- Что – то ни разу с «сосулями», - передразнивает меня. – Я тебя не видел, мисс идеальность. Хотя не мешало бы поменьше к себе внимания привлекать.
- Вот только не начинай, - со стоном от него откатываюсь.
Ревнует он похлеще Артёма. Мистер вынеси мозг. Даже к Толе.
Расторопно выбираюсь из постели и в душ иду. Где провожу, по меньшей мере, полчаса. Мои банки да склянки уже и тут всё заполонили. Изначально я планировала по вечерам к себе уходить, идти то совсем малость, но Костя против. Поэтому участь у него незавидная – терпеть наличие на полках тысячи и одной баночки. Красота требует жертв, в том числе и среди окружающих.
Захожу в кухню, когда завтрак уже готов. Зато очень красивая. Кручусь перед Костей вокруг своей оси, как ребенок, вытянув руки вдоль тела, ладони держа параллельно полу.
- Ты когда успеваешь налеты на бутики совершать? Я ведь максимально стараюсь твоё время занять, - он стоит около окна, опираясь о подоконник, пьет кофе.
- Пфф, - выдыхаю. – Ты столько работаешь, что трать бабло – не хочу, времени свободного вагон. Но это всё из старых запасов, просто не знаешь их размах, - был период, когда я восполняла пустоту душевную с помощью шопинга, надо сказать, весьма удачно.
- Устроишь экскурсию?
Неопределённо передергиваю плечами, как знать.
- Ты сегодня же допоздна? Я к себе после работы поеду.
Нехотя он соглашает. Но честное слово, как от кости собственной мясцо отрывает. Надо будет полистать справочник психических отклонений. Вдруг что – то да значит его постоянное желание рядом находиться. По – любому движ нездоровый. Ну право! Как же личное время?
С поездкой к себе я его обманула. Не специально.
Выходя во второй половине дня с работули, застаю на капоте своего «Лексюши» диву. Сидит, закинув ногу на ногу, да так высоко, что край чулок отсвечивает на всю округу. Поправляет край юбки, и не уверена, что она его вниз опускает.
- Ну, здорово, Василич, - покачивая культяпкой, задевая бампер (машины) произносит Наташа. – Совсем про друзей забыла, - растягивает слоги. – Не хорошо, девочка.
Донна Карлеониха, не иначе.
Я и правда малёха отбилась от рук. О чём не жалею. Писала – то я её исправно.
- Чем обязана такой красоте, - киваю на её открытые ноги. – Или Вы, девушка, на работе? – снимаю блокировку с дверей.
- Да, на вызов приехала. А мужика к вам отвезли. Вот сежу кукую, думаю, кому бы отдаться, - эффектно ножку перекидывает, меняя их местами.
- Слазь уже, милашка – отдавашка. Вылечим мы твоего, забальзамируем, будет как новенький.
- Ты ужасная! – констатирует факт Ната. – И шутки у тебя не смешные.
- Чего ты ржешь - то тогда, когда я картиночки тебе присылаю? Спрыгивай, детка, не хочу я отметину на капоте в виде твоей musculus gluteum maximus, - то есть большой ягодичной мышцы.
- Какого хрена большой та, а? – Натка резво спрыгивает на ножки. – Нормальная она у меня! – заглядывает себе за спину, пытаясь рассмотреть.
Обнимаю её и чмокаю в щеку.
- Нормальная, зай, - соглашаюсь, легонько шлепаю её.
На что она хохотать начинает.
- Алёнка, я не против, но давай хотя бы в авто.
Да уж. В авто я теперь много чего делать умею. Навык так сказать закреплен практикой.
- Поехали кофе выпьем? – предлагает Наташа.
Кофе мы с ней, само собой выпиваем, и не только. Ближе к девяти часом, находясь в торговом центре, идем за бельем. А чем ещё заниматься? Сон – то она мне перебила.
- Это что за непотребство? – деланно восклицает Туль, прикладывая руку к груди. – Ты такое носишь? – округляет глаза. – Почему я никогда не видела? Алёна, это же пздц. Инфаркт микарта. Вот такой рубец, - переигрывая, ударяет себя ладонью почти что в плечо. – А это с корсетом носить? Я не рискну, конечно. Но интересно до жути, - забирает у меня из рук аксессуар. Крутит его в руках и головой своей, под таким градусом, словно в ней сова проснулась. – Ты смотри, и этот от тебя не отчипиздится, когда бросишь его. А с Артёмом ты тоже носила?
- Малыш, она для обычной носки, так сказать повседневная. Поверх боди, например. А вот эта, - беру другую портупею, тоже с чокером, но к нему прикреплены ещё и наручники кожаные. – Уже для более интимного использования.
Ната выглядит так, словно впервые видит такое. Для неё это редкость большая. Выглядит при этом очень забавно.
Домой прихожу очень поздно. Костя несколько сообщений прислал, но так и не позвонил. Для него это норма. За всё это время я так и не спросила о том, как решился вопрос с их неудавшимся делом.
Глава 82
Глава 82
Посреди ночи подскакиваю из положения лёжа. На меня кто – то смотрит. Не успевшие отойти ото сна глаза картинку воспроизводят нечетко. Зажмуриваюсь и снова открываю глаза. В моём любимом широком кресле сидит, закинув ногу на ногу, Костя. Локтями в ногу свою упирается. Переплетенными пальцами рот прикрывает. Смотрит в упор на меня.
От неожиданности сердце в груди гулко стучит. Первая мысль не звать его к себе в постель, а ключи отобрать. Какого, блин хрена!? Проходной двор, а не квартира.
- Ты и во сне, Аленёнок, красавица, - негромко произносит Костя. Тембр его голоса вызывает волну мурашек по коже.
- А ты умеешь пугать, - озвучиваю свои мысли, усаживаясь поудобнее на кровати. – Я думала, что замки меняли, чтоб кто попало попасть в моё жилище не мог.
- Кто попало? – повторяет с легким высокомерием, бровь приподнимает одну.
Выдерживаю его взгляд.
- Я испугалась, - объявляю жестче. – Засыпала я одна.
- Прошу прощения, Алёна Богдановна, - шутливо извиняется. – Не хотел Вас пугать. Но не смог удержаться.
Костя поднимается с кресла, в несколько шагов к кровати подходит. Смотрю на него снизу вверх и дух перехватывает. Сложно. Слишком быстро всё изменилось. Рядом с ним привычный самоконтроль меня покидает. Так было однажды – ничем хорошим для меня это не закончилось. Ещё раз я на такое добровольно подписываться не хочу. Знаю, что может быть по – другому. Можно легко отпускать людей из своей жизни. Для этого должна отсутствовать сильная эмоциональная привязанность. И любовь. Для отношений достаточно симпатии. Здесь уже нечто большее.
Костя касается моей головы и я инстинктивно тянусь за его рукой. Потрясающее несовпадение нутра и мыслей. Пугающее.
- Ты почему не ложишься? – стараюсь избегать вдохов тяжелых. Достаточно быть в моей голове и сердце, хотя бы лёгкие останутся независимыми.
- Не успел в душ сходить. Мимо спальни твоей проходил, дверь открыта была. Заглянул на секундочку. И завис на полчаса, - рука опускается ниже, костяшками по моей щеке ведет, подушечкой большого пальца губ касается. – Ложись отдыхать, малыш. Душ приму и вернусь.
Смотрю на его спину, удаляющуюся, затем на часы – половина четвертого. Даже для него поздновато.
Сквозь накатывающее марево сна ощущаю, как с одной стороны кровать под тяжестью веса прогибается. Тут же скатываюсь в эту сторону и прижимаюсь к нему, теплому и слегка влажному. Природу своего дурного предчувствия объяснить не могу.
- Расскажи из – за чего ты переживаешь? – шепчу ему в руку.
- С чего ты взяла? Всё в штатном режиме, - ровность голоса ещё сильнее убеждает в том, что я права.
- Терпеть не могу, когда меня обманывают. Злит неимоверно.
Условия моего существования исключают возможность наличия хрупкой душевной конструкции. А полумеры мне с детства не были присущи.
Отворачиваюсь от него, так и продолжая касаться его некоторыми участка своего тела.
- Алён, ты обиделась что – ли? – обхватывает моё плечо, стараясь повернуть на себя. Вырываюсь.
- Кость, твоё право не хотеть мне рассказывать что - то. Но тогда и приходит ко мне посреди ночи не стоило, как и будить меня. Ты знаешь, я не против видеться, заниматься сексом и расходиться по своим домикам. Тебя этот вариант не устраивает. То, что между нами происходит последние несколько недель, предполагает наличие доверия. Я не хочу лежать в четыре часа утра и думать о том, что же не так. Может подумал и решил, что деваха бракованная не так уж нужна, - на берегу рассказала о том, что плодовитость моя оставляет желать лучшего, после того как он ещё раз заикнулся о том, что надо заявления подать. Или встретил кого поинтереснее. Или отсосала не очень. Вариантов – то, Костенька, масса. Но ни об одном из них я не хочу по ночам думать. Доходчиво?
- Более чем, Аленёнок, - таки разворачивает меня к себе, применяя разницу в физических возможностях. – Разброс вариантов в твоей голове, как и всё остальное в тебе, поражает, конечно. Но все мимо, заюш, - свет в комнате тусклый, но всё же есть. Шторы распахнуты. Небольшие отблески света в окнах видны. – Вариант с потрахаться и разойтись можешь больше вообще не озвучивать, он меня не просто не устраивает - он волну гнева внутри поднимает, – цедит сквозь зубы, наклонившись над моим лицом. Низко – близко. - Я от всего сердца не желаю тебе видеть меня злым. Доходчиво? – добавляет немного смягчившись.
Несколько раз хлопаю глазами в знак согласия.
- Знаю, что сложно со мной. Но ты же девочка с феноменальными способностями, - легко отрывает меня от матраса, перекладывает себе на плечо. В макушку целует. – Во всех смыслах этого слова, - в голосе хрипотца появляется, заставляя сердце разгонять кровь по венам быстрее. - Я не хотел тебя нагружать лишними мыслями. С Жанной поговорили. Как всегда излишне эмоционально, - вздыхает протяжно и тяжело. – Петя сегодня не захотел со мной разговаривать. Такое впервые. Не надо семи пядей во лбу, чтобы понять, откуда ноги растут, - согласна, не надо.
У них уговор был. Ей покупают квартиру, машину. Денежное содержание. Взамен она не препятствует общению ребенка с папой, дедушкой, бабушкой. Но пообещать и сделать – не всегда одно и тоже.
Лежим с ним в обнимку, всего несколькими фразами обменявшись. Он не слишком любит делиться. Чтобы прийти в себя достаточно безмолвной поддержки. Она абсолютная чувствуется и без слов. Уже засыпая, он просит рассказать ему как день прошел, хочет отвлечься. И я рассказываю. О работе, где сегодня попался совсем нездоровый человек, который наелся… болтов. Больше полкилограмма металла в желудке. О встрече с Натой и походе по магазинам. Обо всем, что только вспомнить удается.