ии, Мпумаланга и Лимпопо, где за большинство укусов несут ответственность собаки. Бешенство всегда приводит к летальному исходу у людей, но заболевание можно предотвратить своевременным введением постконтактной профилактической вакцины.
Поэтому мужчину немедленно госпитализировали и назначили лечение от возможной инфекции. У него начались боли в руке, лихорадка и головная боль, за которыми последовала болезнь, характеризующаяся периодами ясности сознания, галлюцинаций и дезориентации. Он умер три недели спустя, несмотря на полную постконтактную профилактику. Клиницисты придерживались мнения, что мангуст укусил прямо в нерв или заразил человека особенно опасным штаммом вируса бешенства.
В соответствии с законом страны такая смерть считается неестественной в ЮАР. Перед судебно-медицинским вскрытием приняли специальные меры биобезопасности в связи с чрезвычайной заразностью инфекции. Тело положили на суперабсорбирующую губчатую поверхность. Голову покойного укрыли полиэтиленовым пакетом. Не допускалось использовать электрическую маятниковую пилу, так как она могла спровоцировать распыление костной пыли. Вместо этого для вскрытия черепа использовали ручную ножовку. В таких высокоинфекционных случаях не разрешены процедуры, генерирующие аэрозоль.
Как упоминалось ранее, некоторые вирусы могут оставаться активными в человеческом трупе до двух недель. Вскрытие по делу о бешенстве считается очень рискованным.
Половину мозга упаковали в двойной пакет и положили на лед, прежде чем отправить в полицейском фургоне в Национальный институт инфекционных заболеваний (NICD). Другую половину мозга поместили в формалин для судебно-гистологического исследования.
Позже в тот же день мне позвонили из NICD и сказали, что давно не видели случаев бешенства с такой высокой вирусной нагрузкой. При микроскопическом исследовании мозга в нейронах обнаружились множественные тельца Бабеша – Негри. Эта патогномоничная находка однозначно подтверждала диагноз «бешенство». Нам с двумя коллегам настоятельно рекомендовали пройти полное постэкспозиционное лечение.
Бешенство животных является эндемичным в ЮАР и ежегодно вызывает 10–30 лабораторно подтвержденных случаев смерти людей. Вполне вероятно, что число реальных жертв значительно выше, причем пациенты либо умирают в обычном окружении, либо медицинские работники не распознают болезнь и рассматривают как разновидность энцефалита.
За эти годы я видел несколько странных случаев бешенства. Один джентльмен в Драконовых горах гладил кролика, и тот прокусил его кожу. Через месяц мужчина умер от бешенства. Еще один странный случай произошел в городке Малдерсдрифт – популярном месте проведения свадеб за пределами Йоханнесбурга. По-видимому, бешеный шакал вошел в церковь на одной из свадебных площадок и лизнул кого-то из прихожан. К счастью, человек не заразился.
Африка полна падальщиков, которые помогают очистить вельды. Здесь водятся гиены, крысы, мыши, циветы[87], шакалы, рыбы, крабы, птицы-падальщики и множество бродячих собак.
Часто посреди вельда находят тело с отсутствующими ушами, носом, пальцами рук, ног или гениталиями. Первая мысль, которая приходит в голову следователю, заключается в том, что это может быть убийство мути, поскольку эти части тела используются для изготовления средств традиционной медицины.
Ключ к идентификации посмертной травмы, нанесенной хищником, – отсутствие жизненной реакции. Это означает, что раны выглядят не так, как полученные при жизни: раны не кровоточат, нет отека и признаков заживления.
На ум приходит одна история, которую мне еще не удалось полностью проверить. Ее рассказал коллега-криминалист, работающий в северной части страны, недалеко от Национального парка Крюгера. В вельде обнаружили одиноко лежащую голову взрослой женщины – без тела и носа.
Окрестности обыскали, но тело так и не нашли. Случай выглядел довольно загадочным: казалось, будто голова упала с неба. Даже полицейские собаки, которых послали прочесывать местность, не смогли найти никаких останков.
– Какова причина смерти? – спросил моего коллегу рейнджер, который обнаружил голову во время выполнения своих обычных обязанностей.
Мой коллега не знал, что ответить. Установить причину смерти было невозможно; он решил так и указать: «невозможно установить только с помощью вскрытия». Диагностика осложнялась из-за активности падальщиков. Если верить первым впечатлениям, дикие животные съели, переварили, подобрали и разбросали остальные части тела. Женщина могла быть беженкой, которая пыталась пересечь национальный парк, пробираясь из Мозамбика в ЮАР. Возможно, на нее напали дикие животные.
– Какова причина смерти? – снова спросил рейнджер.
Он посмотрел рейнджеру в глаза, глубоко вздохнул и медленно произнес:
– Никто не знает! Нет тела – нет дела.
Эта история подводит меня к ключевому моменту. Судебно-медицинские эксперты не чудотворцы. Хотя мы постоянно стараемся изо всех сил, – к сожалению, не все дела можно раскрыть. Примерно в 10–15 процентах всех судебно-медицинских вскрытий ничего не обнаруживается макроскопически и микроскопия с токсикологией тоже ничего не дают. Есть много случаев, когда диагноз остается ОБИ – одному Богу известным.
Например, человек может умереть от электролитной, метаболической или эндокринной патологии. В этих сценариях нет абсолютно ничего, что можно увидеть невооруженным глазом. Все органы тела будут казаться нормальными.
Начинающие судмедэксперты, желая произвести впечатление на старших коллег, обычно настаивают на расплывчатом диагнозе. Они могут даже найти то, чего на самом деле нет. Таким образом, у них показатель отсутствия диагноза может быть около пяти процентов. Пожилые судмедэксперты с возрастом учатся больше сомневаться, и поэтому уровень отсутствия диагноза может составлять порядка 20 процентов.
В отличие от клинической медицины, судебные дела нельзя отсортировать.
Другими словами, в клинической медицине случаи классифицируются в зависимости от степени срочности, серьезности ран или болезней. Это определяет порядок лечения большого числа пациентов и/или пострадавших. Но в судебной медицине самые простые случаи могут оказаться самыми сложными, а самые сложные – самыми простыми. Вот почему в криминалистике не дают якобы легкие дела младшим и предположительно сложные дела старшим. Это так не работает.
Например, то, что кажется простым наездом на пешехода, может оказаться сложным делом об изнасиловании и убийстве. Или полиция может обнаружить тело мертвой женщины, брошенное на обочине дороги. Первоначально можно заподозрить изнасилование и убийство, но на самом деле это ДТП с участием пешехода, случившееся без очевидцев.
Существуют и другие сценарии, в которых результаты вскрытия ничего не показывают – например, когда человек умирает из-за позиционной асфиксии. Представьте себе, что он попытался влезть в здание через окно и застрял на уровне живота. В другом сценарии кто-то мог упасть так, что голова застряла в углу кровати или шкафа. Если человек в то время был пьян или принимал успокоительное, его дыхание могло быть нарушено, что привело к смерти. В таких случаях место смерти имеет решающее значение.
Нужно видеть точное положение тела в момент смерти – in situ[88], так сказать, – иначе поставить диагноз станет практически невозможным. Независимо от того, насколько хорошо оборудован морг и опытен судмедэксперт, диагностировать позиционную асфиксию в морге нельзя.
Криминалистика требует, чтобы ум ежедневно был настроен на решение головоломок. Можно сказать, мы заняты разгадыванием загадок.
Рассмотрим синдром внезапной детской смерти (СВДС), который определяется как «внезапная смерть ребенка в возрасте до одного года, которая остается необъяснимой после полного вскрытия и исследования места смерти и является наиболее распространенной причиной смерти в постперинатальный период в странах с относительно низким уровнем младенческой смертности»[89].
Большинство смертей от СВДС происходит в возрасте от одного до шести месяцев, а пик приходится на два месяца. Мальчики умирают немного чаще.
СВДС, как правило, чаще встречается в холодные и влажные месяцы. Суть этого феномена заключается в том, что смерть наступает неожиданно и вскрытие не выявляет адекватной причины.
За последние десятилетия судебно-медицинские эксперты проверили все, что могут считать причиной СВДС: от домашних клещей, ботулизма, длительного апноэ во сне и кровоизлияний в позвоночник до различных метаболических нарушений, гипертермии и вирусного бронхиолита. СВДС остается одной из величайших загадок в современной судебной медицине. Возможно, он вызван чем-то, чего мы не видим, потому что не знаем, что искать. Или, возможно, мы не можем увидеть причину, потому что она просто невидима[90].
Тогда возникает вопрос: сколько времени и денег следует потратить на дело, прежде чем сдаться? Примерно в 15 процентах клинических случаев СВДС в конечном счете при тщательном исследовании может быть установлена адекватная причина смерти. Однако 85 процентов случаев останутся неясными, и будет поставлен диагноз СВДС.
Однажды мне пришлось проводить вскрытие тела, которое прошло через измельчитель древесины. Излишне говорить, что расследование такого рода дел может быть очень сложным и трудоемким. Потребовалась абсолютная самоотверженность, чтобы тщательно прочесать человеческие останки и попытаться решить головоломку.
Необходимость успокоиться и решить головоломку – вот что такое судебная медицина. Временами загадка кажется неразрешимой – почти как пазл из миллиона кусочков. В такие моменты человека охватывает сильная меланхолия, как при взгляде в бездну.