– Капустин разорил наше предприятие, – объяснил Селезнев, – я это знаю абсолютно точно. Знаю, куда ушли наши активы, на что потрачены средства… В результате он стал сказочно богат, я оказался в тюрьме, Коля и Алексей погибли…
Мама Насти не стала спорить. Сева начал разливать вино, и она тоже подставила свой бокал. Это было похоже на примирение. Настя едва сдерживала счастливую улыбку. Селезнев предложил выпить за своих погибших друзей, ближе которых у него никогда никого не было. Валентина Николаевна вздохнула и выпила свой бокал до дна.
– И еще, – продолжил Игорь Егорович, – мне удалось вытащить предприятие из того места, где оно оказалось. И я по-прежнему считаю Колю и Лешку своими партнерами, а потому их жены и дочери вправе рассчитывать на часть прибыли.
– Это по-нашему! – почему-то обрадовался Максим Божко и покосился на обомлевшую Светлану.
– Не надо никаких денег, лишь бы ребята были живы, – вздохнула Валентина Николаевна и полезла в сумочку за платочком, чтобы промокнуть глаза.
Но, видимо, в ее планах не было сегодня плакать, потому что платка в сумочке не оказалось. Настя подала маме бумажную салфетку.
– Давайте еще по бокальчику, – предложила Светлана, – а то как-то… Столько новостей…
Она сидела в расслабленном раздумье: с одной стороны, известие, что, вполне вероятно, она теперь богатая женщина, а с другой, надо бы сообщить, что какого-то Капустина она сама звала в Россию и рассчитывала на его вложения в свой ресторанный бизнес. Но если это тот самый Капустин, о котором упомянула мать подруги, а это, судя по всему, он и есть, то получается, что гениальный финансист – не такой уж порядочный человек и, возможно, даже имеет какое-то отношение к смерти ее собственного отца. Рядом сидел напряженный Божко, который, судя по всему, тоже размышлял о чем-то важном.
– Чего сидим? – обратилась Воронина к Максу. – Наливай.
Но не успели ни выпить, ни произнести тост, потому что во двор вошли двое мужчин, в одном из которых присутствующие узнали следователя Гурова. У обоих были не особенно приветливые лица. Гуров поднялся в беседку, кивнул всем сразу, но обратился к хозяину:
– На пару минут, если можно.
– Есть какие-то новости? – поинтересовался Селезнев.
Гуров кивнул:
– Есть, но, боюсь, не очень приятные.
Хозяин вместе с пришедшими отдалился от беседки.
– Выходит, опять неприятности, – спокойно констатировал Игорь Егорович. – Что на сей раз?
– Сегодня трое детей из Лесного отправились за грибами, перешли мостик, углубились в лес, поплутали немного… Короче говоря, они уже почти вышли к речке, где водопад, а теперь и домики стоят… И метров за сто до берега обнаружили труп мужчины… Слава богу, у нас всеобщая мобилизация… Дети позвонили родителям, а те вызвали полицию… Уже час мы здесь. Труп – очень хорошо одетый мужчина, убит выстрелом в затылок. Эксперт думает, что стреляли шагов с двадцати, а значит, стрелявший – почти что снайпер. При убитом никаких документов, нет телефона, пластиковых карт… Только деньги – почти две тысячи английских фунтов… Но в брючном кармане обнаружили листок из блокнота… Знаете, такой с самоклейкой. На листочке логотип гранд-отеля «Европа» и записан телефон вызова гостиничного транспорта. Очевидно, для того, чтобы проживающий в отеле, находясь в городе, мог не утруждаться ловить тачку, а вызвать из отеля… Мы связались с гостиницей, описали приметы человека, предположив, что он из Англии. И тут же нам его назвали…
Гуров замолчал и посмотрел на собеседника, проверяя его реакцию.
– Вероятно, это Борис Ильич Капустин, – произнес Селезнев, – другим подданным Ее Величества здесь делать нечего. Я ждал его завтра, но он каким-то образом узнал, что я нахожусь здесь, и прибыл самостоятельно.
– Боюсь, что не самостоятельно и даже не по своей воле. Его привезли на двух автомобилях. Дорога там лесная, дождей давно не было, мхи и все такое прочее, но следы протекторов снять удалось. Мы, конечно, сверим отпечатки с протекторами ваших автомобилей, но, думаю, это ничего не даст.
– Насколько мне известно, Капустин в Россию прибыл не один, – вспомнил Игорь Егорович.
– С молодой спутницей, фамилия которой удивительным образом совпадает с фамилией известного артиста, подозреваемого еще в одном убийстве…
– Девушку увезли вместе с Капустиным?
– Нет, через час после отъезда своего друга она вышла из номера с двумя молодыми людьми. Видеозаписи сейчас проверяются, но портье сказал, что ее держали за локти и двигались они очень быстро, как будто спешили куда-то.
– Действительно, очень неприятное известие, – покачал головой Селезнев. – А из какого оружия застрелили Капустина?
– Эксперты-трассологи еще не дали своего заключения, но мне почему-то кажется, что стреляли из того же оружия, из которого убили актрису Руденскую, то есть из вашего пропавшего пистолета.
– Я в город не выезжал и никого не привозил. И зачем мне вести его в лес, когда у меня во дворе спокойнее и никакие дети за грибами не придут?..
– Да я и не сомневаюсь, но в данном случае оправдываться придется популярному артисту. Я уже связывался с режиссером, и тот назвал точное время, когда Божко покинул съемочную площадку. Так что на сей момент алиби у него нет. Я знаю, что он ушел вместе с Ворониной, у которой могут быть свои претензии к Яне Божко… Понятно, что они не поехали бы куда-то на двух машинах, завернув в центр города и прихватив с собой английского миллионера… Но проверить не мешает, с кем они оба – Воронина и Божко – встречались в последнее время, с кем общались по телефону… Так что мы их сейчас задержим и допросим по отдельности.
– Не думаю, что кто-то из них смог так быстро организовать преступление, да еще привлечь каких-то посторонних людей и транспорт. Впрочем, вы можете допросить их прямо сейчас. Воронина и Божко, как вы, вероятно, заметили, у меня в гостях, но у них обоих стопроцентное алиби: никуда не выезжали, встречались только с участниками съемочной группы, а если общались с кем-то вне площадки, то только друг с другом. А поскольку они имеют право на допрос в присутствии адвоката, я сейчас вызову своего, тем более что вы с ним уже знакомы.
Гуров задумался и потом спросил:
– И что вы предлагаете? Ваш адвокат прибудет в лучшем случае через полтора часа; а нам что прикажете делать?
– Можете машины мои осмотреть. А хотите, присоединяйтесь к нашей компании.
Следователь немного подумал, посмотрел на беседку, в которой сидели гости Селезнева, и кивнул:
– Чуть попозже, на всякий случай взглянем на протекторы ваших автомобилей.
Гуров и его спутник в сопровождении Севы направились в гараж, а Игорь Егорович набрал номер адвоката, сообщил, что ожидает его на своей даче, и вернулся в беседку.
– Зачем они приехали? – с тревогой в голосе спросил Божко.
– Очередная неприятность, – ответил Игорь Егорович, стараясь не смотреть в сторону Настиной мамы. – На сей раз неприятность с Капустиным, которого мы сегодня вспоминали. И кроме того, пропала ваша жена… то есть ваша бывшая жена, которая была вместе с ним.
– А Яна-то каким боком? – удивился Максим.
– Капустина убили? – не поверила Светлана. – Когда? Ведь он только утром вылетел из Хитроу…
– Вылетел вместе с Яной, которая собирается… то есть собиралась за Бориса замуж. Его каким-то образом выманили из гранд-отеля «Европа», а потом оттуда вывели и ее.
– Я ведь тоже летела через Хитроу, – напомнила Валентина Николаевна, – в бизнес-классе была одна очень солидная и обаятельная пара. Других пар там не было. Так это и есть тот самый Капустин?
Она посмотрела на Селезнева, он в ответ пожал плечами.
– Я-то никуда не выезжал… Ждал его здесь, но кому-то, видно, не хотелось, чтобы мы завтра встретились. Полиция, кстати, хочет допросить Макса и Свету…
– А что я могу им сказать? – возмутилась Воронина. – Что этого Капустина никогда в глаза не видела, с Яной только в свой ресторан заехала, а потом отвезла в аэропорт и дала на всякий случай свою визитку?
– Зачем ты куда-то с ней ездила? – не понял Божко. – Зачем дала ей визитку?
– Ну, мало ли кто из ее знакомых захочет посетить ресторан с хорошей кухней… Она сама предложила мне инвестиции. Что я, должна была отказаться?
Максим сидел пораженный, не понимая, почему его любовница вдруг стала набиваться в подруги женщине, с которой он еще не успел оформить развод.
Через какое-то время он поднялся.
– Я, пожалуй, пойду.
– И я с тобой, – вскочила Воронина.
– А ты оставайся: мало ли кого еще в аэропорт надо отвезти.
Макс отмахнулся от ее протянутой руки и хотел уже выйти из беседки, но хозяин остановил его:
– Макс, вам и в самом деле надо быть сейчас вместе. Приедет адвокат, и вы решите, что говорить и что вспоминать. Всем понятно, что вы никак не связаны с этим убийством и похищением. Но лучше, чтобы не было в этом никаких сомнений.
Макс опустился на прежнее место, а рядом тихонько пристроилась Воронина. Зато решила уйти Валентина Николаевна.
– Не получилось отпраздновать мое возвращение. Опять кого-то убили. И опять здесь… Я пойду к себе…
Она посмотрела на Анастасию.
– Давай-как и ты, дочь, не задерживайся.
Она попрощалась с Максом и Светой, которую расцеловала в обе щеки.
– Все у вас будет хорошо, – шепнула она.
Потом осторожно коснулась губами щеки Божко.
– Света очень хорошая девочка, – сказала ему Валентина Николаевна, – я ее с детства знаю.
И направилась к выходу из беседки, уже поставила ногу на ступеньку, но обернулась и молча кивнула Селезневу. После чего напомнила Насте:
– Не задерживайся.
И пошла к воротам, не торопясь и осторожно ступая на своих шпильках.
Игорь Егорович показал на нее глазами Севе, который уже вернулся из гаража. Сева и без слов все понял, догнал Валентину Николаевну и сказал:
– Позвольте вас проводить.
А в гараже Гуров опрашивал второго телохранителя Селезнева.