15 октября в Ки-Уэст отправился броненосец I класса "Мэйн". Его командир, кэптен Чарльз Д. Сигсби, передал американскому консулу в Гаване, генералу Ли, условный сигнал "Два доллара", которым броненосец следовало вызвать в случае "необходимости". Такая "необходимость" появилась в конце января 1895 года. Помощник государственного секретаря Уильям Дэй 24 января 1895 года сообщил испанскому послу Депьюи де Лому, что Президент САСШ решил послать в Гавану "Мэйн", якобы для того, чтобы -свидетельствовать признание Соединенными Штатами успехов испанской в политики умиротворения на Кубе. Одновременно на телеграфе в Ки-Усте приняли короткую телеграмму "Два доллара". Уже 25 января броненосец красовался на рейде Гаваны….
Ранним утром, 12 февраля 1898 года, на как всегда оживленный Гаванском рейде, нарисовался очередной "заморский гость" - Броненосный крейсер Императорского флота "Россия". Он сразу затмил броненосец флота Североамериканских Соединенных Штатов, Мейн. Белый Российский крейсер, выглядел намного солиднее своего американского коллеги. И размерами крупнее и пушек побольше, да и на семь лет помоложе. Глаза всех русских моряков были прикованы к белоснежным строениям Гаваны. После долгого океанского перехода, все предвкушали долгожданное увольнение на берег. Правда двое гардемаринов Морского Кадетского корпуса, уделили внимание американскому броненосцу и были весьма удивлены большому количеству негров среди команды, но как и вся остальная команда очень скоро перевели свои мысли и бинокли на Гавану.
Гардемарины Сергей Пятигоров и Анатолий Маштаков, во всем белом великолепии летних мундиров, шли по Гаванскому порту. Лес мачт у причала, какофония звуков, цветов и запахов, все это обрушилось на молодых моряков некоей экзотической симфонией. Вынырнувшие из портовой суеты, несколько очаровательных сеньорит всех оттенков кожи, под аккомпанемент двух уличных музыкантов, стали грациозно и одновременно зажигательно, отплясывать вокруг оторопевших юношей, то ли румбу, то ли сальсу. Из ступора, гардемаринов вывел только знакомый ироничный голос, на чистом русском языке провозгласивший -
- Вот отпускай гардемаринов в увольнение, и сразу вокруг сеньориты гурьбой, все про вас кузине Леночке расскажу -
Перед ними стояли одетые по последней моде, юнкера Константиновского Артиллерийского училища - Владимир Глебовский, Александр Балакин и Николя Голицин. Сергей и Владимир были в дальнем родстве, а Анатолий ухаживал за кузиной Владимира, заканчивающей Смольный институт благородных девиц. Дачи у них были рядом и там сложилась общая, и не смотря на некоторый разрыв в обществе между воспитанниками морских и сухопутных корпусов, дружная компания.
Юнкера, по их словам путешествовали находясь в отпуске по болезни, но Сергей слышал от Леночки, что несмотря на молодость "три мушкетера" (как их звали все друзья, были как то завязаны с Военно-ученым комитетом Главного штаба, где служил Леночкин батюшка. Вобщем веселая кампания направилась в уже освоенный юнкерами кабачок "Флоридита", сеньориты числом аж шесть штук, радостно их сопровождали. Прекрасные маркитантки, были естественно заслугой юнкера Балакина, который смог бы мобилизовать нужное для отдыха количество смазливых и покладистых представительниц прекрасного пола, даже на Северном полюсе. А в местных сеньорит он был просто влюблен. Когда один французский коммивояжер, спросил у молодых месье, где мол они нашли таких очаровательных путан, Сашка набил ему морду и сказал что путаны это во Франции, а тут сеньориты. Нет, конечно же этих девиц можно было отнести к работницам древнейшей профессии, но они были настолько веселы, компанейски и очаровательны, а после второй встречи уже просто смотрели на ребят не как на клиентов, а как на друзей по веселому времяпровождению и желали обойтись просто угощением и юнкера и гардемарины, придумывали какие то мелкие услуги, что бы был предлог заплатить этим милым девицам. А в кабачке веселье началось, уже до их прихода. Молоденький энсин (фактически не энсин, а сублейтенант) с "Мейна", пытался объясниться с хозяином, двумя полицейскими и компанией солидных торговых моряков. Преамбула конфликта была следующая… Энсин завалился в кабак с двумя сеньоритами, сделал шикарный заказ и приступил к празднику жизни, но тут прибежал усатый мачо и представившийся братом невинных девиц, принялся качать права резко переходя к шантажу, за что получил по носу и свернув свеженакрытый соседний столик, удалился в месте с лишенными дивчиности дивчинами и как позднее выяснилось с кошельком энсина. Хозяин естественно хотел получить деньги за заказ, а добрые шкипера за погибшие напитки (закуски к счастью еще не принесли). Гардемарин Глебовский погасил конфликт в зародыше, бросив хозяину империал, Николя Голицын наделил альгвазилов малой толикой песо и все стороны, будучи абсолютно довольными, вернулись кто к занятиям связанным с работой, а кто и к усладам души. Счастливый хозяин, заставил стол молодых русских угощениями. Креольское ахико, отварной лангуст, тортуга по-гавански, тасахо, свинина с черной фасолью, цыплята с рисом… Но начать обед предложил с Канелазос-рома и квезильо, ну и естественно не обошлось без крепчайшего кофе и полного диапазона любимого напитка пиратов, от золотого Carta Oro, до старого доброго Anejo. Пирушка шла по нарастающей, но чувствовалось, что Энсина что-то гнетет. Он то впадал в неестественное веселье, то вдруг предавался кратковременному унынию. А когда Глебовский спросил у Джоржа, а почему в команде броненосца столько черных, Энсин весь перекосился и на несколько минут настолько ушел в себя, что даже не реагировал на смелые действия соседки слева, по имени Кончита. Новые друзья старались привести его в норму, старым дедовским способом, без конца наполняя рюмки и фужеры ромом. На коленях у американца постоянно пребывали две сеньориты, и постепенно он впал в абсолютную расслабленность, а потом вдруг вроде бы протрезвел и потребовал удалить из "руум" женщин, ибо собирается сообщить нечто весьма важное. История что он поведал русским морякам, была слишком фантастическая, что бы быть неправдой, а началось все вот с чего… Старший офицер повадился дергать энсина, во время отдыха после вахты. А, учитывая что это были не приказы, а просьбы сделать что либо, или кому-нибудь помочь, то отказать было невозможно. И Джорж, так звали энсина, придумал гениальный ход. В кают-компании было капитанское кресло, которое ставили к столу только тогда, когда капитан бывал приглашен в общество офицеров, а без приглашения, по старой флотской традиции, капитан не мог здесь присутствовать. Короче, капитанское кресло в часы простоя, пребывало в нише за портьерой. И энсин, повадился тайком туда пробираться и сладко там подремывать. Так случилось и в этот день. Отстояв собаку, поспав несколько часов в кубрике и позавтракав, Джорж решил придавить еще пару часиков в любимом кресле, тем более что после завтрака кают-кампания была пуста как поверхность луны. Разбудили энсина голоса и в одном из них он, содрогнувшись опознал голос своего мучителя - лейтенант-коммандера Ричарда Вэйнврайта. Он разговаривал с кем-то и разговаривали они о вещах ужасающих. Оказывается, броненосец должны были взорвать и не кто-нибудь, а сам несчастный энсин. Лейтенант-коммандер и второй собеседник, обсуждали операцию по взрыву корабля во всех деталях. На американском пакетботе прибудет человек в белом чесучевом костюме, желтой шляпе и с багажом в чемоданах и сумках обшитых шотландской тканью. Вэйнврайт пошлет к этому человеку энсина, взять и принести на броненосец два морских рундучка, в которых будет специальная бомба, в виде нескольких кусков угля, эту бомбу надо будет расположить в угольной яме А16, не позднее 19-00, 15 февраля. К этому времени все офицеры корабля будут на берегу и единственным вахтенным начальником, останется энсин Джордж Питер Блоу, а нигеров напихали в команду вместо белых, что бы не сильно страдать по их безвременной кончине. Гардемарины и юнкера призадумались… Только Сашка Балакин, со свойственной ему прямотой, хлопнул своего американского приятеля по плечу и задушевно сказал:
- Это еще у тебя, не самое хреновое положение парень, бывает и хуже!
- Хуже это как? - заинтересованно спросил энсин
- А это когда взорвешь на хрен, свой броненосец - сделав невинное лицо, ответил Сашка, чем естественно не прибавил энсину настроения, а у остального общества вызвал даже легкий смешок..
- А ну тихо! - скомандовал Глебовский. - Нашли тут тему для юмора. Команда будет такая… Гардемарины выясняют в порту, когда прибывает ближайший американский почтовый пароход и где он обычно причаливает, там же покупаете мешок отборного крупного угля и привозите его сюда во Флориду. Сашка и Николя, вы снимаете здесь для нашего друга Джоржа комнату, в которой безвылазно ждете нас, изображая гулянку. Девиц для антуража тоже задействуйте, и пусть Сашка подготовит из своих запасов пол дюжины хватких и смазливых сеньорит, который смогли бы нейтрализовать чесучового американца с почтовика. Ну а я отъеду в консульство, переговорить с полковником Жилинским. Всем ждать меня здесь, Джоржа никому не отдавать.
Гарри Зубочистка, потом много лет вспоминал свою первую и последнюю поездку в Гавану и приятели завидовали ему белой и черной завистью одновременно. Сонмы прекрасных сеньорит уже в порту окружили Гарри своим вниманием. Они улыбались ему, пели, танцевали, игриво прижимались, все то время, пока услужливые носильщики, всего за пять центов волокли багаж к двум пролеткам, которые за такие же смешные деньги отвезли его в уютный кабачок с номерами на втором этаже. Ему отвели двухкомнатные апартаменты и хозяин беспрестанно кланяясь, сообщил что двух дневное пребывание в его заведении на всем готовом, включая сеньорит, будет стоить джентльмену из Америки, всего три доллара. Сквозь фейерверк рома и удовольствий Гарри успел еще подумать, каким же он был дураком, что разозлился, когда Большой Босс вызвал его и велел доставить в Гавану посылку из двух кофров. Пока Бахус и Амур занимали все помыслы, время и силы Гарри, юнкера и гардемарины занимались его багажом. В двух рундуках находилось добрый пуд динамита и химические взрыватели. Грамотные Константиновские ар