олчания.
– Это раньше мы были недоступны на своей горе. Теперь придется снабдить зонды противорадарными глушилками. И неизвестно, чем еще располагают эти пришельцы.
Он не думал, чтобы высокогорная лужайка могла привлечь особое внимание наблюдателей на орбите, однако шатры приказал снять – их цвета выделялись слишком резко, – а главный монитор перенести в тень шестикедров. Он приказал Халиду и Ладаван деактивировать инобусы так, что они немного выпадали из фазы этой браны и теоретически могли быть обнаружены только приборами «не той» стороны. Когда все собрались под деревьями, Хасан пересчитал их по головам и обнаружил отсутствие Башира.
Он с проклятиями отправился на поиски и нашел юношу на краю скалы, смотревшей на равнину. Башир лежал ничком, прижав к глазам бинокль. Хасан растянулся на траве рядом с ним – на странной траве, слишком желтой траве, бархатистой, маслянистой и непривычной на ощупь. Хасан напомнил себе, что находится в чужом далеком мире и удивился, поняв, что на время забыл об этом.
Башир заговорил:
– Ты думаешь, он знает? То есть о кораблях на орбите?
Хасан понимал, что брат говорит о воздухоплавателе.
– Он знал, что они придут. Все они знали. Знали, что корабли появятся, когда Аль‑Азрак войдет в противостояние. Кто‑то у них вычислил небесную механику.
– Он хочет просить о помощи.
– Против азракцев…
– Да. Это отважный народ. Отряды на площадях – вооруженные однозарядными ружьями. Полевая артиллерия времен Мех‑мета Али.[15] Против чего? Против народа на космических кораблях! Им не на что надеяться, Хасан, если только мы им не поможем.
– Башир, нас здесь девятеро, плюс техники при сверхлегкой машине. Никакого оружия, кроме четырех лазеров в оружейных трюмах. Клаус – единственный знаток военной теории – только теории! Что мы можем сделать?
Они атаковали быстро, жестоко и без предупреждения. С запада низко над горами пронеслись десантные боты, с ревом развернулись над океаном, сбрасывая скорость. Три бота‑челнока в форме косых ромбов, с тускло светящимися тепловыми щитами на брюхе.
– Сверхзвуковые самолеты, – проговорил Клаус в нагрудный микрофон, и Разум послушно транслировал наблюдение в визуальный режим.
– Навести камеры, – приказал Хасан. – Навести камеры. Один садится в парке. Второй по ту сторону города. Может, угодит в болото и увязнет. Ладаван, рискнем. Посылай туда зонд. На узком луче. Янс, если захватчики выставят что‑нибудь между нами и зондом, немедленно уничтожишь зонд. Куда делся третий челнок? Где он? Клаус, твоя оценка?
– Технология эквивалентна середине двадцать первого века, – отозвался немец. – Сверхзвуковой одноступенчатый одноразовый космический носитель. Следует ожидать снарядов избирательного действия, лазерных прицелов, охотников‑прыгунов. Личное оружие с зарядами с игольчатой начинкой высокой плотности поражения. Ох, бедолаги! Несчастное дурачье! – В небе распустились черные цветки. – Горожане палят из своих пушечек высокой наводкой. Низкоскоростные снаряды взрываются в воздухе… но слишком низко. Эх, им бы установку ПВО…
– Ты пристрастен, Клаус.
Техник опустил бинокль, огрызнулся: «Еще бы!» – и снова припал к окулярам.
– Это не наша война, – сказал Хасан, но роми[16] его не услышал.
– Второй челнок на болоте, – сообщила Ладаван. – По‑моему, горожане этого не ожидали. С той стороны у них нет почти никакой обороны.
– Думаю, и азракцы не ожидали, – заметил Клаус. – У их челноков не такая уж высокая маневренность. Больше, чем у первых американских «шаттлов», но ненамного. Приземляются где придется.
– Где же третий? – повторил Хасан.
Башир вдруг заулюлюкал, как восторженный болельщик.
– Сбили! Сбили! Я видел разрыв. Он упал в море!
– Чистое везение, – хмыкнул Клаус, но и он погрозил кулаком небу.
– Слышали бы вы, какое ликование в городе, – сказала Иман, снимавшая передачу с камер, разбросанных ими для прежних наблюдений.
Два оставшихся челнока выпустили снаряды в сторону города, и над горизонтом взметнулось пламя. Хасан взглянул на Иман:
– Все еще ликуют?
Она отвернулась от него.
– Ну‑ка, дай взглянуть. – Клаус вместе с Сунгом склонился к экрану, куда поступали данные с зонда.
– Вот, вот и вот, – указал китаец.
Клаус обернулся к Хасану:
– Я ошибся. Третий бот намеренно посадили в море. Город окружен треугольником. Парк, болото, океан. Смотри сюда. Видишь? Плывет. Должно быть, они приспособлены к посадке и на сушу, и на воду.
Сунг сказал:
– А, вот и радиосвязь. Скормлю данные Разуму.
Он переключился в аудиорежим, и все на минуту замолчали, вслушиваясь. Звучание было жидким, чмокающим. Кваканье лягушек, тявканье игуан… Не компьютерные сигналы, а голоса. В этих звуках было чувство.
– Шар поднимается, – сообщил Башир.
Хасан уставился на него:
– Ты уверен? Он, должно быть, сумасшедший. Подниматься сейчас?! Башир, Халид, идите к обрыву. Я сейчас подойду. – Хасан не мог оторваться от зрелища горящего города. Усилив увеличение бинокля, он видел, как с первого челнока высаживается отряд. – Максимальное увеличение! – крикнул он. – Я хочу их рассмотреть.
– Их не так уж много, – нерешительно заметил Мизир.
– Много и не требуется, – отозвался Клаус, – Это наверняка легкий воздушный десант. Чтобы удерживать посадочную площадку для корабля‑матки.
– Гадаешь, – сказал Хасан.
– Ganz natiirlich.[17]
Десантники разбились по трое и веером разбежались по парку. Азракцы оказались двуногими, ниже и плотнее, чем батиниты. Они носили черную униформу из похожего на кожу материала. Лица были закрыты шлемами с масками – если, конечно, под этими масками скрывалось что‑то похожее на лицо. Кожа на открытых участках тела была блестящей и чешуйчатой.
– Рептилоиды, – сказал Мизир, одновременно радуясь возможности изучить новый вид и стыдясь этой радости при таких обстоятельствах. – Творения Бога удивительно разнообразны, но использует Он всего несколько шаблонов.
– Предположения! – потребовал Хасан. – Что мы видим?
– Шлемы с встроенными экранами, – отозвался Клаус. – Базовый корабль остается на низкой орбите и передает данные спутниковых наблюдений «ящерицам» на поле боя.
– Если это рептилоиды, – предположил Мизир, – они, вероятно, явились из пустынного мира.
Клаус выпятил губы.
– Разве на земле мало водных рептилий? На Аль‑Азраке есть вода.
– Верно! – воскликнул Мизир, – Но есть и пустыни. Впрочем, это может быть и рыбья чешуя. Или земноводные. Чего вы хотите, показав мне одно голое плечо?
– Мизир, – остановил его Хасан, и экзобиолог глубоко вдохнул и отвернулся.
– Хасан, – прозвучал по радио голос Башира. – Шар поднялся уже наполовину высоты, но его сносит встречным ветром.
Хасан выругался и, нарушая собственное требование, рявкнул в эфир:
– Радиомолчание! – Он обернулся к Халиду: – Что такое? Я сказал тебе, к обрыву, и ждать шар!
Халид наблюдал за сражением на большом плазменном экране.
– Нечестная драка… Вот, командир. Может пригодиться.
Хасан увидел, что страж врат протягивает ему плазменный пистолет.
– Их всего четыре, – пояснил Халид. – По два в каждом инобусе. По одному взяли мы с Ладаван как опытные стрелки, Один я даю тебе как капитану. Кому четвертый?
– Привратник, если азаркцы атакуют нас здесь, четыре лазера не помогут. Против космического крейсера?
– Капитан, так все‑таки лучше, чем совсем безоружными.
Хасан сунул пистолет за пояс.
– Клаус?
Немец опустил бинокль, увидел, что ему предлагают и покачал головой.
– Я занимаюсь военной стратегией: передвигаю фигурки на карте. Никогда не брал в руки оружия. Отдай его Янсу. Для американцев оружие – фетиш.
Сунг протянул руку с откидного сиденья:
– Я возьму.
Халид помедлил:
– А пользоваться умеешь?
– Могу в доказательство поджарить кролика. – Он кивнул на шестиногого грызуна, выбежавшего на дальний край луга.
Халид не стал требовать доказательств, а просто протянул пистолет. Сунг положил его рядом с собой.
– Ты так хорошо стреляешь? – спросил Хасан, когда Халид отошел к обрыву.
– Нет, зато теперь он не отдаст пистолет Янсу. Слишком он молод, как и твой кузен. Слишком вспыльчив. Лучше пусть пистолет побудет у меня. Я не умею им пользоваться, но я знаю , что не умею.
– Батиниты явно ожидали высадки в парке, – объявил Клаус. – У них целый полк был спрятан в лесу. Дождались, пока азаркцы рассыплются, и пошли в наступление.
Хасан задержался посмотреть, как ряды и колонны в желтом маршируют под барабанную дробь своих перепонок и хлопки нижних рук. Он видел, как капралы выкрикивают приказы. Увидел, как выравниваются ряды, и два знамени – шесторёл и второе, видимо знамя полка – поднимаются над головами. В первом ряду стреляли, припав на колено. Второй ряд дал залп над их головами, затем солдаты перестроились, уступив дорогу следующим двум рядам, и, пока те стреляли, перезарядили ружья.
Им удалось дать три залпа, после чего захватчики разнесли их в клочья. Скорострельные автоматы, бившие из укрытий, изрешетили желтые мундиры, яркие знамена, забрызгивая стволы шестикедров и железного дерева, проливая на желтую масляную траву блестящие лужицы желто‑зеленого ихора.
Несколько орудийных залпов с десантного бота довершили бойню. От полка не осталось ничего, кроме содрогающихся трупов и кусков тел. Хасан гадал, лежит ли среди них молодой солдат, которого они однажды видели здесь с подружкой.
– О, les braves gens![18] – шепнул Клаус.
Хасан не мог больше на это смотреть.
– Записывай все! – рявкнул он. – Остальным – грузить бусы. Отключить все оборудование, питание которого могут зарегистрировать эти… гады. Клаус… Клаус! Сделай оценку возможностей захватчиков. Чем мы можем пользоваться без опаски? Пока что азракцы… заняты, но рано или поздно они поднимут в воздух летательные аппараты или со спутника обратят внимание на этот луг. Не оставлять после себя ничего, что «ящерицы» могут обратить себе на пользу, а они могут использовать практически все!