– Почему вы меня все время роняете?
– Протрезвел, наконец, – устало выговорила Нина Петровна.
Она отпустила ноги мужа, после чего выдохнула и вытерла ладонью вспотевший лоб. Ноги Майкла ударились о пол.
– Thank you, – шепнул мистер Боум и начал переворачиваться на бок, намереваясь поскорее уснуть.
Так его и потащили дальше – лежащего на боку и умиротворенного.
Воронины больше не спустились, и тогда Настя и Валентина Николаевна начали убирать посуду и складывать в мойку.
В этот момент кто-то вбежал в дом. Настя поспешила навстречу и увидела Севу, который потянул ее к выходу и зашептал:
– Мы с Игорем Егоровичем на часок по делам смотаемся. А вы пока из дома не выходите. А на всякий случай возьмите вот это… Только вашей маме не показывайте.
Он протянул Насте пистолет «Глок».
– К сожалению, вы не успели из него пострелять… Ну да ладно, опыт у вас есть. Только у этого мягкий спуск и долго на крючке палец не держите – пистолет автоматический. Но я думаю, это не понадобится… А мы скоро вернемся…
Сева рванул к выходу.
– А что случилось? – только и успела спросить Настя. – Надеюсь, ничего страшного?
– Да ничего особенного. Надо генералов до города проводить… В какой-нибудь клуб их поместим. Вы же знаете Игоря Егоровича. Он человек гостеприимный… То есть… Ну вы поняли. А мне бежать надо. Маме привет. Завтра я к ней зайду чаю попить.
После этих слов он убежал.
Настя держала в руках пистолет, не зная, куда его спрятать. Пыталась просунуть под пояс юбки, как в фильмах мужчины прячут оружие под ремень брюк, но ничего не получилось. Тогда она поспешила к лестнице, чтобы спрятать пистолет в спальне, но из кухни выглянула мама.
– Кто приходил? – спросила она.
– Сева заглянул, хотел с нами посидеть, но я сказала, что уже поздно.
– Почему поздно! – возмутилась Валентина Николаевна. – Одиннадцатый час всего, а в Нью-Йорке как раз обеденное время.
– Прости, я об этом совсем забыла. Догнать Севу?
Мама задумалась, а потом махнула рукой:
– Лучше завтра, а то сегодня я уже устала, конечно, и плохо выгляжу.
– Я так ему и сказала… То есть я сказала, чтобы он приходил завтра. А выглядишь ты замечательно – лет на тридцать с небольшим.
Валентина Николаевна вернулась на кухню, а Настя, оглядевшись, заметила свою джинсовую куртку, висящую в прихожей, подошла и спрятала пистолет во внутреннем кармане.
Глава 23
«Каенн» подлетел к трассе и остановился.
– Будем ждать звонка, – произнес Селезнев и показал на мобильник Божко, который держал в руке.
Через пару минут раздался звонок.
– Ну че, артист, скоко тебе еще до трассы гнать?
– Я на ней уже стою.
– А это ты? А то уж голос какой-то…
– Просто я с бодуна, – объяснил Селезнев.
– А-а… Кончай стоять, поворачивай направо и вперед.
– Направо в смысле на север? – уточнил Игорь Егорович.
– Ты че, совсем тупой? Раз сказали направо, значит, направо, а свой север засунь знаешь куда…
Вызов прервался. Селезнев развернул карту.
– Едем на север. Дорога прямая, примыкающих немного. Все поселки в стороне. На трассе нас, конечно, встречать не собираются. За Ягодным есть съезд, и там начинается массив, в котором…
В кармане Селезнева зазвонил теперь уже его мобильник. Игорь Егорович ответил на вызов и услышал голос генерала.
– Все поняли? – спросил он.
– А чего не понять: едем прямо, – ответил Селезнев. – Откуда звонили?
– На этот раз из Выборга.
– Откуда у них столько людей?
– Скорее всего, втемную кого-нибудь используют. Но мы разберемся. Кстати, со своей второй машиной вы как связь поддерживаете? Это я к тому, что, если вдруг частоты закроем, проблем не будет?
– Все нормально: жили же когда-то и без мобильных телефонов.
Трубка замолчала, и Сева продолжил:
– В Ягодном, насколько я помню, проживает следователь Гуров. Интересно узнать, как прошел его день рождения.
– Весело. Приехали певицы с продюсером, аппаратурой и светоустановками. Сбежались соседи, а поселок – не что иное, как садоводство, организованное прокуратурой и следственным комитетом. Долго женский коллектив не отпускали. Была, правда, пара инцидентов: вроде того, что кто-то из соседей опознал в продюсере своего бывшего осведомителя – содержателя подпольного борделя. Устроили несчастному допрос с пристрастием. На следующий день он срочно вылетел в Москву, явился в Генеральную прокуратуру и подал заявление, в котором указал, что над его подопечными жестоким образом издевались, унижали, заставляя девочек петь вживую, а его самого под угрозой применения физической силы заставили подписать бумагу, в которой он обязуется не вести черную бухгалтерию и отдавать десятую часть прибыли детским домам. Гурова вызвали на ковер и наложили устное взыскание за то, что он не пригласил начальство.
Сева улыбнулся и вздохнул:
– Вот уж действительно, как упоительны в России вечера…
Машина летела в ночь. Столбов освещения вдоль дороги не было. Два кругляша света бежали впереди автомобиля, который пытался догнать их и не мог.
– Очень хочется узнать, кто же это организовал, – продолжил Сева. – По всем раскладам выходит, что Макс, но уж больно он малахольный, чтобы такое придумать. Возможно, ему предложили раскрутить тебя в счет погашения карточного долга, а потом уж так завертелось, что он и сам не рад был. Олеську только жаль – ни за что под раздачу попала.
– Если честно, я поначалу Жору Баландина подозревал, – ответил Игорь Егорович. – Он был влюблен в Руденскую, как злой мальчик, который думает, что другой любви у него в жизни не будет, и меня ненавидел за то, что она со мной… Олеся рассказывала, как он ее домогался и угрожал, говорил, что если Селезнев про нее все узнает, то она никогда больше на экране не появится, а потому обещал молчать, если она ответит на его чувства… На моем дне рождения она из-за стола ушла с Максимом, а пьяного Жору это унизило, и он… Алиби себе придумал безотказное, будто бы он в этот момент с другой девушкой был… Опять же стреляли они с Максом накануне по шарикам. И со следствием Баландин активно сотрудничал.
Игорь Егорович замолчал. Сева на секунду отвлекся от дороги и бросил взгляд на босса.
– Я краем уха слышал про медведя. Ты мне раньше про это не рассказывал.
– А чем хвастаться? Напал на меня молодой мишка. Я догадался по склону вниз от него уходить. Мишка следом разогнался. Уже бросился на меня, но я увернулся. У него же масса больше моей, и он мимо пролетел. Так я позади него и оказался. Ножом попал удачно, и уходить вверх начал, он за мной, а потом боль почувствовал и закричал… Но он на мне ватник все равно в клочья порвал и самого ободрал немного. С опытным медведем шансов не было бы вовсе, а так… Все равно жалко зверя.
Снова зазвонил телефон Божко.
Селезнев посмотрел на экранчик.
– О, на сей раз номер высветился: теперь и я вижу, что из Москвы звонят.
– Слушай сюда, артист. До Ягодного тебе далеко еще?
– Километров десять осталось.
– Чего ползешь, как… Тебе же сказали: побыстрее надо. Так вот, за Ягодным второй поворот направо, а там не промахнешься. Только перед виадуком притормози.
На этом разговор был закончен.
Селезнев взял рацию и нажал кнопку:
– Вас там не растрясло еще? Мы проезжаем Ягодное. Сейчас сбросим скорость, а вы нас обходите. Второй съезд направо. Проезжайте виадук над железкой – на нем или возле нас ждут. Минуете их машину и десантируетесь. Будем надеяться, что там темно и лес вплотную к дороге подходит. А потом уж и мы подъедем.
Сева сбросил скорость, пропуская идущий следом бортовой грузовик.
– С этой развалюхой ты здорово придумал, – одобрил он, – кто подумает, что в кузове спецы едут. Пропустят машину и даже не обернутся. Ребята там через пару минут будут, а еще через десять и мы. И менты за нашей второй машиной идут, соблюдая дистанцию. А что там за виадук? Над чем он проходит?
– Над узкоколейкой. Неподалеку промышленные карьеры – гравий и щебенку по железке вывозят.
Проскочили первый поворот, и Селезнев вдруг приказал:
– Тормози!
Автомобиль остановился.
– В чем дело? – удивился Сева.
Но Игорь Егорович уже говорил с кем-то по рации:
– Максимально быстро ко мне. Я в полукилометре перед вторым съездом. Поедем обратно, – и, повернувшись к Севе, объяснил: – Что-то на душе неспокойно. Без меня управитесь. Телефон Макса тебе оставляю, ответишь на звонок, если что. Сумка с деньгами – сам знаешь где и что делать, тоже знаешь.
Игорь Егорович выскочил из машины и перешел дорогу. Ждать пришлось недолго. Через минуту показался летящий на большой скорости черный внедорожник, который, резко затормозив, сделал полицейский разворот и остановился возле Селезнева. Только после этого автомобиль, в котором остался Сева, тронулся с места.
Оказавшись в салоне, Селезнев спросил сидящих в машине парней:
– Из нашего дома все менты уехали?
– А чего им там делать? – ответил один из ребят. – Тем более такая великая операция. Полный автобус спецназа. Потом машины с генералами – все отправились поучаствовать, но мы сейчас их увидим – красиво идут. Не хватает только мигалок, телевидения и музыки из фильма «Миссия невыполнима».
И почти сразу после его слов навстречу выскочил освещенный фарами кортеж. А потом раздался звонок.
– Игорь Егорович, – прозвучал голос генерала, – это не ваша ли машина назад пошла?
– Какая машина? – удивился Селезнев. – Наши все здесь. Через восемь минут будем на позиции. Надеюсь, минут за пять-семь управимся. Так что встречаемся на виадуке через четверть часа.
– Добро! – произнес генерал и закончил разговор.
Игорь Егорович посмотрел на водителя и сказал:
– Прибавь газку!
Перед виадуком Сева сбросил скорость. На виадуке стоял внедорожник, водитель которого, увидев «Каенн», дважды мигнул фарами дальнего света. Сева взял рацию и спросил: