Ещё большее изумление настало тогда, когда мимо толпы народа, шарахающегося в сторону, думая, что войска явились по их душу, пронеслись тяжеловооруженные всадники и пехотинцы, направляющиеся в ту же сторону, что и горожане. Быстрые расспросы на бегу, позволили узнать, что это войска Венецианца, которые идут спасать своего господина. Тут уже обрадовавшийся народ, что можно спрятаться за спинами отлично одетых воинов, загудел вовсю и прибавил шаг, вылившись всё более ширившейся рекой со всех улиц, к дворцу дожа.
Увидев огромное количество людей, нападающие отхлынули от здания и стали грузиться в лодки, убегая в свои дома и дворцы, но их стали преследовать и уже скоро, ворота были выломаны, охрана перебита, а внутрь прекрасных, ажурных домов, стала вливаться чернь, руководимая опытными десятниками из войска Венецианца, которые тут же стали организовывать людей, даже выдавая им оружие. Очень скоро раздались звуки драк, крики и вопли умирающих, а также множественные голоса насилуемых женщин. Вчерашние повара, ремесленники, строители, моряки, почувствовав кровь и безнаказанность, набросились на указываемые им профессиональными воинами дома и дворцы, грабя их и поджигая.
Те же, кто решил попробовать напасть на другие здания, пользуясь вроде бы тотальным воцарившимся хаосом, встречали чаще всего на своём пути хмурых воинов в красных одеждах, которые сначала предупреждали, сменить маршрут, а затем молча убивали всех, кто не понимал, куда можно ходить, а куда не стоит. Их было так много, что люди быстро поняли, где проще можно было нажиться, и уж на эти дома, они набрасывались всем скопом. Над городом повисло удушливое облако от множественных дымов пожаров. Только под утро, довольные и счастливые жители, получившие возможность пощипать богатеев, расходились по домам, а в городе появились патрули из всё тех же молчаливых людей в красных одеждах и доспехах.
7 августа 1203 года от Р.Х., Венеция
Я, скромной мышкой сидел на стуле, а ходивший передо мной в волнении сеньор Франческо возмущённо жестикулировал.
— Как?! Как ты мог перепутать назначение тебя главой города, с титулом дожа? Ты что не знаешь, что это выборная должность?
— Знаю сеньор Франческо, — смутился я, — просто я подумал пока отца нет, меня временно поставили вместо него. Венеция же город-государство!
— О господи, — он схватился за голову, — глава города работает в магистрате! Это знает даже ребёнок! Какого дьявола ты вообще во дворец дожа пошёл?!
— Меня народ туда донёс, — признался я, тяжело вздыхая, — ну я и подумал.
— Какой народ? Который правую руку от левой отличить не может?! — закричал он, тыкая рукой в сторону улицы, — или который напялил на себя красные повязки и ходит довольный по городу, плюя на аристократию? Этот народ?!
— Вообще-то они платят налоги сеньор Франческо, — обиделся я на его слова, — на наши деньги содержится город, а не на средства нобилей.
— Да ты сам нобиль! — возмутился он, — тебя только как два дня назад выгнали из рода!
— Ну вот, где теперь прибиться никому не нужному путешественнику, — я пожал плечами, — поэтому пойду в народ.
— Контесса! Тебя хоть заклинаю! Верни всё обратно! Богом тебя прошу!
Сидевшая с ровной спиной мама, в углу комнаты, до этого молчавшая, отрицательно покачала головой.
— Господи, дай мне сил, — сеньор Франческо, всплеснул руками и упал в кресло.
В комнате настала тишина, мы с мамой принципиально не смотрели друг на друга.
— Хорошо, выпусти хотя бы из тюрем членов Большого совета, — он повернул ко мне лицо, — из тех, кто выжил. Если мы разобрались, что ты перепутал должности, они перепутали, подумав, что ты решил захватить власть, но в итоге на кресло дожа никто из вас не покушался, то ты успокоишь народ, извинишься перед нобилями, выплатишь штраф и мы сделаем вид, что ничего не произошло.
— Э-э-э нет, ничего я никому платить не буду! — тут уже настала моя очередь возмущаться, — один меня назвал безродной шавкой, другие вообще напали с оружием, вместо того, чтобы просто спросить, почему я сижу на том кресле. В общем не собираюсь, ни извиняться, ни платить деньги.
— Я предлагаю его отправить к Энрико, — проговорила мама, — так и народ успокоится, перестав видеть его самодовольную рожу, да и пусть он свой разрушительный талант применит по назначению.
— Вот сейчас мама, было очень обидно, — нахмурился я.
Графиня полностью меня проигнорировала, зато обрадовался сеньор Франческо.
— А что, это мысль! Отличная мысль!
— Да, только я никуда не поеду, — обломил я их, — ещё не время.
Две пары глаз изумлённо на меня посмотрели.
— Так погоди, — внезапно сеньора Франческо осенило, — ты говорил о каком-то плане, теперь, что не время. Ну-ка рассказывай нам, что происходит!
— Не могу, — вздохнул я, — я обещал. Вы всё узнаете в своё время.
— Интриган! — внезапно взорвалась графиня, — Энрико! Интриган сам и сына туда же втащил!
Она подскочила с места и зависла надо мной.
— Признавайся Витале! Его план?! Отца?!
Я молча поднялся, оказавшись на голову выше её и в два раза шире. Она поняв это побледнела и отошла.
— Ничего не скажу и точка. Из города не уеду, пока не пойму, что пора, — я вернулся на место и замолчал.
Сеньор Франческо, помассировал виски.
— Витале, если я умру, то попрошу выбить на своём склепе, что это произошло, только по твоей вине, — пообещал он, — ещё предложения?
— Я успокою народ и выпущу нобилей, — ответил я, — но извиняться и выплачивать ничего не буду, а то тоже мне повадились, чуть что с бедного сироты деньги трясти.
— Витале, сиротинушка ты наш, — мама со своего места насупилась, — не доводи меня до греха.
— Да ты могла просто бедняжку принять в род! — притворно возмутился я, — мне нужно было отвлечь хорошего человека от его любовных терзаний, сменив вектор внимания на новую девушку! Он между прочим республику скоро от голода будет спасать, а то и всю Европу, а вы мне палки в колёса вставляете!
«Ну, а поскольку, я знал, что ты этого никогда не сделаешь, то это и послужило отличным поводом, чтобы меня выперли из рода, как в общем-то мне и было нужно, — прометнула мысль на грани сознания, но вида я не подал».
— Шлюху?! Не бывать этому, — отрезала она, — ты сам меня вынудил тебе так ответить, приведя свидетелей! Поэтому другого ответа не жди! Мне хватило два года уговаривать аристократов не обращать внимания на приблудную иудейку, притащенную тобой в наш род. Шлюха точно стала бы перебором. Со мной последний слуга в благородных домах перестал бы тогда разговаривать!
— Ты говорила, Амира тебе нравится! — возмутился я.
— Еврейка?! Дандоло?! — возмутилась она в ответ, — я не хотела ставить тебя в неловкое положение, отказав ей. К тому же Джованни валялся у нас с Энрико в ногах, умоляя не изгонять тебя и его из рода, ещё в прошлый раз!
— Ах вот вы как матушка заговорили! — ахнул я, узнавая подробности, ранее мне неизвестные, — ну всё, не подарю я вам новую шкатулочку с кремами и благовониями.
Она злобно сверкнула на меня взглядом и отвернулась.
— Сеньоры и сеньориты! — Франческо всплеснул руками, — надеюсь семейная ссора окончена? Можно мы вернёмся к обсуждению дел нашего города?! Который висит на волоске от того, чтобы в нём не продолжились погромы.
— Не начнутся, — самодовольно ответил я, — с утра я ввёл комендантский час и на улицах постоянно курсируют патрули городской стражи, усиленные моими солдатами.
— Хорошо, давай начнём тогда с тех первых шагов, что ты предложил, я сам пойду с тобой! Прослежу, чтобы ты ещё чего не натворил!
— Идёмте, сеньор Франческо, — я поднялся, — а то тут становится душно.
Мама сверкнула глазами и бросила вдогонку.
— Вернётся Энрико, я обстоятельно поговорю сначала с ним, а потом настанет и твоя очередь, сыночек!
— Шесть новых кремов, подводка для глаз, паста, делающая губы более сочными и пухлыми, — ответил я, стремительно закрывая за собой дверь, в которую тут же что-то прилетело, с другой стороны, разбившись на мелкие части при ударе.
— Судя по весу — это был мой дорогущий фарфоровый чайник, — предупредил меня Франческо, — будешь должен такой же!
— Да где я возьму такой же, сеньор Франческо, — поразился я, — я вам подарил императорский сервиз, он был у торговцев в одном единственном экземпляре!
— Мне всё равно, сплаваешь в Китай ещё раз, — отрезал он, и я понял, лучше не спорить с человеком, в доме которого живёшь, к тому же не один.
Глава 23
Едва мы вышли на улицу, то почти сразу оказались окружены жителями Венеции, которые делали вид, что просто прогуливаются рядом с домом семьи Бадоэр, а на самом деле, повязанные на рукавах красные повязки, выдавали их с головой. Я натянул на лицо улыбку, стал со всеми здороваться, кланяться, поднимал в воздух руку, сжатую в кулак и говорил, как мантру.
— Мы выстоим! Мы победим!
Взметающиеся в воздух сжатые кулаки на всём протяжении пути до дворца дожа, а также восторженные крики людей, сопровождали нас, заставляли всё сильнее бледнеть моего компаньона.
— Слушайте сегодня вечером новости друзья! — крикнул я напоследок, прежде чем войти в здание, — я вышлю глашатаев!
Раздавшийся восторженный рёв, утонул за закрывшейся дверью.
Мы прошли в охраняемый моими воинами зал и я, сел на кресло дожа. Франческо недоумённо на меня посмотрел, прежде чем побледнеть во второй раз.
— Мы ведь вроде как собирались выпускать аристократов из тюрем?
— Да, но раз так уже дело обернулось, — я достал из кипы лежащих на столе бумаг, один свиток, — я хотел прежде спросить вашего мнения об этом.
Он осторожно, словно гремучую змею взял бумагу в руку, и округляющимися по мере прочтения глазами прочитал написанное.
— Кто тебя на такое надоумил?! — изумился он, — ты хочешь разорить всех аристократов? Ты ведь первый попадёшь под свой же закон!