За сими следуют народы Мунгальского племени. Сии суть: 1, собственно мунгалы, живущие в окрестностях Селенгинска; 2, буряты, или братские, живущие в окрестностях Байкала и ближайших к оному реках;, 3, калмыки, коих число очень мало и рассеяно.
Пятого поколения народы суть: тунгусы, единоплеменники подвластным Китаю даурам и правительствующим в оном государстве манжурам, или манджу. Тунгусы, разделяющиеся на многие роды и поколения, к которым принадлежат ламуты, то есть поморские жители, кочуют от Енисея до пределов китайских и до берегов Охотского моря.
Судя по пребыванию различных сих племён, усматривается, что переселения в Сибири были весьма частые и дальние. Татары и мунгалы пришли с юга, финские народы с запада, самоядские племена от берегов Северного океана, а тунгусы, отделяся от дауров и манжуров, рассеялися по восточной части Сибири. Где первобытные всех сих народов были жилища, того определить точно невозможно. Происшествия, до них касающиеся, может быть, и не весьма древние, но за неимением памятников покрыты завесою непроницательнейшею. Но то вероятно, что Сибирь никогда великого населения не имела, а менее того вероятно, чтоб процветали в ней великие области и государства, славящиеся просвещением, от многолюдного общежития происходящим.
Относительно геологии Сибирь имеет многие достопамятности. Вся плоскость от гор Уральских до Енисея, а паче Бараба и степь Киргизская свидетельствуют, что море покрывало сию землю, и может быть, позже других мест. Растерзанные недра гор, наклонное и понурое положение слоистых гор доказывают, сколь сильны в заенисейских странах были землетрясения. Кости великих животных, которые ныне обитают токмо в жарких странах, знойному поясу соседственных, и таких, каких ныне нигде не находится, обретаемые на многие сажени земляными слоями покрытые, доказывают, что иль ось земли потряслася, или, что вероятнее, обращение земли было от севера к югу, как то оно ныне от востока к западу.
Но относительно истории человека или народов памятники суть бедны, пищи. То, что письменные сохранили предания в летописях татарских, касаются до самых последних народов, в Сибирь пришедших. Остатки зданий в близости крепостей Усть-Каменогорской и Семипалатной древностию прежних не превосходят: те и другие суть младшие времени славного Чингиса. Могильные холмы и камни при вершине Енисея и других ближних рек, хотя и древнее быть кажутся нашествия татар в Сибирь, но древнее ли они монгольских племён, то неизвестно. Они доказывают, что остатки суть народов, коим делание меди и серебра было известно. К той же эпохе относить должно и древние рудники, найденные в горах Алтайских и Аргунских. Древнее сих ещё те острые и твёрдые камни, которые близь рек находят, служившие вместо топоров и ножей.
Если мы сообразим и повествование и памятники и нынешнее состояние народов, в Сибири живущих, то найдём: 1, что татары в Сибирь пришли прежде мунгалов; 2, что хотя они и были народ кочевой и скотоводной, но начинали уже переходить из сего положения к земледелию, в сию эпоху своей истории они пришли в Сибирь; 3, что мунгалы, или моголы, хотя и были токмо скотоводы в то время как вошли в Сибирь, но имели многие художества и рукоделия, свойственные народам земледельным, и вероятно быть может, что рудокопи на Алтайских горах суть их дело; 4, что народы самоядские кажется быть всегда кочевые, жившие всегда на севере, ибо и те, кои живут на юге, водят оленей, что, по нашему мнению, есть собственное самых северных жителей упражнение; 5, финского племени народы в Сибирь переселились, вероятно, избегая утеснения, сперва татар, а потом россиян; 6, что первые жилища тунгусских племён, кажется, были всегда в Восточной Сибири и в Даурин и что недальное их ремесло было то же, что и ныне; что дауры, или забайкальские и китайские тунгусы, скотоводству научились от соседственных им мунгалов, а манжуры подражать стали в художествах, приближался к Китаю, которой наконец и покорили.
Все сии народы в то время, как россияне вступили в Сибирь, жили обществами отделёнными. Древние жители были в угнетении, а царствовали пришельцы. Хотя от самых Уральских гор по южной Сибири до Восточного океана владычествовали те же народы, кои столь страшно во время Чингиса прославились, но дух сего завоевателя в потомках его исчез. Многие царства, основанные потомками сего славного завоевателя из уделов его завоеваний, уже погибли, многие были немощны и в расстройке. Забайкальские страны, где было первое пребывание Чингиса, потомками его без уважения оставлены, и буряты, хотя мунгалам единоплеменны, но к ним не присоединены и, избегнув ига Чингисова, пребывали в первенственном своём состоянии, разделённые на разные роды, из коих каждой повиновался избранному или наследному начальнику, некоторые однако же из живущих за Байкалом платили дань мунгалам или паче китайцам. Укряты, или елеуты, известные в России под именем калмыков, хотя и были подданные Чингисовы, но при входе россиян в Сибирь имели своего особого государя, и те, которые освободились от ига мунгальского, составляли разные, одно от другого независимые, княжества. Некоторые из их владельцов покорили себе разные малые рассеянные в южной Сибири племена татарские, самоядские и другие и брали от них дань. Якуты, тунгусы, остяки и другие народы, живущие по разным странам пространнее, жили все разделёнными обществами, из коих иное больше, иное меньше, в зависимости общей не были; и хотя восставали общим согласием на угнетение, однако же сие соединение было мгновенно, и едва общая опасность миновалась, то нарушалась и связь, оною воздвигнутая. Но по течению Иртыша и при берегах впадающих в него рек распростёрлось владычествование одного государя, которое из всех сибирских царств хотя сильнейшее, стремлению российских завоевателей противиться не могло: столь превозмогает мужество, отважность над властию, столь превыше стоит устройство воинское над бесправильностию, а паче всего огнестрельное оружие превозможёт всегда худо вооружённую толпу; и хотя Ермак с товарищами своими сибирским народам не казалися быть богами, носящими огнь и молнию, но превосходство Ермакова оружия, сколь тогда оно несовершенно ни было, сильно было чувствуемо и предшествуемо было страхом и трепетом.
Какого племени были прежние татарские владельцы при берегах Иртыша и других рек, не есть наше дело для разыскания; но мы скажем только то, что не в давнем времени до пришествия в Сибирь россиян хан Кучум, потомства Чингисова, живший в Киргиз-Кайсацкой орде, или в Бухарин, победил прежних татарских владельцов, покорив державе своей все земли по Иртышу, Тоболу, Туре и других, и все живущие при оных реках народы: татары, остяки, вогуличи были его подданники.
Возвратимся к Ермаку, которого мы оставили переходящаго Уральские хребты. Разогнав вогуличей, препятствовавших ему плавание по Чусовой, он с вершин Серебрянки перешёл на речку Боракчу, а с сей на Тагиль, впадающую в Туру. Преодолевая все опасности, превозмогая все препятствия, побивая встречающегося неприятеля, а паче всего увещевая своих товарищей к терпению и убеждая желающих возвратиться в Россию к продолжению предпринятого, Ермак приплыл на устье Тобола и, победив хана Кучума при Чувашском мысу, принудил его удалиться бегством, и наконец овладел столицею ханскою, впусте оставленною.
Побеждённый Кучум испытал всё то, что влечёт за собою превратное счастие. Народы, бывшие его подданные или данники, не только от него отложились и не помышляли о защищении своего государя, но предались добровольно победившему его. В бегстве сопутники его были одни татары, да и, может быть, токмо его единоплеменники, то есть те только, которые пришли с ним по завоевании Сибири или их дети. Сие вероятно быть кажется из того, что татарские семьи, удалившиеся из жилищ своих при нашествии Козаков, из лесов, где крылись, возвратилися.
Разбив ещё татарское войско, под предводительством царевича Маметкуля бывшее, Ермак видел себя обладателем весьма пространныя области. Уже на четвёртой день по въезде его в столицу ханскую князь Бояр остяцкой, тогда при реке Демьяке бывший, пришёл к нему с великим множеством народа и принёс дары, состоящие в съестных припасах и дорогой мягкой рухляди. Сии остяки находились в войске Кучумовом, когда оно разбито было козаками под Чувашским мысом, и, не ожидая насильного порабощения, Ермаку покорились добровольно. Но ласковой его приём сих добровольных подданных, обещание защиты от озлобления и содержания жития спокойного и неугнетённого имели то действие, что ушедшие из жилищ своих татары в оные возвратились и не токмо мирные были подданные, но впоследствии в российском войске находились против самого хана Кучума и его детей. Всё сие доказывает, что владычество Кучума основано было силою и что побеждённые им народы мало к нему имели привязанности. Столь истинно, что иго мягкосерднейшего завоевателя, доколе не утвердится в мнении следующих поколений, что право есть, тягчит и несносно. Но слава подвигов козацких и ужас их оружия привлёк в подданство им народы отдалённые. Летописцы повествуют, что пришли к Ермаку с великими подарками два князя, один с реки Суклемы, впадающей в Тобол, другой с вершин Кояды, из-за болот Ескалбинских, именем Ишбердей, и сих покоряющихся принял Ермак благосклонно, стараясь утвердить мягкосердием то, что приобрёл жестокостию, и на место боязни старался водворить повиновение непринуждённое.
Какие постановления и учреждения Ермак делал в завоёванных им областях, то неизвестно, и вероятно, что они не могли быть обширны. Подданным своим он, кажется, оставлял полную свободу жить по-прежнему, не стесняя их свободы ни в чём, довольствуйся тем, что обязывал их в верном подданстве присягою и налагал на них дань, которая большею частию состояла в соболях, яко драгоценнейшем произведении стран пустынных. Малая часть дани состоять могла в съестных припасах, ибо количество воинов Ермаковых уже временно убавлялось и самыми победами.
Войско Ермаково при входе его в Каму состояло из 7000 человек. По другим же известиям, из 5000. Во время плавания его по Тоболу у него было немного больше 1000 человек. Когда же Ермак победил хана Кучума под мысом Чувашским, то Козаков не более было, как 500. Вероятно, что в сём сражении многие козаки погибли. Ибо если верить должно, что в два сражения, которые Ермак имел с татарами во время плавания своего по Тоболу, он потерял 500 человек, то есть половину своего войска; если верить должно, что у Кучума были две пушки, которые достались козакам в добычу, то думать должно, что сражение под мысом Чувашским дорого стоило козакам. Итак, сколь победа, ими одержанная над татарами, ни была совершенна, сколь следствия оныя благоуспешны ни были, но великое умаление войска заставляло Ермака и его товарищей помышлять о своей сохранности, и тем паче, что в воинских снарядах, что истинную их составляло силу, начинал оказываться недостаток. Не надеясь получить помощи ниоткуда, ибо если и могли от Строгановых получить ещё воинские припасы, по главной нужде, то есть недостатку в людях, пособить бы было нечем, Ермак с товарищами своими вознамерился прибегнуть к царю русскому. Может быть, и того опасалися, если к царю дойдёт известие о их завоеваниях, что он вознамерится их оных лишить, и они, будучи совсем в бессилии, противиться ему не возмогут и потеряют плоды всех своих трудов и подвигов; сие также было не невозмо