до Джонса начинало постепенно доходить – он вздохнул и отвернулся. Однако нельзя сказать, чтобы он обиделся – обижена была скорее Сарисса, которая наблюдала за этим обменом репликами, хотя этого не заметил никто, кроме ее подруги – пилота Анджелы Рэкхем. Сари была темноволосой, легкой и тонкой – и от этого всегда казалась натянутой как струна. Когда она злилась, со стороны выглядело, будто она прямо вибрирует от гнева – словно струну потянули и резко отпустили. Анджела, разглядев в ней эту вибрацию сейчас, положила подруге руку на плечи и не дала ей уйти сразу, разгневанной и раздраженной.
– Эй, Сари. Этот парень просто плохо соображает. Он все еще считает себя ее официальным кавалером! Но едет-то он с тобой – так зачем ему предупреждать тебя как-то особо?
Сари сначала стряхнула руку Анджелы – ей не понравилось, что та буквально прочитала ее мысли, – но потом все же чмокнула подругу в щеку, прежде чем удалиться в лодку. Она терпеть не могла хандрить и страдать от ревности, как сейчас, но ее просто взбесила недогадливость Джонса – когда уже он, наконец, увидит, что ее отношение к нему переменилось? Едва он и Яфет Спаркс заняли места позади нее, она так резко захлопнула стеклянный колпак на лодке, что звон пошел, и, не оглядываясь, вынеслась на воду.
Все три лодки – эллипсы под стеклянными куполами – двигались в треугольной формации, бесшумно скользя по синей, сонно колышущейся воде. Их кильватерный след был так слаб, что почти не пенил озеро, в котором отражалась, удваиваясь, обнимавшая его со всех сторон колоссальная полированная стена карминного цвета с черными прожилками, как на мраморе.
Яфет Спаркс сидел посередине, между Сариссой и Немо. Он, как и всякий хороший картограф, боготворил любые пейзажи, созданные природой, и сейчас его узкое, костистое лицо было развернуто в сторону озера и гор.
– Бог ты мой, вы только поглядите! Никогда не видел такого роскошного озера, как это. Наверняка оно как-то соединяется с морем – возможно, через магматический ход, скрытый на острове. Кстати, о вулканизме – этому островку десять миллионов лет, а если хоть на день больше, то я готов его съесть. Эх, недельку бы поболтаться тут с аквалангом, разведать!
Не оборачиваясь, Сарисса спросила:
– А как тебе запах?
Спаркс понял намек, но не ответил, а только пожал раздраженно плечами. Немо смотрел пилоту в затылок.
– Я говорил это не шутя, Сарисса. Что значит этот запах, я не знаю, но…
– Эту высокомерную сучку ты предупредил особо. А меня – ты, бестолковый идиот?
В волосяных зарослях, скрывавших лицо Немо, что-то удивленно вспыхнуло – его глаза. Сари так разозлилась, услышав собственный жалобный голос, что рванула рычаг управления лодкой, та оторвалась от общего строя и понеслась, описывая широкую дугу, точно на прогулке.
Их отделял от добычи остров – благодатная бухта лежала на другой его стороне. Вот почему выходка Сариссы не могла сказаться на общем успехе миссии – зато вызвала раздражение Гелиона. Когда его хриплый от злости голос вырвался из интеркома, она рассердилась еще больше. И опять сменила траекторию, вторично отклонившись от заданного курса. После чего неспешно развернулась и лениво, словно настаивая на двойном нарушении субординации, стала возвращаться в строй, не вслушиваясь особо в гневные диатрибы Гелиона, которые неслись из приемника, будто неизбежный музыкальный аккомпанемент к ее широкому жесту.
Занятая этими маневрами и своими чувствами, она, как и Яфет Спаркс, даже вздрогнула, когда Джонс вдруг подпрыгнул. А он, сорвавшись со своего места на корме, нырнул к переговорному устройству и задергал взад и вперед рычажок ответа, сигналя капитану, что хочет вмешаться.
Гелион скомандовал Сариссе подойти к ближайшему выдающемуся в воду мысу островка, куда он уже направил две другие лодки, и там передать управление Яфету. Сигналы Немо не только не заставили его открыть канал связи, но, наоборот, вызвали еще более многословную вспышку негодования.
Но в лодке Сариссы его никто уже не слушал. Ибо она и Яфет тоже заметили то, что еще раньше увидел Немо. Со стоном ужаса пилот добавила скорости и рванула вперед, то и дело кидая лодку в повороты, закладывая безумные виражи, чтобы как можно сильнее взбаламутить воду и тем самым привлечь внимание идущих позади товарищей. Две другие лодки, тем временем, уже приближались к острову и сбавили скорость, их моторы работали вполсилы. А прямо у них за кормой гладь озера вспучило громадное нечто.
Нет, это было не завихрение на воде, а плотная полупрозрачная масса, которая скользила следом за лодками, оставаясь примерно на один лот под поверхностью. Не столь выпуклым, однако не менее страшным был и след, который эта масса оставляла за собой, – кипящий, словно бы грязный, шлейф шириной в несколько сотен метров ясно указывал на то, что под водой находится куда больше, чем открывается глазу, хотя видимая полупрозрачная сфера размерами и так в несколько раз превосходила все три их лодки взятые вместе.
Два передних суденышка отделяли от острова не более ста метров, а расстояние между ними и преследующим их нечто был вполовину меньше, когда лодка Гелиона внезапно включила моторы на всю мощь – при таком усилении скорости ее должно было мгновенно выбросить на галечный берег. Но вместо этого она еле двигалась в воде, как будто прилипла – так в кошмарном сне человек бежит изо всех сил, а ноги не слушаются его, точно в оковах. Из воды поднялась черная трава и опутала борта обеих лодок.
Трава вырастала над водой стремительно, стебельки извивались, точно змеи, каждое волоконце ощупывало и обшаривало воздух со слепой, деловитой жадностью. Лодку Анджелы они опутали так густо, что ее корма уже торчала над водой почти вертикально и беспомощно крутилась в водовороте черной травы, как муха вращается между лапами паука, пока тот ловко окутывает ее паутиной. Но лодка Гелиона продолжала двигаться к берегу, несмотря на тенета густой травы, которую она наполовину оборвала резким включением моторов.
Теперь с ними поравнялась и Сарисса. На скорости девяносто узлов она промчалась наискосок по жуткому лугу и днищем выстригла в нем еще одну полосу. По поляне прокатилась судорога, как от боли. Лодка Гелиона вырвалась, с ревом вылетела на мелководье и, разбрасывая вокруг гальку и клочья пены, уткнулась носом в пляж и так затихла. Сарисса развернула свою лодку параллельно берегу и направила ее в небольшую бухту.
Колонисты повыскакивали наружу и столпились на берегу. Якс и Немо раздали винтовки, но люди, получив оружие, не спешили пустить его в дело, а стояли неподвижно, в беспомощном ужасе глядя на разворачивающуюся перед ними борьбу. Вдруг почти в самом центре водяного луга из воды поднялась бледная выпуклость, похожая на линзу.
Это было титаническое Око – прозрачная, чуть золотистая полусфера, пронизанная сеткой сосудов, с ярко-красным ромбовидным зрачком такой ширины, что в него легко могли бы въехать пять пескоходов, идущие борт о борт. В его желтоватой глубине метались черные тени, целыми роями они скользили между сосудов, как стаи каланов в зарослях келпа; снаружи, вокруг основания Ока, шевелился воротник из длинных, похожих на языки щупальцев, которые изгибались, вытягивались и лизали воздух. Медлительно ворочался циклопический «глаз» в этой опушенной щупальцами полости, наводя алое отверстие зрачка на захваченную лодку.
И тут же стала очевидна ужасающая осмысленность всех его действий. Травяные выросты обхватили лодку со всех сторон, переворачивали и трясли ее то так, то эдак, шарили по корпусу. Раздался жестяной грохот. Подобно тому, как человек одним движением руки открывает банку с закручивающейся крышкой, существо свинтило с лодки стеклянный колпак, опрокинуло ее килем вверх и еще раз встряхнуло. Сначала Норрин, а за ней и Анджела Рэкхем выпали оттуда в черное месиво внизу. Стебли травы напряглись и отшвырнули лодку подальше. Она проле