Ас медлил. И тогда вожак решил напасть первым. Сделал вид, что противник стал ему безразличен, а затем метнулся молнией и вцепился ему в бок. Псы сплелись в один клубок. Летели клочья шерсти, брызнула кровь. Стая напряженно следила за ходом поединка. Никто не приходил на помощь вожаку. Собачьи законы жестоки, но справедливы. Каждый самец имеет право попытать счастья. И схватка должна быть честной – один на один. Только сильнейший останется в живых и сделается вожаком. Черный пес, оказавшись снизу, попытался лапами разодрать Асу живот. Но тот вывернулся в сторону, на мгновение разжал челюсти и вцепился вожаку в загривок. Теперь тот не мог дотянуться до его шеи. Черный пес рванулся, сумел освободиться, оставив в зубах противника клочья шерсти вместе с куском кожи. Глаза его налились кровью, он прыгнул. Ас распластался на земле, перевернулся и устроил достойную встречу достойному противнику. Его клыки вонзились вожаку в горло, а мощные лапы когтями раздирали шкуру. Вожак еще дергался, еще сопротивлялся, но Ас не разжимал челюстей, придавливал противника к земле, затем сильно рванул.
Из разодранного горла хлынула густая кровь. Вожак задергался в конвульсиях. Ас стоял над ним, облизывая окровавленную пасть. Желтые глаза черного пса заволокла пелена смерти. Его всегда пружинистое тело обмякло, словно растеклось по земле. Ас задрал морду к небу и глухо завыл. Его вой отразился от скал и вернулся эхом. Стая завороженно смотрела на нового вожака, который еще не понимал, что возглавил одичавшее племя. Ас понял это только тогда, когда подошел к своей сучке. Та и не думала кокетничать с ним, не думала убегать – она покорно поддалась ему, и ни один из псов не решился оспаривать выбор Аса. Новая кровь вливалась в стаю с новым вожаком.
Глава 10
В бухте возле отмели сновали десантные катера. Корейцы, орудуя острыми ножами, резали синтетические тросы, освобождая остатки понтонов, на которых держалась маскировочная сеть. Прорезиненные ошметки просто оттаскивали в открытое море, там и бросали. На берегу военные, стоя по грудь в воде, вытаскивали мокрую маскировочную сеть.
– Вы что-то плохо выглядите сегодня, – произнес адмирал Пак Нам Чхоль.
Доморадов потер виски и попытался сглотнуть слюну, но в горле окончательно пересохло.
– Голова кружится, – хрипло отозвался он.
– Это от волнения и от того, что вы не привыкли к нашей водке, – подсказал адмирал. – Поверьте, знатоки утверждают, что она лучше русской водки.
– Змей зачем в бутылки засовываете?
– Считается, что змеиная вытяжка снимает синдром похмелья.
– Не заметил такого эффекта.
– Это смотря сколько выпить. В клинических случаях даже змеиная вытяжка бессильна.
Пак Нам Чхоль и Александр Доморадов стояли на палубе земснаряда и наблюдали за приготовлениями к подъему «Щуки» на поверхность. Вся информация стекалась к адмиралу. Ему уже доложили, что тросы заведены в тоннели, пробитые под субмариной гидромониторами. С десантных катеров уже спускали в воду свернутые понтоны, которые должны были по идее Доморадова оторвать «Щуку» от илистого дна.
– Не волнуйтесь вы так, – слегка улыбнулся адмирал. – Выбор вы уже сделали и потому задумайтесь о новой карьере. У вас неплохой старт. Партия оценит ваши усилия.
– С командиром «Щуки» будет сложно договориться, – произнес Доморадов и снова потер виски, руки его подрагивали. – Он упрямый.
– Во-первых, он не подозревает, что ждет его и экипаж. – Пак Нам Чхоль уже чувствовал себя победителем. – А во-вторых, у него не будет выбора. Вы, надеюсь, постараетесь его переубедить, и он тоже перейдет на нашу сторону. Наши психологи умеют работать с упрямцами. А в отношении пыток – европейцы просто дети по сравнению с корейцами. У нас за плечами не одно тысячелетие цивилизации. Что-что, а пытать наши предки умели и оставили нам в наследство множество рецептов.
– Слышал, слышал, – проговорил Доморадов. – Человека привязывают к кольям, вбитым в землю, а под его спиной растет побег бамбука. За неделю бамбук прорастает сквозь тело.
– Почему-то европейцы любят вспоминать именно эту пытку, – улыбнулся Пак Нам Чхоль. – Хотя она одна из самых гуманных и безобидных, бескровная.
– Голова кружится, – вновь пожаловался инженер.
Адмиралу доложили, что к понтонам уже прикреплены тросы, заведенные под субмарину.
– Подавайте воздух, – отдал приказ Пак Нам Чхоль.
– Только не спешите, – предупредил Доморадов. – Наполнять их воздухом нужно постепенно.
– Вы уже проинструктировали наших специалистов, они все сделают по нарисованному вами графику.
– Извините, – Александр икнул, прикрыв рот ладонью, затем отошел к борту земснаряда, облокотился на поручни и стал смотреть на воду.
Силовая установка земснаряда заработала сильней, из труб повалил дым. Электрические компрессоры, находившиеся на палубе, погнали воздух. Гофрированные шланги, уходящие в море, задергались. Пак Нам Чхоль с довольным выражением лица облизнул губы, представляя себе, как в глубине медленно разворачиваются понтоны, как они поднимаются со дна, натягивая тросы. Он был уверен, что вскоре увидит «Щуку» во всей ее красе. Неподалеку от места затопления подлодки уже кружили десантные катера с боевыми пловцами Ким Ен Джуна.
Адмирал не ошибался. Раздувающиеся понтоны уже рвались к поверхности, как аэростаты, прочные тросы натянулись как струны. Водолазы внимательно следили, чтобы они не соскользнули с корпуса подлодки.
– Вскоре мы оторвем вас от дна, – произнес Ким Ен Джун в переговорное устройство. – Готовьтесь к всплытию.
– Готовимся, конец связи, – ответил кавторанг Дулов и отключил микрофон.
Командир и раненые члены экипажа собрались на центральном посту. Сквозь корпус подлодки доносилось поскрипывание натягивающихся тросов. Субмарина уже подрагивала.
– Товарищи офицеры и мичманы, – негромко произнес Игорь Игнатьевич Дулов. – Надеюсь, что всплытие произойдет удачно. Из-за того, что наш корабль лежит на боку, мы не могли заблаговременно запустить дизель для подзарядки аккумуляторных батарей. Они практически полностью разряжены. А потому после всплытия мы должны в кратчайшее время запустить силовую установку. Ни в какие переговоры с корейцами не вступать, идти своим ходом в открытое море в надводном положении. А там по обстоятельствам.
Субмарина вздрогнула.
– Приготовиться к всплытию! – крикнул командир.
Все ухватились кто за переборку, кто за кресло. Первым пошел вверх нос «Щуки». Послышался чавкающий звук – ил неохотно расставался с добычей. Затем подалась и корма. Дулов обхватил руками и ногами перископную стойку. «Щука» оторвалась от дна. Корабль закрутило, загрохотали в торпедном отсеке стеллажи. Настил занимал горизонтальное положение, потолок вновь оказался вверху. За время подводного заточения кавторанг уже успел привыкнуть к сюрреалистическому интерьеру, когда кресла выступают из стен, а мониторы то висят над головой, то оказываются под ногами. Поэтому нормальное положение вещей казалось теперь ему необычным. Подлодку подбросило и опустило, она закачалась и стала на киль.
– Всем занять свои места! – крикнул Дулов, поднимаясь на ноги.
Офицеры заспешили к пультам.
– Запустить силовую установку!
– Есть запустить!
Заурчал дизель. Оживали экраны компьютеров. Теперь Дулов уже мог видеть на мониторе контуры дна, так долго державшего в плену подлодку, береговую линию. Но он все равно скомандовал: «Выдвинуть перископ!» – и припал к резиновой маске окуляров.
В поле зрения оказался земснаряд. Мощная оптика давала возможность рассмотреть даже лица людей на палубе. Игорь Игнатьевич с недоумением уставился на Доморадова, застывшего с приоткрытым ртом возле бортового ограждения. Задумываться о том, что делает инженер на корейском земснаряде, не было времени. Кавторанг повернул перископ. К всплывшей субмарине уже неслись десантные катера. А из переговорного устройства раздавался голос Ким Ен Джуна:
– Мы видим вас. У вас все в порядке?
– Да пошел ты… – пробормотал Дулов, зная, что микрофон с его стороны отключен. – Самый малый вперед!
Подлодка сильно дернулась, вздрогнула, дизель чуть не захлебнулся.
– Товарищ командир, винты повреждены! Их заклинило.
– Самый малый назад.
Вновь дернулась подлодка, вновь взвыл дизель. Вновь винты провернулись на пол-оборота и мертво стали.
– Черт! Раз туда-сюда немного крутятся, значит, дело не в механике. Нам их тросом спутали! – догадался Дулов, глядя в перископ на то, как к субмарине, сбрасывая скорость, уже подходят десантные катера. – Перейти на водометный движитель! Полный вперед!
– Есть перейти! Есть полный! – продублировал оператор.
На мониторе гидролокатора разворачивалась картина дна. Белые линии, сплетенные в сетку, струились на пронзительно-синем фоне.
– Идем! Идем! Что, суки, не ждали! – радостно выкрикнул Дулов.
И тут подлодка то ли во что-то уперлась носом, то ли что-то удерживало ее за корму. Движение вперед еще происходило, но сильно замедлилось, а затем «Щуку» потащило назад, хоть водомет продолжал работать.
– Противолодочная сеть, товарищ командир!..
Пак Нам Чхоль следил за маневрами всплывшей подлодки и кривил губы. Когда оказалось, что «Щука» способна двигаться даже со спутанными стальным тросом винтами, адмирал удивился, но не слишком сильно. Он все-таки был осторожным человеком, не до конца верил в искренность Доморадова, а потому распорядился ночью в тайне от инженера поставить вокруг субмарины противолодочные сети. И ловушка сработала: теперь подлодка тыкалась в заграждения и не могла выйти из них без посторонней помощи.
– Господин Доморадов, а ваша хитрость не сработала! – крикнул он, не отрывая взгляда от беспомощной субмарины. – Почему вы не сказали мне о втором движителе?
И адмирал повернул голову. Он готов был простить Доморадову уловку. Все-таки инженер был русским и потому стремился помочь товарищам.
– Стой, идиот! – взревел Пак Нам Чхоль.