– Ничего ты обо мне не знаешь, – выдохнула она, не в силах отвести взгляд. – Но ты так и не ответил. Что же все-таки случилось?
Никос судорожно стиснул зубы, но все же ответил.
– Стоило только матери отыскать кошелек побогаче, как ее «любовь» сразу же умерла, а я остался с отцом. Только и ему было не до меня. Слишком уж он был занят, заливая свое горе.
Разглядывая раскинувшиеся перед ним Афины, Никос вздохнул. Предполагалось, что сегодня они отдохнут и погуляют на манящем Серену Акрополе, которому однажды предстоит стать наследием его ребенка. План был весьма неплох, но почему, вместо того чтобы спокойно гулять и наслаждаться прекрасным днем, они теперь обсуждают его прошлое?
Сейчас Серена была так близко, что он отчетливо ощущал жар ее тела, мгновенно воскресивший в памяти образы прошлой ночи, полной той страсти, что суждено стать основанием их брака. Приняв его условия, Серена недвусмысленно показала, что ради желаемого ни перед чем не остановится. Любовь не имеет ни малейшего отношения ни к тому, что у них было в те краткие недели на Сантарини, ни к будущему браку. Страсть – единственное, что он может ей предложить.
– Однажды мать просто ушла и никогда больше не возвращалась. – Он осознал, что произнес эти слова вслух, лишь когда Серена крепко к нему прижалась. – Так что давай не будем создавать ненужных сложностей и открыто признаем, что женимся лишь ради ребенка, а между нами нет ничего кроме физического желания. Эмоции в таком деле ни к чему.
Стоило ей вернуться, как он сразу же заподозрил, что она вернулась лишь потому, что узнала о его настоящем положении, в поисках того, что его мать искала в том мужчине, ради которого она оставила отца. И этот страх никуда не делся. Но одно он знал точно. Никогда и ни за что он больше не станет жертвой любви. Он честно станет заботиться о Серене всеми доступными способами, но ни за что не даст ей власть вновь разбить ему сердце.
Отстранившись, Серена задумчиво обошла россыпь камней, а потом ослепительно улыбнулась.
– Есть здесь еще на что посмотреть?
Неужели весь этот разговор ему всего лишь померещился? Ладно, в конце концов, так даже лучше.
Подавшись вперед, Никос вновь взял ее за руку и повел к Парфенону, почти сразу же забыв о неприятном разговоре и искренне радуясь ее восхищению, что ярко вспыхнуло в зеленых глазах, стоило лишь ей прикоснуться к величественным камням, пролежавшим здесь не одну тысячу лет.
Хорошо все-таки, что он решил провести этот день в ее обществе.
Невольно задумавшись, Никос вспоминал те две недели, что они провели на Сантарини, наслаждаясь каждой секундой и живя лишь сегодняшним днем. Улыбка, поцелуй, малейшее прикосновение… Разве может быть что-нибудь важнее и лучше?
Жаль, что этого больше не будет.
Но теперь он должен стать отцом.
И при этой мысли ему было одновременно и хорошо, и невыносимо страшно.
Солнце поднималось все выше, и чем дальше, тем сильнее уставала Серена. Она все еще улыбалась, выспрашивала бесконечные подробности, желая узнать и понять каждую мелочь, но она явно устала. А это плохо. И для нее, и для ребенка.
– Пойдем домой. – Посмотрев на часы, Никос удивился, что уже так поздно. – Доктор скоро придет.
– Доктор? В субботу? Мне еще рано обследоваться.
– Возможно, но я уже обо всем договорился.
Потянув ее за руку, Никос почувствовал сопротивление, но спустя пару секунд она все же сдалась и последовала за ним. Пробираясь сквозь бесконечных туристов, Никос вздохнул. Когда же они наконец смогут остаться одни?
– Неужели ты до сих пор сомневаешься в отцовстве?
Мгновенно обернувшись, он увидел, что она смотрит куда-то себе под ноги.
– За два дня ты перенесла два перелета и сама сказала, что первые месяцы плохо себя чувствовала. Тебе нужен доктор. Я не хочу, чтобы с ребенком что-то случилось.
Наконец-то на него посмотрев, Серена пару секунд удивленно его разглядывала, а потом стремительно зашагала вперед, даже не пытаясь скрыть своего раздражения.
Методично отвечая на вопросы греческого доктора, Серена ни на секунду не могла забыть о стоявшем у нее за спиной Никосе. Он ей не доверяет. Но в чем же причина этого недоверия? Он до сих пор сомневается, что ребенок его, или слишком за него переживает?
Слушая, как доктор что-то произносит на греческом, совершенно не заботясь о том, чтобы она его поняла, Серена закусила губу. Похоже, на нее саму всем вообще наплевать, лишь бы с ребенком все было в порядке. И как ей только в голову пришло, что вновь вспыхнувшая страсть и целая ночь бурных объятий могут что-то изменить?
Не в силах больше слушать, как мужчины разговаривают о ее ребенке так, словно к ней это вообще не имеет никакого отношения, Серена не выдержала.
– Что он говорит? – спросила она у Никоса.
– Что тебе нужно отдыхать и вообще себя поберечь.
– Да, отдыхать, – подтвердил по-английски доктор, направляясь к двери. Говорил он вполне правильно, но акцент… – Тошнота скоро отступит, и все будет хорошо.
Поблагодарив врача улыбкой, Серена попыталась представить, как может хоть что-то «быть хорошо», когда она отлично понимает, что любимый мужчина, никогда не ответит ей взаимностью.
– Спасибо, извините, что лишила вас выходного.
– Да не за что. Ради Никоса, что стал моему кузену настоящим сыном, мне ничего не жалко.
Дверь за доктором закрылась, и Серена удивленно повернулась к Никосу.
– А его кузен – это кто?
– Это человек, который взял меня на работу, когда я только перебрался в Афины, всему научил и стал настоящим примером в жизни. А еще был мне отцом в гораздо большей степени, чем родной отец.
– Ты часто видишь родителей?
– Отец умер, когда я был еще подростком, но, по правде говоря, я его совсем не знал. Когда мать ушла, все полностью изменилось, а он так и не смог смириться, без конца заливая горе вином. Я же переехал к бабушке с дедушкой.
– А с бабушкой ты сейчас общаешься?
Серена сразу же вспомнила тот беленый дом, что он когда-то показывал ей на острове.
– Она взяла меня к себе и воспитала, щедро даря всем, что у нее было. И я сполна отплатил ей за доброту, когда умер дед. Именно по ее просьбе я сохранил флотилию рыбацких лодок.
– Так ты именно поэтому рыбачил, когда мы впервые встретились?
Картинка начала понемногу складываться. И если бы не чудовищная сделка…
Кивнув, Никос вышел на балкон, но она не собиралась так просто сдаваться.
– А она бы это одобрила?
– Она весьма мудрая женщина. И наверняка посоветовала бы тебе побольше отдыхать, заботясь и о себе, и о ребенке.
Положив руку на живот, Серена задумчиво посмотрела на Никоса, гадая, что принесет ей этот вечер. Позовет ли он ее снова к себе в постель? Будет ли любить так же страстно и одновременно бережно? Наверное, ей не стоило бы об этом мечтать, но сейчас она не могла думать ни о чем другом. Что ж, похоже, придется признать, хочет она того или нет, но любить его она будет вечно. Так же как и мечтать, что рано или поздно он обязательно сумеет ответить на ее любовь.
– Она знает о ребенке?
Никос покачал головой.
– Потому что ты сомневаешься, что он твой?
Слова наконец-то сказаны, и теперь у него появилась возможность подтвердить свои сомнения. Может, лучше уж сразу разойтись, пока еще не стало слишком поздно?
Но он ею не воспользовался, лишь коротко бросив на нее холодный взгляд.
– Серена, я никогда не сомневался, что отец ребенка именно я, – объявил он, усаживаясь рядом. – Но я сомневаюсь, что ты достаточно о себе заботишься. Тебе не следовало лететь сюда в одиночку. Нужно было, как я и просил, позвонить из Лондона, как только ты обо всем узнала.
– Ну а что ты мог сделать? Точнее, что мог сделать мужчина, за которого я тебя принимала? У него же нет частного самолета, чтобы слетать за мной в Англию.
Обман навсегда останется обманом, но после сегодняшнего разговора, Серена смогла лучше понять его мотивы.
Придвинувшись чуть ближе, Никос легонько поцеловал ее в губы.
– Не так уж и важно, кем ты меня считала, пока мы были вместе. Я же говорил, что не хотел портить те особые отношения, что у нас тогда установились и так отличались от всего, к чему я привык.
Пристально всматриваясь в голубые глаза, Серена провела пальцем по отросшей на его щеке щетине. Тогда между ними действительно возникло нечто особенное, но, хочет она того или нет, все это навсегда осталось в прошлом.
– Тебе не следовало врать.
Вместо ответа, Никос лишь притянул ее к себе, целуя до тех пор, пока в голове у нее не осталось ни единой мысли, недвусмысленно решая исход этого вечера.
Глава 9
Даже не верится, что он так просто впустил в свою жизнь Серену. Каждое утро начиналось с того, что он огромным усилием воли отрывался от ее теплого тела, целовал на прощание и отправлялся в офис, пока она, следуя совету доктора, отдыхала в кровати и с каждым днем выглядела все лучше и лучше, вновь завораживая его своей красотой и жаждой жизни.
Наверное, именно так и должны выглядеть настоящие отношения, которых он все эти годы старательно избегал. Но, похоже, тех двух недель на Сантарини и первой ночи в Афинах оказалось достаточно, чтобы раз и навсегда изменить свою жизнь и заглянуть в глаза своим главным страхам. Страху не справиться и страху полюбить.
Сегодня он наконец-то подписал последние бумаги и стал хозяином самой крупной судоходной компании в Греции, которая отныне занималась не только грузоперевозками, но и круизными лайнерами. Все было не зря, и в итоге он все-таки добился своей цели. А значит, пришла пора перераспределять приоритеты и вплотную заняться той сделкой, что должна навечно привязать к нему Серену.
Но сперва нужно навестить бабушку и самому рассказать ей о ребенке и помолвке. Чем он, собственно, и собирался сейчас заняться.
Услышав тихий вдох, Никос повернулся к Серене. Стоило им только сесть в самолет, как она почти сразу же задремала и проспала весь недолгий полет, и Никос почувствовал легкий укол совести. Неужели бурные ночи так сильно ее утомляют?