– Кризис? С чего это? – оказалось, Эккерс задал этот вопрос вслух.
А Гарт ответил из своей будки:
– Машины гудят! Все возбуждены! Еще до рассвета чья-то голова упадет в корзину, хе-хе…
Голос вдруг потускнел и резко убавил в громкости.
– Интриги, убийства, трупы… полицейские бегают туда-сюда, роковая красавица еще не вышла на сцену…
К медицинскому заключению Эккерс немедленно прибавил следующий абзац:
…Таланты Гарта поставлены на службу патологической мессианской идее. Он изобрел революционное по своим возможностям устройство связи, однако упрямо использует его лишь в целях пропаганды. А ведь коммуникатор Гарта, непосредственно связывающий голос и среднее ухо адресата, мог бы сослужить великую службу Всему Человечеству.
Отлично получилось. Эккерс встал и подошел к сотруднику, обслуживающему вычислительную машину.
– Как у нас дела? – спросил он.
– Дела вот такие, – отозвался парень – глаза у него уже были стеклянные от усталости, на подбородке пробивалась щетина. – Мы их сравниваем попарно одну за другой.
Эккерс отошел и снова сел. А как хорошо жилось, когда балом правил всесильный Отпечаток Пальца! Но вот уже сколько месяцев не удавалось получить ни одного нормального отпечатка – и немудрено. Сейчас люди насобачились стирать их тысячью разных способов. Стирать, а то и изменять на чужие. Получилось, ни одна примета не могла сразу же указать на конкретного человека. Полиция нуждалась в комплексном подходе, поэтому машины обрабатывали большие массивы данных.
– группа крови (I) 6 139 481 601
– размер обуви (11 с половиной) 1 268 303 431
– курящий 791 992 386
3а) курящий (трубку) 52 774 853
– пол (мужской) 26 449 094
– возраст (30–40 лет) 9 221 397
– вес (200 фунтов) 488 290
– ткань одежды 17 459
– тип волос 866
– собственник использованного оружия 40
Данные отрисовывали вполне очевидный портрет преступника. Эккерс практически видел его, наяву, напротив стола. Достаточно молодой, плотного телосложения, курит трубку и носит невероятно дорогой твидовый костюм. Портрет основывался на девяти приметах. Десятая никак не отыскивалась – остальные данные никак не желали соответствовать нужному уровню конкретики.
Однако Эккерсу доложили, что квартиру осмотрели, дюйм за дюймом. Поисковые роботы продолжили работу в здании и на улице.
– Еще одна примета, и дело в шляпе, – пробормотал Эккерс, возвращая отчет сотруднику.
Интересно, найдут ли они ее, эту десятую зацепку? И как долго будут искать, если все-таки найдут?
Чтобы убить время, он позвонил жене. Однако ответила не Эллен, в трубке послышался механический голос автоответчика:
– Доброй ночи, сэр. Миссис Эккерс уже легла спать. Вы можете оставить тридцать первое сообщение, все они будут представлены ее вниманию завтра утром. Большое спасибо.
Эккерс в бессильной злобе выругался и повесил трубку. Впрочем, машина ни в чем не виновата. Интересно, где Эллен? Правда ли спит? Или, как это с ней часто бывало в последнее время, потихоньку выбралась из квартиры? С другой стороны, на часах три утра. Все нормальные люди давно спят. Только вот они с Гартом сидят каждый на своем месте. И руководствуются непреложным чувством долга.
Кстати, а что Гарт имел в виду, когда сказал – «роковая красавица»?
– Мистер Эккерс, – послышался голос сотрудника из вычислительного зала. – Тут нам десятую примету передали.
Эккерс подхватился и оглядел базу данных. Точнее, он ничего не увидел и видеть не мог: вычислительная машина занимала все подземные этажи здания, а здесь стояли только машины для загрузки и выдачи данных. Однако сам вид сложных механизмов внушал уверенность. Прямо в данную секунду в банк данных подгружается десятая строчка. А еще через секунду он узнает, сколько граждан соответствуют этим десяти критериям. Во всяком случае, он будет знать, есть ли уже достаточно узкая выборка.
– А вот и результат, – сказал сотрудник и подвинул к нему распечатку.
– Тип использованного транспорта (цвет) 7
– Слава тебе господи, – тихо проговорил Эккерс. – Это же совсем ничего. Семь человек – да мы их мигом проверим…
– Хотите получить все семь перфокарт?
– Хочу, – кивнул Эккерс.
Через секунду из щели на поднос вылетели семь беленьких чистеньких карт. Малодой человек отдал их Эккерсу. Тот быстро перебрал карты. Следующий шаг в расследовании: выявление мотива преступления и близость к жертве. Все это требовалось выяснить непосредственно у подозреваемых.
Из семи имен шесть не говорили ему ничего. Двое жили на Венере, один в системе Центавра, другой где-то на Сириусе, один лежал в больнице, а шестой проживал и вовсе в Советском Союзе. А вот седьмой… седьмой жил поблизости. В пригороде Нью-Йорка.
– Лантано, Дэвид
Ну что ж, прямое попадание. Картинка в голове Эккерса окончательно сложилась, абстрактный образ обрел реальные черты. Он ждал, что выпадет это имя. Он даже молился – господи, пусть выпадет карта Лантано.
– Ну вот и тот, кто нам нужен, – дрожащим голосом сообщил он игравшим в лотерею полицейским. – Давайте собирайте людей. Этот так просто не сдастся. – И тут же добавил: – Мда, я тоже поеду, мало ли что.
Бим выбежал в вестибюль – и увидел, как старик выходит на улицу и сливается с ночной тенью. Женщина выбежала первой, впрыгнула в машину, быстро завелась и подъехала ко входу. В свете фар четко очертился силуэт Тайрола, он нырнул в авто – и их след простыл.
Тяжело дыша, Бим стоял на тротуаре и безуспешно пытался привести в порядок смятенные чувства. Прикидывавшийся телевизором аппарат выскользнул из его рук. Что у него теперь есть? Ничего. Он побежал вниз по улице – без смысла и цели. В холодной тишине ночи гулко отдавался стук ботинок. Никого. Ни беглецов не видно, ни прохожих. Пусто вокруг.
– Да разрази меня гром, – пробормотал он.
Теперь его переполнял благоговейный ужас, сродни тому, что верующие испытывают перед Вседержителем. Этот… аппарат – на самом деле, конечно, робот невероятного уровня сложности – совершенно точно принадлежал Полу Тайролу. Машинка опознала его и радостно бросилась навстречу. Чтобы Тайрол ее… защитил?
Однако факт оставался фактом. Эта штука убила Хайми. И она принадлежала Тайролу. Выходит, Тайрол таким изощренным и еще никем не опробованным способом убил собственного сотрудника. Причем не просто какого-то шестерку, а переговорщика, который сидел в офисе на Пятой авеню. По самым грубым прикидкам, робот такой сложности мог стоить где-то сто тысяч долларов.
Огромная сумма… А ведь, казалось бы, что проще убийства?.. Нанял бы залетного киллера, тот бы Хайми отоварил по башке фомкой…
Бим развернулся и поплелся в лабораторию. А потом вдруг передумал и пошел в сторону делового квартала. Показалось свободное такси, он поднял руку и сел в него.
– Куда едем, шеф? – донесся из динамика голос диспетчера.
Городские такси управлялись из единого центра.
Он назвал бар. А потом откинулся на сиденье и глубоко задумался. Нет, тут что-то не так. Убийство – дело плевое. Зачем для этого морочиться и покупать дорогую и сложную машину?
Нет, эта штука явно предназначалась для чего-то другого. А убийство Хайми Розенберга было ее случайным заданием.
Огромный каменный особняк четко вырисовывался на фоне ночного неба. Эккерс внимательно оглядел дом. Ни одного светящегося окна, все двери заперты. Перед зданием – лужайка, площадью примерно в акр. Дэвид Лантано совершенно точно был последним землянином, который бы решился заиметь лужайку площадью в акр. Дешевле было бы купить планету в какой-нибудь близлежащей звездной системе.
– Пошли, – скомандовал Эккерс.
Показная роскошь его раздражала, поэтому он специально протопал через клумбу с розами. Потом поднялся по ступенькам – широким, под стать особняку. За ним подтянулись спецназовцы.
– Исусе… – ахнул Лантано, когда его подняли с кровати.
Выглядел он совсем не как убийца – молодой, добродушный симпатяга в роскошном шелковом халате. Такие обычно заведуют летними лагерями скаутов. И выражение лица – мягкого, чуть обвислого, – было такое добродушное-добродушное, словно мистер Лантано готовился отпустить очень смешную шутку.
– В чем дело, офицер?
А вот Эккерсу очень не нравилось, когда его так называли.
– Вы арестованы, – четко выговорил он.
– Я? – пискнул Лантано. – Эй, офицер, вы, часом, не запамятовали, что у меня адвокаты есть?
И зверски зевнул.
– Кофе хотите?
И Лантано принялся бестолково шариться по гостиной в поисках джезвы.
Да уж, кофе. Эккерс уже несколько лет не позволял себе транжирить деньги – кофе, скажете тоже. На Терре все застроили заводами и жилищными комплексами, так что места для посадок не осталось. А кофе не принялся ни на одной из других планет. Так Лантано, скорее всего, выращивал зерна на какой-нибудь подпольной плантации в Латинской Америке, а сборщики пребывали в святой уверенности, что их перевезли куда-то в далекую-далекую колонию на далекой планете.
– Нет, спасибо, – сказал Эккерс. – Собирайтесь.
Лантано, похоже, все еще не проснулся. Он плюхнулся в кресло и одарил Эккерса тревожным взглядом:
– Я смотрю, тут все серьезно, ребята.
Черты лица неожиданно обмякли – неужели он собрался уснуть?
– Кто? – тихо-тихо пробормотал он.
– Хайми Розенберг.
– Шутите… – И Лантано безо всякого энтузиазма потряс головой – ему явно не хотелось просыпаться. – Хотел я его переманить, да. Хайми умеет с людьми разговаривать. Мгм… умел, я хотел сказать.
И вдруг Эккерсу стало не по себе в этом огромном роскошном особняке. Кофе закипал, и аромат его дразнил обоняние. А на столе – о господи! Спаси и сохрани! – абрикосы! На столе стояло блюдо с абрикосами!
– Персики, – поправил его Лантано, проследив жадный взгляд. – Угощайтесь.
– Вы… где вы их взяли?