может и так случиться, что буксиру придется брать на борт пассажиров. Почему бы не транспортировать их с комфортом? Ключи от каюты имел только капитан – единственный из всей команды, у кого было право туда входить. Каюта с секретом. В стенке, выходившей на корму, имелся специальный герметический люк, почти незаметный снаружи, ведь над ним нависал мостик. Через него можно было десантироваться тем самым пассажирам, которые оказывались на борту «Витязя» по инициативе адмирала Нагибина. Очень удобное приспособление. Скажем, проходит «Витязь» вдоль иностранного побережья, и даже команда не в курсе, что в то время, когда по приказу капитана буксир сбавляет ход, ночью через кормовой люк судно покидают нелегалы или спецназовцы и на надувной моторке растворяются в ночи.
На этот раз тесная пассажирская каюта была предоставлена в распоряжение группы боевых пловцов Балтфлота: Виталия Саблина, Николая Зиганиди, Кати Сабуровой и Петра Беляцкого. А сам буксир на полной скорости шел по направлению к острову Шо. В каюте буквально некуда было ступить: свернутая надувная моторка с подвесным мотором, водонепроницаемые мешки с оружием и припасами, гидрокостюмы, акваланги…
Виталий Саблин сидел рядом с Катей на откидном матрасе, на его коленях стоял раскрытый нетбук в водонепроницаемом корпусе. Времени на сборы у группы боевых пловцов практически не было, а потому теперь в пути и приходилось узнавать о том месте, куда они направляются. Благо информацией в электронном виде Федор Ильич снабдил их в избытке. Пробегаясь глазами по строчкам на экране нетбука, Саблин коротко информировал своих товарищей о прочитанном:
– …остров Шо является спорной территорией. На него претендуют и Южная Корея, и Северная, но реально использует его КНДР. Во время Корейской войны пятидесятых годов использовался как авиабаза советской авиации. На Шо до сих пор сохранились взлетная полоса и подземная часть строений, которые наши не стали подрывать после своего ухода из Кореи. Нагибин даже планы зданий приложил.
– Обстоятельно Нагибин работает. Но толку-то нам от этих планов никакого, не на самом же острове лодка лежит, – отозвалась Катя. – Не посреди суши, а на мелководье. Нам бы промеры глубин получить. Ведь после прохождения цунами весь подводный рельеф наверняка поменялся.
– Никогда не знаешь, что может в жизни пригодиться, а бесполезных знаний в природе не существует, – отреагировал Саблин в стиле адмирала.
Он пощелкал клавишами, выводя на экран карту острова и акватории, после чего продолжил:
– Населения на Шо нет. Сразу же после войны власти КНДР объявили его полигоном для отработки бомбометаний и морских стрельб. Первый и единственный раз после исчезновения «Щука» выходила на радиосвязь отсюда. Но затем связь внезапно прервалась, и больше никаких контактов не было. – Виталий указал место на мелководье. – Именно здесь нам предстоит погрузиться, установить связь с экипажем субмарины, зацепить ее тросами – ведь, возможно, лодка частично занесена песком и илом, – ну, а затем уже мощный «Витязь» сделает свое дело – вытащит «Щуку». Так что задание относительно простое, потому и оружия у нас по минимуму.
– А что корейцы?
– Обещали содействие. Мы бы могли обойтись и без них, но поскольку КНДР считает остров Шо своим, то действовать приходится как бы в их территориальных водах. Поэтому они и высказались против того, чтобы нас сопровождал российский эсминец, согласились только на ледокольный буксир, – говорил Саблин, рассматривая электронную карту. – Вот только не нравится мне то, что северокорейская сторона утверждает, будто бы уже обследовала участок отмели и никакой подлодки там не обнаружила. – Виталий еще несколько раз щелкнул клавишами, картинка на экране сменилась; теперь там уже был снимок, сделанный из космоса.
Отличие с предыдущей картой бросалось в глаза. В том самом месте, где должна была лежать подлодка, виднелось зеленое пятно.
– Пока еще неясно, что это такое. Оно возникло после прохождения цунами. Может, водоросли нанесло, или течением сбило в плавучий остров сломанные деревья. Корейцы никаких комментариев к этому не дают.
– Да, не завидую я подводникам, – проговорил молчавший до этого Коля Зиганиди. – Связи никакой. Лишь одно утешение – им успели передать, что помощь идет.
– Передать-то передали, но неизвестно, успели ли они принять сигнал, в котором сообщались приблизительные сроки…
Тем временем на палубе «Витязя» шла обычная напряженная работа. Солнце уже клонилось к западу, и его оранжевый диск отражался-крошился в морских волнах. Капитан с механиком стояли на мостике и эмоционально обсуждали, выдержит ли дизель работу в режиме предельной нагрузки, когда придется стаскивать подлодку с грунта. Механик обещал, что выдержит.
И тут впереди по курсу у самого горизонта в небо взметнулась красная сигнальная ракета, означавшая сигнал бедствия. По большому счету к такому капитан, да и вся команда были готовы. Не мудрено – совсем недавно здесь прошлось цунами, в воде до сих пор можно было видеть обломки зданий и плавсредств, мусор, плавающие деревья, изредка попадались трупы животных. Вполне могло оказаться, что кому-то из моряков, чье судно потопила огромная волна, все же удалось уцелеть.
Капитан приложил к глазам бинокль и вскоре уже смог рассмотреть два небольших ярко-оранжевых пятно, покачивающихся одно возле другого.
– Похоже на спасательные плоты, – проговорил капитан. – Хорошо хоть прямо по курсу, не придется отклоняться и терять лишнее время. Сбавим ход, примем людей на борт. – И он отдал приказ готовиться к спуску моторной шлюпки.
Вскоре спасательные плоты, связанные между собой тросом, уже были видны невооруженным глазом. Из-под их надувных сводов российским морякам махали руками и что-то радостно кричали люди, одетые в просторные прорезиненные рыбацкие балахоны.
«Витязь» сбавил ход.
– Радуются, – молвил капитан. – И мы радовались бы, окажись на их месте. Сколько их там? Десятка два наберется.
Моторную шлюпку при помощи лебедки опустили на воду, и двое матросов направились к плотам. Капитан, облокотившись на перила мостика, смотрел, как они помогают перебраться людям в рыбацких робах в шлюпку.
– Вроде корейцы. Хотя не всегда их разберешь, могут оказаться и китайцами. Ну, ничего, скоро все узнаем. – пообещал капитан и спустился на палубу.
Шлюпка, покинув опустевшие спасательные плотики, подошла к «Витязю». Сбросили трап. Рыбаки в одинаковых прорезиненных робах один за одним взбирались на палубу.
– Повезло вам, парни. Будьте гостями, – по-английски поприветствовал их капитан и, желая ободрить спасенных, попытался похлопать одного из потерпевших бедствие по плечу.
Но тот почему-то уклонился – возможно, сказывался пережитый стресс.
– Как называется ваше судно? – спросил капитан. – Кто из вас старший?
Рыбак, к которому был обращен вопрос, замотал головой и выдавил из себя страшно исковерканную английскую фразу, из которой следовало, что ни он сам, ни его товарищи по-английски не говорят. После чего рыбак приложил руку к груди и произнес слово, в котором капитан с трудом распознал английское «сэнкс» – спасибо.
– Сейчас мы напоим вас горячим кофе, накормим, переоденем в сухое. Моя команда поделится с вами всем необходимым, – пообещал капитан.
«Витязь» тем временем уже вновь набирал ход, наверстывая упущенное для спасения несчастных время.
И тут произошло то, чего никто из команды «Витязя» не мог себе предвидеть. Слаженно, словно прозвучала команда, «рыбаки» сбросили просторные прорезиненные балахоны, под которыми почему-то оказались автоматы. Все стоявшие на палубе тут же оказались взятыми на прицел.
– Что происходит? – прищурившись, дрогнувшим голосом поинтересовался капитан по-английски.
– Объясню позже, – с сильным акцентом по-русски произнес Ким Ен Джун. – Сейчас ты вызовешь на палубу всю команду. Судно захвачено. – Северокорейский старлей сделал знак одному из своих людей, и тот бросился к радиорубке.
Успел вовремя, потому как радист уже готов был выйти в эфир, чтобы передать сообщение о захвате «Витязя» неизвестными вооруженными людьми, выдававшими себя за терпящих бедствие. Радист еще попытался сопротивляться, схватив в руки табурет, но доски разлетелись от умелого удара хорошо тренированного северокорейского боевого пловца. Радист был уложен на пол и связан.
– Я жду, когда вы соберете на палубе команду, – нейтральным тоном проговорил Ким Ен Джун и направил ствол автомата на капитана «Витязя».
– Сперва я должен знать, кто вы такие.
– Это не имеет значения. Советую во всем мне повиноваться. Мне и моим людям.
И тут механик, здоровяк под два метра ростом, решил рискнуть. Ему показалось, что он сумеет завладеть оружием одного из «рыбаков». Ведь тот был намного ниже его ростом и стоял к нему спиной всего в паре метров. Механик прыгнул с занесенной для удара в голову рукой, вторую уже протянул, чтобы схватить автомат за ствол. Но кореец среагировал моментально. Он даже не отпрыгнул, не метнулся в сторону, а словно бы мгновенно переместился в пространстве. Короткий ствол автомата полыхнул огнем, и верзила-механик с простреленным плечом рухнул на палубу.
– Я же говорил – во всем нужно слушаться меня, – ледяным голосом проговорил северокорейский старлей.
Часть бойцов осталась караулить тех, кто находился на палубе, часть рассыпалась по кораблю. В люки полетели шашки со слезоточивым газом, чтобы выкурить на палубу тех, кто был в трюме и машинном отделении…
…Саблин оторвал взгляд от монитора нетбука, прислушался. Ему показалось, что он услышал автоматную очередь. Звук был негромким, он еле-еле пробился сквозь рокот мощного дизеля. К тому же автоматического оружия у членов команды быть не могло, оно имелось только у самого Саблина и его товарищей.
– Я тоже слышал, – подтвердил Беляцкий, – но думал, показалось.
– И ход почему-то сбавили, – проговорила Катя Сабурова.
– Будьте здесь. Я сейчас. – Саблин сжал в руке пистолет, приоткрыл дверь и выглянул.