у перекроенная примадонна, если рядом есть молодое красивое тело.
В ответ Аполлинария выдала порцию отборного мата.
– А я наконец поняла, почему Аполлинария такая здоровая, – вдруг громко произнесла Римма совершенно спокойным голосом.
– Почему? – вкрадчиво спросила бизнес-леди Анна.
– Она регулярно ругается матом. Я недавно в Интернете наткнулась на одну интересную статью о влиянии мата на здоровье – в целом, мужское, женское. Масса людей оставили свои комментарии. Их читать было еще интереснее. Так вот там говорилось, что мат – это мощная эротическая и эмоциональная подпитка. В подсознании возникают образы гениталий, начинаются какие-то процессы (в деталях я точно не помню какие, но в статье это все подробно перечислялось и объяснялось), и в результате улучшается здоровье. Также мат является хорошим обезболивающим. Это доказано многочисленными экспериментами и наблюдениями. Еще русские хирурги в девятнадцатом веке обратили внимание на то, что у ярых матерщинников быстрее затягивались раны и срастались кости.
– Да, Аполлинария всегда была здоровой кобылой, – кивнула Анна. – Вот я, приличная женщина…
– Ты – приличная женщина?! – расхохоталась Аполлинария. – Вот развеселила…
– Так, хватит! – рявкнул Коля, которому бабская перепалка явно надоела.
– Правильно, пошли спать, – сказал писатель-фантаст. – Кобель сам вернется, когда захочет. Пошли, Валя!
Он обнял подругу за плечи, и они повернули к спальне Риммы, в которой сегодня ночевали.
Коля заявил, что все-таки хочет узнать, что именно видела Аполлинария. Смотрел он в это время на косу, приставленную теперь к закрытой дверце шкафа. По-моему, Коля был прав, желая разобраться с этим делом до конца. Косу же кто-то подложил? Значит, кто-то приходил? Кто-то, кого Аполлинария приняла за Смерть. Тут на самом деле, возможно, наложилось одно на другое – она все еще находилась под действием препарата, не до конца проснулась… Мысли ее были заняты…
Чем? Она думала о смерти Лебединского и Свистоплясова? Она боится, что тоже может погибнуть?
Коля тем временем настойчиво требовал, чтобы Аполлинария рассказала об увиденном. Когда Анна попыталась влезть с комментариями, он так на нее посмотрел, что бизнес-леди предпочла закрыть рот. Остальные стояли молча, потом Андрей Павлович вышел из себя:
– Аполлинария, рассказывай! Все спать хотят. Ты не на сцене. Не нужно выдерживать паузу! Ну!
– Я никак не могла проснуться… – задумчиво произнесла известная певица. – Я слышала голос, который пытался меня разбудить…
– Мужской или женский?
– Женский. Он звал меня по имени, еще что-то говорил. Потом надо мной склонилось страшное лицо. Я думала, что мне кошмар снится, закрыла глаза, открыла. Оно никуда не исчезло. Но потом эта… это… В общем, тот, кто меня будил, отправился в кресло. Я открыла глаза и…
Тут Аполлинария, наоборот, закрыла глаза, вероятно, пытаясь вспомнить тот ужас.
– В кресле сидела Смерть, – сказал Коля. – Или тот, кого вы приняли за Смерть. Так?
Аполлинария кивнула.
– Вы закричали. Дальше что?
– Я потеряла сознание. А когда пришла в себя, то здесь были уже вы, а Смерть сбежала.
– И оставила косу в шкафу, – хмыкнул себе под нос Андрей Павлович.
– Косу мне подложил ты, Андрей! – заверещала Аполлинария.
Хозяин квартиры покрутил пальцем у виска и заметил, что косы он в своей жизни в руках не держал ни разу, никогда не был любителем деревенской жизни, не умилялся пасторальными сценами и вообще считает себя закоренелым урбанистом.
– Но если пику для колки льда кто-то мог принести с собой в сумочке, борсетке или кармане, косу с собой принести было нельзя, даже в разобранном виде, – невозмутимо заметил Коля, который так и стоял, скрестив руки на груди.
– Он прав, – кивнул Петр Годунов. – Значит, коса ваша, – он посмотрел вначале на Андрея, потом на Римму-Революцию.
– Ты еще скажи, что Сонина, – хмыкнула хозяйка. – Что она ее из родного города привезла.
– Не скажу, – с самым серьезным видом заявил астролог. – А вот ваших двух красоток я бы проверил. Или хотя бы одну оставшуюся. Если она, конечно, еще осталась. В их комнате вполне можно было спрятать косу под кроватью – как в разобранном, так и неразобранном виде.
Коля резко повернулся к Аполлинарии и спросил, не показалось ли ей, что Смерть изображала Диана.
– Тогда скорее вторая, белобрысая, – вставила боксерша, которая до этого очень внимательно слушала разговор. – Увидев чернокожую, Аполлинария сразу же поняла бы, кто это. Все-таки у нас в городе не так много людей с таким цветом кожи, а в квартире одна Диана. А вот при виде белокожей Смерти можно было сразу же не сообразить. Тем более эта белобрысая днем куда-то исчезла. Вероятнее всего, что где-то спряталась, а ночью пошла куролесить.
Астролог тут же согласился с версией своей подруги. Анна стояла в задумчивости. Алекс Мерлин с Валентиной не возвращались и, как я поняла, решили лечь досыпать. Вероятно, посчитали, что ничего интересного для них не произошло и в ближайшее время не произойдет. Саша молча стоял рядом со мной, Коля напряженно думал. Выражение лица Риммы свидетельствовало о том, что гости ей надоели до чертиков и она предпочла бы, чтобы они все поскорее убрались из ее квартиры. Остальные так и не появлялись. Может, Анатолий и Шурик уже научились не реагировать на вопли Аполлинарии? Или они им надоели? Кто знает, как часто она вопит среди ночи? Или они сейчас… вдвоем?!
– Где все-таки она могла спрятаться в этой квартире? – Коля посмотрел на Римму.
Та неопределенно передернула плечами и заметила, что днем все места были осмотрены. Если Коля хочет, то может провести повторный обыск, только лучше с утра или днем, когда все выспятся. Римма показательно зевнула.
Астролог предложил все-таки поискать Диану, Анатолия и Шурика прямо сейчас. Может, они скажут что-то интересное?
– Да что они тебе скажут? – устало посмотрел на него хозяин. – Даже если кто-то из них решил попугать Аполлинарию, они же не признаются.
– А коса? – опять спросил Коля.
– Может, Диана с собой притащила, когда въезжала, – махнул рукой Андрей Павлович. – На всякий случай.
– Они с Лаймой что, проститутки-затейницы? – подала голос Анна.
Андрей Павлович кивнул. Анна захохотала. Римма стояла с очень недовольным выражением лица. Аполлинария встала с постели.
– Пошли, – сказала она.
Глава 16
Мы всей толпой тронулись к комнате Дианы. В дверь стучал хозяин, чтобы чернокожая красотка точно открыла.
– Ну почему вам всем не спится? – устало спросила зевающая Диана. – Что еще случилось?
– Ты слышала, как кричала Аполлинария? – спросила хозяйка.
– Слышала. И что из того?
– Ты не удивилась? – продолжала допрос хозяйка.
– Чему? Воплям кого-то из вашего сборища сумасшедших? Тем более этой истерички в климаксе? От меня-то вам что надо?!
– Кем ты меня назвала?! – заорала певица. – Как ты смеешь, проститутка…
– От проститутки и слышу, но я по крайней мере не представляюсь певицей, – отрезала Диана. – И не являюсь посмешищем для народа, появляясь в обществе с толпой молодых кобелей. Или они облегчают течение климакса? Думаете при помощи их вернуть навсегда ушедшую молодость? Или вы энергетическая вампирша?
– Вы все говорите правильно, Дианочка, – тут же поддержала чернокожую красотку бизнес-леди Анна. – Вообще проститутку нужно называть проституткой.
– Вот я тебя теперь и буду так звать! – рявкнула на вечную соперницу певица.
– На каком основании? – спросил Коля.
– Хотя бы на том, что она тебя с собой притащила!
– А где тут проституция? – спросила Римма. – У Анны один муж и один любовник. Совершенно нормальная и самая обычная ситуация. Этим никого не удивишь и не шокируешь. Да, муж немного помладше и любовник немного помладше, но это опять же обычное дело для женщины после сорока. А ты, Поленька, сколько мужиков при себе держишь?
– Так, хватит! – громко произнес астролог. – Завтра днем выясните, кто проститутка, а кто нет. Я спать хочу. – Он перевел взгляд на Диану. – Мужики у тебя?
– Какие мужики? – удивилась Диана.
– Анатолий и Шурик.
Чернокожая красотка отрицательно покачала головой.
– А были?
– Когда? Сегодня ночью? Нет, конечно.
– Диана, они к тебе точно не заходили? – спросил Андрей Павлович.
Она снова покачала головой.
– Значит, кто-то из них мог изображать Смерть, – сделал вывод астролог.
– Ни один из них никогда не стал бы меня пугать! – заорала Аполлинария. – Анатолий любил меня всю жизнь, а Шурик знает, что если у меня случится сердечный приступ…
– У тебя сердечный приступ?! Ой, не могу! Ну, развеселила! – захохотала Анна.
Коля предложил пройтись в зал, где днем проходил пир, и посмотреть там. Ведь Анатолий выбрал именно зал для ночлега. Диана отправилась вместе с нами, держалась рядом с Сашей и мной.
Коля вошел первым, зажег свет. Я поразилась красоте огромной люстры. Я впервые ее как следует рассмотрела. В предыдущие дни ее не зажигали, а вечером, во время пира, в зале на стенах горели подсвечники в форме факелов. Народ не хотел слишком яркого света.
Пока мы с Сашей и Дианой любовались этим хрустальным произведением искусства, Коля направился к спальному мешку, в котором сегодня спал рецидивист. Откинув верх, которым зачем-то прикрылся Анатолий, Коля кратко выругался.
– Пустите меня! – завизжала Аполлинария и ринулась к спальному мешку.
Потом у нее началась истерика, и Коля с астрологом насилу оттащили ее от мертвого Анатолия.
– У него сердечный приступ? – спросил Саша. Ни он, ни я, ни Диана, ни хозяева к спальному мешку близко не подходили. Хозяйка только буркнула под нос: «Как они меня все достали!» Анна и боксерша рванули сразу за Аполлинарией, правда, потом быстро отступили в сторону.
– Пика где? – спросил Коля у Андрея Павловича, оставив Аполлинарию рыдать на плече Петра Годунова. Она в самом деле любила Анатолия?! Мне казалось, что в эти минуты известная певица не играла.