— Прости, и тебе тоже купим. Пойдем в торговый центр, возьмем там что-нибудь тыщ за двести.
Эти пустые обещания ничуть ее не разозлили. Она стояла, выпрямив спину и нахмурившись, но тут мягко улыбнулась и успокоила его:
— Роды не сегодня завтра, какая там обновка… Думаешь, за двести тысяч тебе продадут что-то хорошее? Да в фирменных отделах продают дешевку втридорога. И не беспокойся ты, я тебе завидовать не буду, иди уже на работу.
Сквозь улыбку на секунду проглянул ее прежний, девичий облик.
Время и впрямь поджимало: нужно стряхнуть оцепенение и бежать. Он вышел из переулка и вдруг поклялся, что купит ей что-нибудь красивое. Прежде он не обещал себе ничего подобного, но жена была так добра и мила, а он скоро должен был стать отцом — в общем, ситуация обязывала.
По-хорошему, ему надо было просить прощения не только за проблемы с одеждой, но и за все семь лет их совместной жизни.
Свою будущую жену он встретил, когда работал шофером на богача из района Ханнам. В первый день в том доме он подумал, что она — младшая сестра хозяина: одежда у нее была аккуратной, а домочадцы, и стар и млад, звали ее тетей. Через два дня стало ясно, что она им не родная, через две недели — что и не двоюродная и даже не седьмая вода на киселе. Оказалось, она — землячка хозяина, ее взяли для присмотра за домом.
Он, как и она, не так давно пустился в свободное плавание и был очень одинок. К тому же только вернулся из армии, и все его мысли, как у любого здорового мужчины, вертелись вокруг женщин. Она была недурна собой, еще не успела испачкаться в грязи большого города и тем привлекла его. Два месяца настойчивых атак — и ему, как говорят парни, удалось водрузить свой флаг на захваченной территории.
Однако в новом качестве они в этом доме остаться не смогли. Хозяева хотели, чтобы они, поженившись, жили в каморке за гаражом и как раньше выполняли работу: он — свою, на посылках вне дома, она — свою по хозяйству внутри. Но он, мня себя настоящим мужиком, уперся рогом. И они ушли: она боялась уходить, будто голышом в грозу, в никуда, он бойко ее успокаивал, мол, смелым все по плечу.
За семь лет он успел поработать и таксистом, и преподавателем на курсах вождения, но чуда не случилось. Порой они, ютясь в крошечной комнате, еле наскребали на еду. Они условились завести ребенка, как только смогут внести депозит для аренды квартиры, но жене уже перевалило за тридцать, а накопить все не удавалось, и объятия ребенка лишь мнились им в мечтах. Тогда они отбросили это непременное условие, и результат их совместных усилий был налицо: живот у жены уже почти доставал до подбородка.
«И в самом деле, если собрать все, что есть, и двести отдать за аренду, останется тысяч пятьсот. А не хватит, так переедем в район попроще, например в Соннам, и снимем двухкомнатную с депозитом». Стараясь думать о хорошем, он дошел до остановки и забрался в подошедший автобус. В это время автобус обычно битком набит, и он боялся, что в давке ему оторвут пуговицу от нового костюма. В салоне, на удивление, оказалось довольно свободно, хоть вышагивай из конца в конец. На этом его везение не кончилось. Через две-три остановки прямо перед его носом освободилось место, а стариков и старух рядом не оказалось, и он спокойно проехал тридцать-сорок минут до остановки Чананпхён.
Автомобильный рынок уже кишел людьми. Товар еще не подвезли, и толпа шумела в ожидании. Это были владельцы салонов подержанных машин, владельцы магазинов запчастей, хозяева тюнинг-ателье и их работники, разные лавочники с околоавтомобильным товаром и почти столько же обслуги столовых и чайных, а также заемщики и такие же, как он, мелкие зазывалы-перекупщики.
За год работы здесь он обзавелся знакомыми и то и дело останавливался перемолвиться словцом-другим в знак приветствия. Сегодня под прицел попал его новый костюм, прошелся по нему и дилер Квон:
— Эй, мистер Пак, вы что, снова женитесь? Что за праздник? Весь рынок озарили своим сиянием.
Квон был перекупщиком, каких много, но отличался от тех, кто работал на автомагазин за комиссию в двадцать-тридцать тысяч вон со сделки. У него водились деньжата, на них он брал хороший товар по дешевке, перепродавал дилеру с патентом, сняв хорошую маржу, и, похоже, баловался ростовщичеством. Квон был птицей высокого полета, и коль скоро он снизошел до шутки, значит, новый костюм сработал.
Он направился в сторону своего офиса — страховой компании «Звезда удачи». Как почти во всех автомагазинах, тут торговали и подержанными машинами, и страховками. Хозяин компании, директор Юн, был старше него, его земляк, и они вместе служили в армии. Юн поздно призвался, поэтому в армии ему пришлось несладко, а он помогал Юну как мог. После дембеля они поддерживали связь, и как-то вышло, что он прибился к Юну, стал вкалывать на него.
Год назад, когда он впервые оказался у Юна в офисе, он и думать не думал о том, чтобы стать перекупщиком. Его тогда попросили с работы: он три года водил опостылевшее такси и попал-таки в аварию. Он хотел найти хозяина подобрее, чтобы привычно взяться за баранку, и обратился к Юну, у которого было много знакомых. Дело по душе ему на блюдечке никто не принес, и он несколько месяцев вкалывал шофером, выполняя мелкие поручения.
Работая на Юна, он как-то незаметно стал исполнять и другие поручения. В их компании не хватало рук, и каждый раз, когда нужен был зазывала, Юн поручал это ему; сделка одна, вторая — в день набегало по двадцать-тридцать тысяч вон. Мало-помалу он почувствовал вкус к этим деньгам. Работа была не из легких, но, по его подсчетам, даже при одной сделке в два дня за месяц выходило больше, чем он получал, работая водителем и сгибаясь всякий раз в поклоне при виде хозяина. Да и директор Юн уговаривал, и уже восьмой месяц пошел, как он увяз в этом деле.
— Пак, что за дела? Задумал сегодня вместо меня директором поработать? — пошутил над его костюмом директор Юн. Ким из отдела страхования и Сон из отдела продаж тоже принялись беззлобно подтрунивать. И водитель Ли, будь он на рабочем месте, наверняка ввернул бы пару слов. Но он уже два дня не показывался.
Видимо, из-за нового костюма в тот день работа сама шла к нему. Было часов десять. Вчера он завершил удачную сделку и сегодня со спокойной душой трепался в ближайшей к офису чайной под названием «Ностальгия». На обратном пути ему на глаза попался автомобиль с роскошным салоном, медленно двигавшийся по улице. Он с первого взгляда понял, что за рулем, скорее всего, не владелец, а водитель, и хотел пройти мимо, но что-то заставило его остановить машину.
— Хозяин, вы, случайно, не машину поменять приехали?
Он намеренно назвал водителя хозяином, зная, что это не так. Водитель был слегка смущен, но все же, запинаясь, ответил:
— Да не, я так, присмотреться…
Да. Точно приехал продать машину по поручению хозяина. Восемьдесят четвертого года, как раз в той степени износа, когда машина начинает раздражать богатого владельца. Он привычно прицепился к клиенту. Деликатно принял признание, что машина вовсе не его, и начал торг. Водитель, видимо, уже объехал несколько мест и знал, сколько по минимуму должны дать за машину. Теперь дело было за тем, чтобы свести цену ровно к этой сумме, и у него был свой проверенный способ:
— Хозяевам ведь все равно, на пятьдесят тысяч больше или на сто тысяч меньше. Скажете два миллиона, будет два миллиона. Скажете миллион девятьсот, будет миллион девятьсот. Да и машина — это ж такая штука: несколько десятков тысяч не играют роли, ведь ее цена зависит только от покупателя. Давайте так. Я посоветуюсь с начальством и постараюсь отстегнуть вам тысяч пятьдесят, а вы пожалуйте в наш офис. Если у вас есть доверенность от хозяина машины, заполним документы.
Водитель тут же побежал звонить шефу, будто и впрямь нашел лучшее предложение на рынке, и вернулся, заполучив согласие. Машина, конечно, стоила ровно столько, за сколько они ее выкупили, но была при этом в хорошем состоянии и очень ухожена. Директор Юн остался доволен, а он до обеда успел закрыть еще одну сделку.
Но и на этом его везение не кончилось. Он уже расслабился и думал пойти пообедать, когда его позвал Юн:
— Пак, ты не хочешь съездить в Чхунчхон и обратно? За сегодня можно обернуться.
— Что за дело?
Он понимал, что раз водителя Ли нет, ему, как ни крути, придется ехать, но все равно спросил.
— Надо отогнать машину, помнишь, «Принц 2000» восемьдесят третьего года? Над ней хорошо поработали в мастерской, отдашь ее и заберешь «эксель». Обо всех условиях сделки мы договорились по телефону, поэтому, считай, просто прокатишься туда-обратно.
Он помнил эту машину. Единожды битая, и битая сильно (лобовой удар), попали с ней на миллион… Видимо, удалось ее спихнуть. Судя по тому, что меняют его на «эксель», всучили любителю машин побольше. Да бог с ними, с чужими помыслами, обернуться в Чхунчхон и обратно в оставшиеся полдня — и пятнадцать тысяч дохода сверх заработанного. Пока Пак прикидывал прибыль, Юн подумал, что тот замешкался с ответом из-за нежелания ехать, и добавил:
— Там тоже в долгу не останутся. А если упрутся, так поклянчи. Поезжай.
Нужда упираться отпала. Он был вполне доволен заработком, которого хватило бы на жизнь без напряга, будь даже следующие четыре дня пустыми.
Он еще не выехал из Сеула, как ему вновь свезло. А все благодаря его замыслу. Он спешно обедал перед поездкой, как вдруг в голове его сложилась красивая картинка. Он подумал, что неплохо бы взять пассажиров и тем самым увеличить прибыль. За долгие годы работы в такси он привык не гонять порожняком на дальние расстояния и сразу отправился на вокзал в районе Санбон. Он успевал съездить в Чхунчхон и вернуться в Сеул до заката, даже если бы потратил пару часов на поиск пассажиров.
На вокзале ему не то что час, и десяти минут искать не пришлось. Он поставил машину на стоянку, прошел в зал ожидания и направился в сторону кассы, как вдруг услышал ворчание двух молодых пар, стоявших у стойки с расписанием.