— У нас есть только один выход, чтобы все были счастливы. Давай поженимся! Мы усыновим Алана, и он почувствует себя такой же частью нашей семьи, как Натали.
Рейчел побледнела.
— Ты же не серьезно...
— Когда-то мы были любовниками. Натали — наша кровь и плоть. Алану нужна мать. Ты прекрасно подходишь для этой роли.
— Погоди, Трис. Это невозможно.
— Почему? Ты все еще любишь Стива? Я думал, ты готова поставить интересы Натали выше собственных.
— Я говорю сейчас о твоих чувствах.
— Ты уже все знаешь. Мой приоритет в жизни — дети.
— Я имею в виду твою личную жизнь. Ведь однажды появится та единственная женщина.
— Думаю, Алан был прав, говоря, что после тебя я никогда не смогу никого полюбить.
Рейчел покраснела.
— Но мы же теперь не те, кто был по уши влюблен тогда, на корабле.
— Мы не можем вернуться и все изменить. Но в наших силах подарить детям счастливую жизнь. Они уже начинают нравиться друг другу.
— Алан никогда меня не примет.
— Ошибаешься. В Броке ты кое-что сделала для него, и это запало ему в душу. Если бы он не хотел поехать сюда, то остался бы с моими родителями.
Рейчел молчала.
— Подумай об этом и скажи мне, что ты решила. Я пойду проведаю детей.
Трис вышел.
Он все еще не сказал, что чувствует к ней. Как она может дать ему определенный ответ, если не знает всей правды?
Поразмышляв еще немного, Рейчел поняла, что больше не может оставаться одна, и отправилась к Трису.
Когда она вошла в гостиную, то увидела детей, сидящих перед телевизором и тихо разговаривающих. Похоже, что-то случилось!
Она огляделась:
— Где Трис?
— Он наверху, сказал, что немного полежит, — ответил Алан.
— Я сделала ему холодный компресс, — добавила Натали. — Он сказал, чтобы мы побыли здесь, пока он спит.
— Пойду посмотрю, как он.
Рейчел поднялась наверх. Когда она увидела распростертого на кровати Триса, то чуть не разрыдалась. Она испугалась, что у него снова сильнейший приступ головной боли, которая может сломить и не такого крепкого мужчину, как Трис.
Чувство любви к нему заполнило ее до краев. Она тихонько забралась к нему на кровать и прошептала его имя.
— Рейчел... — Он попытался открыть глаза, но свет из окна причинял ему боль.
— Давай я помогу тебе! Повернись!
Казалось, он собрал все силы, чтобы сделать это небольшое движение. Компресс упал на ковер, но Рейчел не обратила на него внимания. Она вновь положила руки на его шею и осторожно начала делать ему массаж. Это помогло в прошлый раз, и Рейчел надеялась, что снова произойдет чудо и боль исчезнет. Через несколько минут она услышала, что его дыхание изменилось. Он заснул. На тот случай, если ему что-нибудь понадобится, Рейчел осталась в комнате. Примерно через час он повернулся и оказался лицом к ней. К нему вернулся живой цвет лица, исчезли тени под глазами.
Наконец Рейчел смогла расслабиться. Она легла на бок, глядя на Триса. Как же он прекрасен! Было так приятно и так сладко рассматривать его мужественное лицо, линию бровей, губы... Сколько раз она любовалась им в каюте корабля! Тогда он не страдал головной болью. Воспоминания были так остры, что Рейчел заплакала.
А вскоре ее саму начал одолевать сон.
О, Трис!..
Она посмотрела на него сквозь ресницы. Сейчас его темные глаза были широко открыты. Они не щурились от света, в них больше не было боли. Этот взгляд проникал в ее душу.
— Ты знаешь, как ты прекрасна?
— Раз ты считаешь меня прекрасной, больше ничего не имеет значения. Я люблю тебя, Трис!
Инстинкт, древний, как сама жизнь, заставил ее прильнуть к нему.
— Люби меня всю ночь, как тогда. И никогда не отпускай меня.
Он жадно целовал ее, будто не мог насытиться ею. Их тела переплелись, и это доставило им такое удовольствие, что оба застонали.
Один поцелуй следовал за другим. Сначала они не торопились, медленно познавая вкус друг друга. Но вскоре их страсть вырвалась наружу.
Возбуждение заполнило все ее существо.
— Ты — моя жизнь, Трис, мне даже не хочется сходить на берег. Я теперь не смогу без тебя жить.
— Тебе не придется. Отныне мы всегда будем вместе.
— Ты обещал мне уже, но не сдержал слова, не сдержал... — стон сорвался с губ Рейчел.
— Рейчел, просыпайся, радость моя, тебе приснился плохой сон.
Так это был сон?
Объятие сильных рук вернуло ее к реальности. Рейчел открыла глаза. К своему удивлению, она увидела, что он не спит и аккуратно поддерживает рукой ее голову.
— Мне приснилась наша ночь на корабле, — прошептала Рейчел.
— Знаю. Я был с тобой в твоем сне. Я теперь понял, как сильно мы любили друг друга. И это чувство живет в нас и сейчас, но оно стало еще сильнее, чем прежде. Давай поженимся как можно скорее, как мы и собирались тогда. И проведем вместе всю нашу жизнь, в любви и согласии. Понимаешь, любовь моя?
— Да, милый. Я понимаю.
— Больше всего на свете я хотел бы сейчас, чтобы эта кровать стала нашей постелью в каюте и у нас была бы целая неделя впереди. Но не больше, потому что папа точно снимет с меня голову, если ты забеременеешь до свадьбы.
— Боюсь, мама тоже будет в шоке.
Рейчел умудрилась выскользнуть из рук Триса и слезть с кровати. Он поддержал ее, чтобы она не упала.
Ух, будто на корабле!
Трис встал и подошел к ней.
— Знаешь, мне больше не жаль, что ты помнишь то, что забыл я. Я вспомнил теперь все. Ну, может, кроме пары мелочей, — игриво добавил он.
Краска залила щеки Рейчел, но она больше не боялась этих проявлений любви. Когда Трис был в таком чудесном настроении, свет озарял ее душу.
— Я хочу тебе их напомнить. Я мечтала об этом на двенадцать лет дольше, чем ты. Ты даже представить себе не можешь...
— Рейчел, мне всегда не хватало тебя, — прошептал Трис, оторвавшись от ее губ через некоторое время.
— А мне — тебя, и, по-моему, дети это чувствовали.
— Всем этим мы обязаны Алану.
Глаза Рейчел снова наполнились слезами.
— Я так его люблю!
— Он чувствует это. Кстати, нам надо кое-что сообщить детям.
— Сделай милость, дорогой, ты же хочешь сам сказать им это.
Трис улыбнулся и прикоснулся пальцем к ее шее.
— Как это ты меня так хорошо понимаешь?
— Сколько бы времени ни прошло, кое-что в вас, Ив-Жерар Тристан де Монбриссон, никогда не изменится, слава богу.
— Я обещаю тебе всегда хранить нашу любовь, Рейчел!
— Думаешь, я не знаю? — хитро улыбнулась она, целуя любимое лицо. — А с чего ты взял, что я влюбилась в тебя на корабле?
— Хотя мне было лишь девятнадцать, мне стоило только раз заглянуть в твои глаза, чтобы понять... — Трис умолк, услышав стук в дверь.
— Мама!
— Дядя Трис! У вас все в порядке?
— Пусть подождут, — мягким, завораживающим тоном произнес Трис, страстно целуя Рейчел. — Я не хочу выходить из комнаты. Представь, что снаружи бушует шторм и мы одни на всем белом свете.
— Мне не надо даже представлять. Разве ты не видишь, что я там, где всегда мечтала оказаться, и что мне не нужно больше ничего другого.
КОНЕЦ