Но как же сопоставить образ человека с образом несомненно Высшего? Где ключ в этой ступени? Так сложно думать, урезая свои истинные возможности, которые в полной мере ощущал за пределами тела, шагая по тем же нижним мирам. Мысли души всегда чёткие, ясные, миры создающие. Всякая мысль тут же обретает воплощение, душам подвластны творения. Чем дольше путь души, тем более чёткие формы они проявляют. Но при появлении в созданных мирах связь со своей изначальной сутью нарушается. Мозг, как посредник, себе в помощь придумывает разум, но поскольку он идёт не от души как таковой, а лишь преобразовывает её сигналы посредством химических процессов, происходит искажение. Так всё, что пытаются вытащить «сверху», подвергается доработке с точки зрения нужд этого мира. И мне приходится так же раздумывать в этих узких рамках среди помех и всяческих влияний.
Стоп, влияния… Что если, минуя мозг, создать прямой канал? Тогда нужен будет другой посредник. Возможно эгрегор. Но эгрегоры преследуют свои замыслы. Им проще заставить работать на себя, чем поделиться чистой информацией. А для полного взлома подсознания, стопроцентного расширения потока, я пока не готов.
Этот мир просто станет слишком медленным. И без собеседников секунды будут тянуться, как года. Значит, все постигшие ступени шли другим путём… Странно, потому что так и ступеней то никаких не надо. Сразу выкинет за пределы… к которым ты не готов? Если куда-то лететь на огромной скорости, то неизвестно где остановишься. Поэтому напоминая про якоря, люди придумали хорошую поговорку – всему своё время…
Дальноступ. Урал. Третья база.
Наше самое защищённое обиталище после последней атаки Иномирья. Конечно, паранормы и основной костяк воинской линейки переехал на четвёртую базу в Поволжье, влиять на процессы в последнее время приходится всё ближе к столице, монополисты завалили структуру исками, и всё чаще приходится менять их намеренья. Но именно на третьей базе хранится большинство артефактов. И инженерно-научный корпус фактически оккупировал базу. Часть здесь, часть на космодроме в «Свободном». От основной магистрали струнника, который пришлось дублировать в связи с расширением грузовых и пассажирских перевозок, пришлось даже ответвление делать, чтобы быстрей перемещались. Одностороннее, так что ветку в строгом графике используют.
База полна моделей, планов, проектов. Такое ощущение, что здесь грудилось всё, что не принял официальный мир: электрические машины, магнитные двигатели, закрытые проекты Николы Тесла. Мекка альтернативных научных разработок, ходу которым не дадут никогда, пока можно делать деньги на старых технологиях.
Генералитет забрал с базы своих последние военные игрушки и разработки, взятые в оборот со времён СССР, и на базе неожиданно наступил простор для замыслов Михалыча. Главный инженер на радостях позанимал все освободившиеся помещения и коридоры. До нарушения техники безопасности рукой подать.
А вот и он сам. Заросший так, что борода и волосы слились в одно целое. Постепенно одеваются в седину. Престарелый техномаг, стареющий кудесник машиностроения, но глаза не подёрнуты старческой дымкой, горят на зависть многим молодым. И белый халат поверх комбинезона бел, с чем бы Михалыч дел не имел. Что ни говори, а новые технологии почти не пачкают рук и безвредны для окружающей среды.
- Михалыч, ну что ты все коридоры заставил?
- Мне нужны все этажи, - пошёл ва-банк Михалыч.
Я если, честно и забыл, как его зовут. Фамилию так вообще только отдел кадров должен знать.
Никто не помнит, как зовут главного инженера структуры…
- А защищать тебя кто будет? Творения все твои.
- Нижний этаж под охрану… а я бы там генераторы установил. – Мечтательно произнёс конструктор. – Да и толку с вашей охраны, если в Иномирье всех как детей сделали. Даже в кавычки брать не надо.
- Так а кто должен был техническую часть обеспечить? – Попенял я. – Где снабжение?
- В ящиках осталось. – Тут же ответил Михалыч. – Не распаковали даже. Идём – покажу.
Вот и договорился. Сейчас опыты будут ставить.
Михалыч привёл в небольшую комнату, две трети которой занимал сложноописуемый аппарат, висящий под потолком. Было стойкое ощущение, что в нём не хватает двух третей деталей и изоляции. Просто голый остов с кучей проводов. Этакий разобранный терминатор.
- Вот торсионный генератор. Стой тут и надень эту штуку. Опытный образец. АТВ-1. Анигилятор торсионного воздействия первого образца.
Михалыч протянул часть наушника, так похожий на блютусовскую гарнитуру для телефона. Она и цеплялась то на ухо, разве что наушник в ушную раковину не вставлялся. Ухо было свободно.
- Что, нормальная форма?
- Пойдёт. А женщинам под заколки сделаешь?
- Да хоть под что, главное, чтобы близко к поверхности головы была. Защита создаёт экранирование от волн, рассекая их вдоль. И чем ближе к мозгу, тем надёжнее эффект.
Я нацепил анигилятор, попрыгал, подёргал головой. Сидит удобно. Спрятался под волосами.
Михалыч возник в другой комнате за толстым бронированным стеклом. Его голос раздался из колонок:
- Одел? Включаю.
- Э, а он не слишком мощный? – Я поднял глаза к конструкции над головой. Показалась, что скорее свалится на голову, чем заработает.
- Я уверен в своих игрушках. Воздействие только в пределах комнаты, - «утешил» Михалыч.
- Так у тебя их чёрте сколько по базе включено. Таких игрушек.
- Всё экранировано. Надёжно. Это тебе не ГОСТ эсэсэсэровский, тем более не современный рынко-китайский… Ну что? Что чувствуешь?
Я прислушался к ощущениям. Ничего. Он же не включил её ещё! Разве нет?
- Ничего. А что должен?
Мичалыч усмехнулся.
- А ты сними АТВ.
Медленно потянул за анигилятор и стал отдалять его от головы. Пропорционально отдалению АТВ от головы, саму голову как в тиски брало. Накатила депрессия, захотелось забиться в угол и не выходить оттуда. Мысли сбились, и я никак не мог понять, почему я здесь и что нужно делать. И время потекло медленно. Но едва заставил себя сфокусировать мысли и поставить собственную защиту, как всё разом пропало. Михалыч выключил генератор.
- Ну вот, ты попал в правую часть типичного торсионного поля, под подавляющую сторону. Хочешь попробовать левую?
- В следующий раз, - обронил я, как можно скорее покидая комнату.
Конструктор встретил в коридоре.
- Понимаю. Левая часть наоборот возбуждает на действия, тянет людей на подвиги. Зовёт и манит, так сказать. Девяносто третий год у Белого дома в Москве – самый показательный пример.
Я вернул Михалычу опытный образец. Хорошая штучка. Полезная. Но надеяться на неё нельзя.
- Себе не оставишь?
- Не могу надеяться на костыли, надо развить естественный иммунитет к подавлению и влиянию. А какова себестоимость прибора?
- Да в принципе копейки, - поразмыслил Михалыч.
- Модернизируй и снабди каждого члена структуры, затем выкинь на рынок к рядовым гражданам.
- Использовать торсионные генераторы не будем, как я понял?
- Нет. – Твёрдо ответил я.
- Отлично! – Загорелся Михалыч. – Тогда у меня будет больше времени для других направлений работ.
- Твори, Михалыч, и пусть многое из твоих созданий идёт на пользу…
Распрощавшись, я пошёл к лифту. Пусть Михалыч забирает хоть все этажи базы, но последний отдать не могу. И не потому, что там когда-то заседал Совет структуры. Просто Василий арендовал его раньше для других задач…
Лифт распахнул створки, и я оказался на нижнем этаже. Двое из трёх повернулись. Это были Василий и Юлия. Третий никак не отреагировал на появление нового лица, он всё так же сидел на постаменте, погружённый в себя уже много веков. И был он не человеческой расы.
- Так вот ты какой, Скорпион… Наслышана, - обронила Юлия.
- Я даже знаю, чьими мыслями наслышана, - улыбнулся я, кивая и Васе. – Тебя Рысь, что ли подкинул? Или ты изобрёл телепорт? Зачем притащил сюда этот постамент? Лучше бы ты монетки так собирал, меньше места бы вышло.
Вася не отреагировал на выпад, задумчиво посмотрел на жизненные показатели приборов. Те фиксировали едва заметные колебания в большом, иссохшем теле Лемурийца. Пьедестал с титаном занимал всю высоту и макушка его почти подпирала потолок. Пьедестал сооружали на месте, а чтобы спустить Лемурийца, пришлось в лифте прорезать дырку в потолке.
- Вертолёт вполне справился. Так и долетел. Понимаешь, я не могу оставлять надолго эту базу с ним. Тянет меня сюда. Ты так хотел побыть с ним наедине без моей компании?
- И с этим и с другим, - припомнил я пленённого в Антарктиде Серокожего.
- Второй на космодроме под опекой Дмитрия Александровича.
- Зачем?
- Космовед говорит, что тот способствует развитию космической программы. Если не знаниями, которые из него не достать никакими клещами, то хотя бы своим видом. Сам факт пришельца на космодроме привлекает к нам такие мировые умы, о которых и мечтать не могли. Это порядком ускоряет космическую программу.
И порядком льстит эго учёных.
- А много было попыток раскрытия секретов мозга пришельца?
- Достаточно, - ответила за Василия Юля. – У меня не получается.
- Да, тебе нужна помощь. – Я на секунду задумался. Кто бы лучше всех мог помочь паранорму усилить возможности? Я как временный донор? Вариант. Но пока я буду прокачивать возможности Юлии, Лада может сделать проще. Она способна взломать саму защиту пришельца и тогда Юле не придётся тратить силы на два дела сразу: вскрывать и доставать. – Я даже знаю чья. Вась, я украду Юлю на пару часов?
Василий погрыз карандаш, изодрал пару листиков с расчётами в клочья и ответил:
- Подожди! То инопланетное существо, а это жило на нашей планете до нас. Оно должно быть легче в понимании, как предшествующее нам.
- Но генный код скорее роднит нас с Серокожими, чем с Лемурийцами. Пусть Серокожие и проводили генетические изменения, изменившие многие структуры на корню, - снова обронила Юлия.