– А что значит «повезло»? Вот ты говоришь – каприз судьбы…
– Повезло – это когда судьба вдруг решила тебя пощадить, – сказал Тимоти и дальше распространяться не стал.
На самом деле он больше ничего не знал.
Фред задумался:
– А вот мы с тобой… мы – не везунчики. Потому что когда война началась, нас еще на свете не было. Мы потом родились.
– Точно, – кивнул Тимоти.
– Поэтому, если кто меня «везунчиком» обзовет, – получит в глаз. Прям железкой с пращи двину. Чтобы знали, как обзываться.
– А доставщик, – продолжил Тимоти, – тоже придуманное слово. Придумали его тогда, когда местность бомбили, а с самолетов гуманитарные грузы сбрасывали. Так их и называли – вот, мол, доставили грузы. Вот отсюда и «доставщик».
– Я и сам это знаю, – рассердился Фред. – Я не про это спрашивал.
– Ну а я все равно тебе рассказал, – пожал плечами Тимоти.
И ребята снова принялись за кролика.
Джин Риган сказала мужу:
– Ты когда-нибудь слышал про такую куклу – Подружка Конни? – И она покосилась на соседей по столу – никто не слышит? Ей бы не хотелось, чтоб разговор подслушали. – Сэм, – решительно продолжила она, – я слышала это от Хелен Моррисон, а она – от Тода. А Тоду это сказал Билл Фернер. По-моему, да, Билл Фернер. Так что это, похоже, чистая правда.
– Что правда? – удивился Сэм.
– Что в Оклендском убежище не играют в Перки Пэт. Они играют в Подружку Конни! И я тут вот что подумала… а вдруг… понимаешь, ведь сейчас нам скучно… ну, пусто, тоскливо… а вдруг мы увидим эту Конни, посмотрим, как она живет, – и мы сможем как-то переделать наши макеты, добавить что-то… – Тут она задумчиво примолкла. – И они станут… полнее.
– Да плевать мне, как ее зовут, – сказал Сэм Риган. – Подружка Конни… Дешевка какая-то, точно тебе говорю.
И он зачерпнул ложкой каши – весьма простой в приготовлении и сытной. Такую постоянно скидывали доставщики. Прожевал и подумал: а ведь Конни, она наверняка не ест эти помои. Она чизбургерами питается. Со всякими наполнителями. Заезжает в продвинутую едальню на машине, ей прямо в окно их сгружают как положено…
– А давай туда сходим? – вдруг попросила Джин.
– Куда? В Оклендское убежище? – вытаращился Сэм. – Туда идти пятнадцать миль! Целых пятнадцать миль! Это дальше, чем убежище в Беркли!
– Но это важно, – уперлась Джин. – А Билл сказал, что этот везунчик из Окленда – он до нас дошел. Искал какие-то электронные детальки. У него получилось, и у нас получится. Ведь есть противопылевые скафандры, нам же их сбросили. Так что мы дойдем.
Тимоти Шейн сидел рядом с родителями, но разговор услышал. И тут же встрял с предложением:
– Миссис Риган, а мы с Фредом Чемберленом можем сходить туда. Ну, за деньги, конечно. Как вам такая идея?
И он пихнул локтем Фреда – тот сидел рядом.
– А что, давай, а? За пять долларов, к примеру?
Фред очень серьезно посмотрел на миссис Риган и сказал:
– Да. Мы можем принести вам куклу Конни. Если вы по пять долларов каждому из нас заплатите.
– Пять долларов? Ничего у вас не слипнется, а, молодые люди? – рассердилась Джин Риган и сменила тему разговора.
Но потом, после ужина, Джин снова заговорила об этом. Они с Сэмом уже остались вдвоем.
– Сэм, я должна ее увидеть! – вырвалось у нее.
Сэм сидел в оцинкованной ванне: прошла неделя, настало время купания. Поэтому ему приходилось слушать.
– Теперь мы знаем, что она существует! И нам нужно сыграть против кого-нибудь из Оклендского убежища! А что? Просто сыграть! Давай, а?
И она принялась мерить шагами крохотную комнату, ломая руки от волнения.
– А вдруг у Конни есть заправка? И аэропорт? С посадочной полосой, цветным телевизором и французским рестораном, где подают улиток? Помнишь, мы в такой ходили, когда только поженились?.. Я должна увидеть ее макет. Должна, понимаешь?
– Не знаю… – в голосе Сэма слышалась неуверенность. – Что-то мне не нравится в этой Подружке Конни.
– Что именно?
– Не знаю! Но не нравится.
Джин горько заметила:
– Потому что ты знаешь, что у нее макет лучше. И сама она лучше, чем Перки Пэт!
– Может, ты и права, – пробормотал Сэм.
– А если ты не пойдешь, если ты не поговоришь с оклендцами, кто-нибудь другой пойдет и все сделает! Кто-нибудь более целеустремленный! И решительный! Норман Шейн, например! Он в отличие от тебя не трус!
Сэм ничего не ответил, просто продолжил мыться. Но руки у него дрожали.
Доставщик недавно сбросил детали каких-то сложных механизмов. Видимо, части компьютера. Несколько недель компьютеры – ну или что-то там марсиане накидали сверху – лежали в убежище нераспакованными. И никто их не использовал, естественно. Но тут Норман Шейн вдруг обнаружил, как утилизировать одну коробку. В данный момент он разбирал извлеченную оттуда штуковину на мелкие детальки: хотел сконструировать для кухни Перки Пэт измельчитель мусора.
Пользовался он специальными инструментами. Их разработали и смастерили обитатели убежища – а как иначе изготавливать всякие детали ландшафта и интерьера для Перки Пэт? Вот и сейчас он сидел, склонившись над верстаком. Работа настолько захватила его, что он не сразу заметил, что за спиной стоит Фрэн и наблюдает за тем, что он делает.
– Когда через плечо смотрят, я нервничаю, – сказал Норм.
В руке он держал микропинцет с зажатым крохотным колесиком.
– Слушай, – сказала Фрэн. – Я тут вот что подумала. Тебе это что-нибудь говорит?
И она выставила перед ним радиоприемник из тех, что вчера сбросили с корабля.
– Говорит. Говорит, что я скоро смастерю из него автоматическую гаражную дверь! – рассердился Норм.
И продложил работу: крохотные детальки он уверенными, точными движениями помещал в отверстие в раковине на кухне Перки Пэт. Такая тонкая работа требовала максимальной концентрации.
А Фрэн не унималась:
– Это говорит о том, что где-то на земле есть радиопередатчики! Вот что это говорит! Иначе доставщики не привезли бы это!
– Ну и что? – равнодушно спросил Норм.
– А то, что, может, у нашего мэра такой есть, – отрезала Фрэн. – Может, у нас в убежище есть передатчик, и тогда мы можем связаться с Оклендским убежищем. И наши представители смогут встретиться на полпути. Скажем, в убежище Беркли. И мы там сможем сыграть. И не надо будет топать по пыли пятнадцать миль.
Норм задумался. А потом отложил пинцет и медленно проговорил:
– А ты, похоже, права.
Но даже если у мэра Хукера Глиба имеется передатчик, это не значит, что он им позволит воспользоваться кому попало. Но если позволит…
– Давай попробуем, – потормошила его Фрэн. – Попытка – не пытка, как говорят.
– Давай, – согласился Норм и встал из-за верстака.
Мэр убежища Пиноли, низенький, облаченный в военную форму человечек с хитроватым выражением лица, выслушал Норма Шейна не перебивая. А потом улыбнулся, как улыбается человек, умудренный опытом и годами:
– Допустим, есть у меня передатчик. И все время был. Пять ватт мощность. А зачем вам с Оклендом связаться надо?
Норм сдержанно ответил:
– По личному делу.
Хукер Глиб задумался:
– Платите пятнадцать долларов – и пользуйтесь на здоровье.
Вот тебе и раз! Мерзко-то как… Господи! Такие деньжищи! А между прочим, все их с женой доллары уходили на игру. В Перки Пэт не поиграешь, если нет денег… И потом, смысл играть, как не на деньги? Только так можно понять, выиграл ты или нет.
– Что-то вы много просите, – сказал он вслух.
– Ну, тогда десять, – пожал плечами мэр.
В конце концов они договорились на шесть пятьдесят.
– Я сам свяжусь с ними, – сказал Хукер Глиб. – Потому что вы не сумеете. Это не быстро, придется подождать.
И он принялся крутить ручку генератора.
– Я скажу, когда сигнал пройдет. Деньги вперед.
И он протянул руку. Норм очень неохотно положил на его ладонь деньги.
С Оклендом удалось связаться только под вечер. Очень довольный собой мэр появился на пороге их комнаты как раз, когда Шейны ужинали.
– Ну что, дело в шляпе, – заявил он. – Кстати, а вы знали, что в Окленде аж девять убежищ? Я вот не знал. А вам какое надо? А то я связался с каким-то, у которого позывной – «Красная ваниль». – И мэр хихикнул. – Они ребята суровые. И подозрительные. На контакт не слишком охотно идут.
Норман, позабыв об ужине, побежал к мэру. Хукер пыхтел следом, не поспевая за его шагом.
Передатчик, естественно, работал, динамик плевался разрядами статического электричества. Норм, чувствуя себя крайне неловко, бочком уселся перед микрофоном.
– И что, просто говорить в него? – спросил он Хукера.
– Скажи: «Убежище Пиноли, прием». Пару раз повтори это в эфир. А когда ответят, говори, что хотел.
И мэр принялся крутить ручки передатчика с крайне важным видом.
– Убежище Пиноли, прием, – громко произнес Норм.
Почти тут же рация отозвалась:
– Убежище Красная Ваниль Три, прием.
Голос звучал холодно и неприветливо. И как-то не по-человечески, словно инопланетянин разговаривал. Хукер был прав, ребята там сидят суровые.
– У вас в убежище есть кукла Подружка Конни?
– Да, есть.
– Отлично. Тогда я вызываю вас! – сказал Норман, чувствуя, как горло пересыхает, а сердце бьется от волнения. – А у нас есть Перки Пэт. Играем Перки Пэт против Подружки Конни. Как, идет? Хотите встретиться?
– Перки Пэт, говорите, – отозвался везунчик из Окленда. – Да, слыхали о такой кукле. А на что играем?
– Ну, мы тут на деньги, бумажные деньги в основном играем, – сказал Норман, чувствуя, что это не совсем то, что от него хотят услышать.
– Да у нас полно этих бумажных денег, – сурово отозвался везунчик из Окленда. – Они нам и даром не сдались. Что еще можете предложить?
– Не знаю…
Тут Норму стало не по себе: он не привык разговаривать с невидимым собеседником. Люди должны сидеть лицом к лицу, чтобы видеть мимику, жесты… А так – неестественно как-то это все получается.