Улыбнувшись, Серена приоткрыла глаза, и ему сразу же захотелось наброситься на нее с поцелуями. Но вместо этого он лишь глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Сейчас не время и не место.
Но как же сложно поверить, что они действительно всю неделю провели вместе, и каждый день он ловил себя на том, что все дольше задерживается в кровати, не желая оставлять мирно спящую женщину и куда-то идти. Еще ни разу в жизни он не испытывал ничего подобного. Даже летом на Сантарини он на рассвете выскальзывал из ее гостиничного номера и, ни о чем не жалея, отправлялся по делам, но сейчас…
Так что же все-таки изменилось?
Теперь она носила его кольцо, чтобы все видели, что они скоро поженятся, но, главное, она носила его дитя. Его наследника. Да, наверное, все дело именно в этом, но не стоит сейчас слишком много об этом думать и копаться в собственных чувствах.
Закрыв глаза, Никос постарался расслабиться, но вместо этого к нему пришли лишь новые вопросы. Она вернулась только ради ребенка и, если верить ее словам, не собиралась здесь задерживаться. А приехала бы она вообще, если бы не та его просьба в их последнюю ночь?
Разумеется. Она же с самого начала знала, кто он такой на самом деле. А ради денег для сестры она готова на все.
– Никос?.. – Тихий вопрос оторвал его от мрачных мыслей. – Что-то не так?
– Нет. – Он заставил себя улыбнуться. – Просто боюсь, как бы бабушка уже обо всем не узнала из новостей.
– А это возможно?
– Вполне. Она живет в маленькой деревушке, но доброхоты везде найдутся.
Что же она скажет, узнав, что Никос собирается взять в жены англичанку?
Опираясь на руку Никоса, Серена поднималась по бесконечным извилистым ступенькам к беленому дому почти на самой верхушке холма.
– Как вы тут вообще жить умудряетесь? – улыбнулась Серена, останавливаясь, чтобы немного отдышаться, и любуюсь голубоватыми крышами сбегавших вниз по склону домов.
– Ничего, ты быстро привыкнешь. – Несмотря на беззаботный ответ, в его глазах читалась искренняя забота. – Ты в порядке?
– Да. – На этот раз Серена звонко рассмеялась. – Просто решила остановиться и полюбоваться отличным видом.
Завороженно всматриваясь в блестевшие на морских волнах искорки, Серена почувствовала, как он обнимает ее со спины, мгновенно пробуждая ни на секунду не угасавшее между ними желание. Сразу же забыв о красотах природы, она резко повернулась и потерлась щекой о его щеку.
– Так ты мало что сумеешь рассмотреть.
Улыбнувшись, она еще крепче прижалась к любимому мужчине, закидывая руки ему на шею и подставляя губы для поцелуя.
– Если ты и дальше будешь меня так целовать, я вообще ни на что смотреть не захочу, – улыбнулась Серена, радуясь, что он прижимает ее к себе еще крепче. – А где мы остановимся? В гостинице?
– Нет, нас ждет кое-что другое.
Никос насмешливо подмигнул, и ее сердце сразу же забилось быстрее. Всю неделю он обращался с ней как с настоящей принцессой, дарил подарки, а потом любил до потери сознания, но не только не говорил, но даже не намекал на то, что к ней чувствует, и ей не оставалось ничего иного, кроме как держать свою любовь в тайне, потому что что-то ей подсказывало, что он даже в минуты близости не захочет слышать ее признания.
– И что же?
– Увидишь, – улыбнулся он, вновь целуя ее в губы.
– Никос!
Услышав окрик, Серена разом отпрянула в сторону, а он лишь рассмеялся.
– Это моя бабушка, – объяснил он и добавил что-то по-гречески, обращаясь к пожилой женщине, застывшей рядом с раскрытой ярко-синей калиткой среди цветочных клумб. Он вновь ухватил Серену за руку, и они вместе преодолели оставшиеся ступеньки.
Порывисто обняв крошечную седую женщину в черном, Никос обменялся с ней парой слов.
– Здравствуй, – улыбнулась бабушка, глядя на Серену добрыми глазами.
Отвечая на приветствие, она протянула руку, но вместо рукопожатия Серену заключили в объятия, и ей не оставалось ничего иного, кроме как ответить тем же.
Выпустив ее, старушка повернулась к Никосу и снова что-то сказала по-гречески.
– Она говорит, что ты очень красивая и ей жаль, что она знает всего несколько английских слов.
Слегка покраснев, Серена пристально вгляделась в Никоса, в эти минуты как никогда напоминавшего того рыбака, что она когда-то встретила на этом острове. Такое впечатление, словно все заботы и тревоги остались в Афинах, а здесь он снова стал самим собой. Так, значит, этот настоящий Никос все-таки ей не привиделся, а действительно существует? Надежда в ее сердце мгновенно расправила крылья.
– А я и не ждала, что она сможет со мной поговорить. Скажи, что мне очень нравится ее дом.
Никос передал ее слова, старушка кивнула, и они все вместе вошли в голубую калитку, оказавшись в уютном садике, уставленном горшками с цветущими растениями.
– Бабушка немного выучила английский, пока здесь жила моя мать, но с тех пор у нее не было практики.
– Твоя мать была англичанкой? – При всем желании Серена не смогла сдержать удивление.
Никос мгновенно закрылся, а в его глазах блеснули колючие льдинки.
– Наполовину. От нее мне достались лишь голубые глаза.
Серена продолжала недоверчиво его разглядывать. До этого Никос всего пару раз вскользь упоминал о матери, но ни разу не говорил, что она частично была англичанкой. Были бы они одни, она не удержалась и засыпала его вопросами, но настороженный взгляд пожилой женщины ясно говорил, что сейчас не время.
– Я не знала, – выдохнула она мягко и отвернулась, проведя пальцами по нежным лепесткам, ползущего по стене растения.
Его бабушка вновь заговорила, и Серена уже в который раз пожалела, что не в силах понять ни одного ее слова. А потом та улыбнулась и просто кивнула в сторону дома.
– Спасибо. – Серена тоже улыбнулась и охотно переступила порог, скрываясь от палящего солнца в прохладной тени маленького уютного домика, всем телом чувствуя, что Никос следует прямо за ней.
А потом Никос слегка приобнял ее за плечи, и все ее мысли мгновенно сосредоточились на нем, а в воздухе повисло сексуальное напряжение. Стараясь хоть как-то отвлечься, Серена принялась осматриваться по сторонам.
Огромный камин, у которого так приятно сидеть прохладными вечерами, простая и старенькая, но явно любимая кухня, крошечные окошки в толстых стенах, пропускавшие лишь толику света…
– Расслабься, – шепнул Никос, подводя ее к единственному удобному на вид стулу в комнате. – Приходя к бабушке, я всегда остаюсь у нее на обед. Это традиция.
Но не успела Серена удобно устроиться, как осознала, что это стул его бабушки. Она уже хотела подняться, уступая старушке место, но та лишь улыбнулась, а в ее глазах мелькнули те же искорки, что иногда озаряли голубые глаза Никоса.
– Пожалуйста, садитесь, – выдохнула Серена, отлично понимая, что бабушка все равно ее не поймет.
Но она поняла и покачала головой.
– Нет.
Усевшись за стол, она что-то сказала занятому на кухне Никосу, пока Серена удивленно разглядывала широкие плечи, занятого готовкой мужчины. Как же он сейчас не похож на того настороженного и жестокого человека, что был с ней в Афинах…
– Она говорит, что ты – гость, и тебе нужно отдохнуть. – Обернувшись, Никос пристально на нее посмотрел. – Она знает.
Мгновенно залившись краской, Серена смущенно улыбнулась, а старушка снова заговорила, но уже не тем веселым тоном, как когда их приветствовала, а гораздо серьезнее.
– Она говорит, что ключ в твоих руках.
Что? Какой еще ключ?
Как бы отвечая на ее вопрос, бабушка подалась вперед, явно желая завладеть ее вниманием, указала на Никоса, на сердце, а потом на Серену.
Не в силах понять, что все это значит, Серена беспомощно нахмурилась. Тогда бабушка повторила те же слова и жесты. Ключ в твоих руках. Она посмотрела на Никоса, и, как бы невольно, ее рука прижалась к груди напротив сердца, а потом скользнула вниз, на едва обозначившийся животик, в котором росло их дитя.
И тогда она поняла. Бабушка Никоса думает, что ребенок – ключ к сердцу ее внука, вот только она ошиблась. У него вообще нет сердца.
Все еще прижимая руку к животу, Серена посмотрела на старушку, и та кивнула, улыбнувшись мудрой знающей улыбкой. Хорошо, что занятой Никос не видел этого обмена знаками, но, похоже, его бабушка уже давно мечтает о правнуках.
– Кушать подано, – объявил Никос, ставя посреди стола миску с салатом с оливками и брынзой, нарушая установившееся между женщинами молчаливое понимание и явно ничего не замечая. – Серена, надеюсь, ты голодна?
Вечер прошел отлично, а заодно он в очередной раз убедился, что с бабушкой все хорошо и она здорова. Он давно нанял ей помощников из местных, но самому убедиться, что с ней все в порядке, всегда приятно. В конце концов, она – единственный человек, который беззаветно его любил, никогда не подводил и которого он сам мог любить, не опасаясь получить нож в спину.
Заметив, что Серена устала, он попрощался с бабушкой, и они сели в машину.
– И куда мы теперь направляемся?
– Туда, где нам никто не помешает.
Оставляя за спиной дом, в котором вырос, он помчался к всегда манившим его скалистым берегам. Когда-то он твердо решил, что если у него однажды появятся дети, то расти они станут именно там. Так что жить они будут именно здесь. Все вместе. Разумеется, если Серена не уйдет, как когда-то ушла его мать. Но стоит ей лишь заполучить необходимые для сестры деньги, как ее уже ничто не удержит.
Но пока что она была рядом, и он вез ее в свое сокровенное место, где прятался от всего мира, чувствуя себя так, словно, ведя ее на виллу, раскрывает перед ней самого себя.
Тряхнув головой, Никос отбросил лишние мысли, сосредоточившись на предстоящей ночи с женщиной, пробудившей в нем такую страсть и желание, о существовании которых он раньше даже и не подозревал.
– Красиво, – улыбнулась Серена, выходя из машины и разглядывая виллу.
Поймав ее за руку, он подвел ее к двери.