– Нет. Мне в голову не пришло. – Дэниел пожал плечами. Как уже знала Маша, это был его «фирменный» жест. – Я думал, ты его зачем-то отправила. И ключ дала.
– Нет, я ничего ему не давала. А ты?
– Я? – Дэниел удивился так сильно, что у него даже волосы на голове встали смешным хохолком. – Конечно, нет. Вот мой ключ. Я только что открыл им дверь. И, поверь, слепков не делал.
– Я не понимаю, – жалобно сказала Маша. – Я не понимаю, как Гордон попал в дом. И я не понимаю, что у меня ищут. У меня нет ничего, это же очевидно.
– Мне кажется, я знаю, – загадочно сказал Аттвуд, проходя за Машей на кухню и усаживаясь за стол.
– И что?
– Я обязательно тебе расскажу. Но чуть позже. Мне нужно еще кое-что уточнить.
– Дэниел, пожалуйста, не надо секретов, – взмолилась Маша. – Ты пойми, что еще одного происшествия я уже просто не выдержу. У меня убили отчима, тебя ударили по голове, меня облили кислотой, теперь Гордон… Квартира перевернута вверх дном, и это уже не первый раз, когда в нее кто-то залезает. Что еще должно случиться, чтобы все тайны были наконец раскрыты?
– Больше ничего не случится, – серьезно сказал Дэниел. – Я тебе обещаю. И все тебе расскажу, мне только нужно дождаться ответа на одно отправленное мной письмо и обязательно поговорить с Гордоном без сидящей рядом Марьяны. И не смотри на меня так. Когда придет время, ты все узнаешь.
Маша хотела открыть рот, чтобы заспорить, но поняла, что сил на это у нее уже не осталось. Внезапно она почувствовала такую сильную усталость, что чуть не села прямо на пол, оттого что ее враз перестали держать ноги.
– Поешь, пожалуйста, сам, – сказала она жалобно. – Я пошла спать.
Уснула она, только коснувшись головой подушки. Пришла в свою спальню, даже не подумав о том, что предыдущие две ночи провела в бабушкиной постели, рухнула на кровать, не снимая покрывала, и тут же провалилась в крепкий сон, в котором не было места сновидениям. Но часа через два проснулась.
В комнате было совсем темно. Лишь электронные часы светились в окружающей черноте. 02.02, – показывали они, и Маша решила, что это хороший знак. В квартире было тихо, лишь на кухне мерно капала вода из не до конца закрученного крана. Из бабушкиной комнаты, где спал Дэниел, не доносилось ни звука. Маша повернулась на другой бок, сладко зевнула, готовясь упасть обратно в спасительный сон, и вдруг поняла, что уснуть не сможет. Ясная голова работала четко, как будто внутри ее завели невидимый двигатель.
«Я должна сама во всем разобраться, – сказала себе Маша. – Это моя жизнь, и я должна понимать, что в ней происходит».
Она села в постели и подсунула под спину вторую подушку, чтобы удобнее думалось. Итак, с чего все началось? Пожалуй, с того, что она влюбилась в Джуда Лоу, хотя это, пожалуй, к делу не относится. Тогда все началось с того, что она познакомилась с двумя англичанами, внезапно появившимися в ее жизни. Гордона она встретила на заводе, и, пожалуй, в этой встрече не было ничего необычного. Сам он столкновения с Машей не искал, и увиделись они совершенно случайно. А вот Дэниел…
Маша вспомнила темный, засыпанный снегом двор, которым она собиралась срезать путь, и незнакомого мужчину, окликнувшего ее по-английски. От растерянности она уронила тяжелые пакеты, которые тащила, и он вызвался ее проводить, чтобы она заодно показала ему дорогу. Была ли эта встреча случайной, или Дэниел Аттвуд специально искал способ завести знакомство с Марией Листопад? Если да, то зачем?
Она слегка перевела дух. Вести собственное расследование, оказывается, было очень сложно. Итак, что было дальше? Кто-то влез в ее квартиру и убил оказавшегося там Михалыча. Теперь уже совершенно понятно, что это убийство не имело к ее несчастному отчиму никакого отношения. Охотились не на него, а на Машину квартиру, а он просто подвернулся преступнику под руку и погиб. Бедный-бедный Михалыч…
Маша вспомнила, что Лиля с самого начала выдвигала именно такую версию, а она ей не верила. Что ж, получается, что подруга была права, что с ее опытом работы следователем в общем-то и неудивительно.
Неизвестный преступник, пробравшийся в ее квартиру, что-то искал. Он открыл дверь отмычкой, но не ожидал увидеть там Михалыча и, испугавшись, ударил его по голове первым попавшимся под руку предметом – бюстиком Толстого.
Понятно, что, совершив преступление, убийца убежал, не став искать то, за чем приходил. Потом Маша поменяла дверь и замок, открыть который отмычкой было уже невозможно. А это значит, что попадать в квартиру нужно было какими-то другими путями.
Маша снова перевела дух и попила воды из стоящей на тумбочке бутылки. Так, пожалуй, пока она мыслит в правильном направлении. Идем дальше. А дальше у нее в подъезде дали по голове Дэниелу Аттвуду, и он остался у Маши ночевать. Остался в ее квартире, сначала на одну ночь, а потом и надолго. Хм, а если это тоже не случайность? А если именно Дэниел пытался найти что-то у нее в доме? Пожалуй, поселиться здесь было самой правильной тактикой. Он часто оставался дома один, а значит, мог найти то, что искал, без всяких помех.
Конечно, Маша ни за что не предложила бы ему пожить у нее, если бы не мама с ее дурацким внезапным желанием переехать к дочери, но ситуацию с мамой можно списать на везение. В конце концов, Аттвуд вполне мог несколько дней изображать недомогание, а потом произошло бы то, что и так произошло – они стали бы любовниками, и он остался в Машиной постели и квартире уже в новом статусе.
В этом месте Маше стало жарко, и она скинула одеяло. А может быть, Дэниелу и вовсе никто не давал по голове? Он вполне мог инспирировать нападение. Разлечься на полу в подъезде и дождаться, пока его кто-нибудь обнаружит. Он же тогда был категорически против обращения в полицию. Да и сегодня сделал все возможное, чтобы не встречаться с правоохранительными органами. А так поступает только человек, у которого нечистая совесть.
Дойдя до этой точки своих размышлений, Маша чуть не заплакала. Ее красивый роман с заботливым, тонко чувствующим иностранцем на глазах превращался в историю гнусного соблазнения, преследующего пока непонятную ей, но явно корыстную цель.
«Дура, – мрачно подумала она, – идиотка. Неужели я всерьез решила, что в меня можно влюбиться? Если за все эти годы на мои сомнительные прелести не клюнул ни один соотечественник, то как же я могла всерьез поверить в то, что могу быть нужна иностранцу. Тем более такому. Преподаватель… Профессор… Стоп».
Маша резко села в постели. Она вспомнила, как на ее вопрос, как он оказался в ее городе, Аттвуд ответил: «Я не должен был ехать, так получилось». Он не должен был ехать и специально подстроил эту поездку, чтобы оказаться в России, в их городе. Зачем?
В комнате было довольно холодно, и Маша начала дрожать. Она снова легла в постель и укрылась одеялом. Мозг ее лихорадочно работал. Аттвуд – англичанин и специально приехал из Англии, чтобы что-то у нее найти. Единственная ниточка, связывающая Машу и ее семью с Великобританией, заключалась в далекой поездке в эту страну ее деда. Как бы ни бредово это звучало, но скорее всего дед привез из Англии что-то, имеющее определенную ценность для Дэниела Аттвуда.
Кстати, только сегодня он сказал, что знает, что именно искали в квартире. А он может это знать только в одном случае – если сам организовал поиски. Или все-таки он действовал не сам, и убил Михалыча и ранил Гордона не он, а его сообщник? Но по большому счету это ничего не меняет.
Скорее всего сегодняшний погром, устроенный в квартире, был лишь для отвода глаз. Конечно, Дэниел давно нашел то, что искал, потому что провел в этих стенах достаточно времени в одиночестве. Но для того, чтобы отвести от себя подозрение, он поручил этому сообщнику пробраться в квартиру и забрать то, что ему было нужно, именно в то время, когда сам Дэниел был на лекции.
Либо он дал ему свой ключ, а потом вечером забрал его обратно по пути домой, либо он украл запасной из Машиного стола в агентстве. Он же знал, что Маша хранит связку с дубликатами именно там, она сама ему об этом сказала, пообещав вечером привезти ключ в самый первый день. А потом… Мозг заработал с утроенной быстротой. А потом не только Гордон неожиданно оказался в ее рабочем кабинете. Маша точно так же застала там и Дэниела Аттвуда. Он сказал, что привез ей флеш-накопитель с фильмами для презентации, но это было лишь поводом. Флешку она вполне могла забрать у него и дома. Он приехал за вторым ключом. Теперь это совершенно ясно.
Стоп… Дэниел чуть не опоздал на сегодняшнюю лекцию, отговорившись тем, что его задержала студентка. А что, если в это время он был здесь, в квартире? Правда, совершенно непонятно, как тут очутился Гордон Барнз и что он здесь делал? Или он и есть тот самый сообщник, и они разыграли все как по нотам, и это изначально была партия на двоих? Барнз тоже из Англии и мог с самого начала приехать вместе с Аттвудом.
Они оба познакомились с Машей. Оба втерлись к ней в доверие и стали вхожи в дом. Оба могли украсть у нее ключ… Так все-таки, кто из них преступник? Аттвуд? Барнз? Оба? Как несколько часов назад сказал Дэниел: «Я все тебе расскажу, только мне нужно поговорить с Гордоном». Ну да, все правильно…
Маша задумчиво накручивала на палец локон своих волос, легонько дергала за него, чтобы вызвать боль. Так ей легче думалось. Физическая боль заглушала зарождавшуюся боль душевную. Картинка, складывающаяся у нее в голове, была четкой, реальной, выпуклой и очень похожей на правду. Рана Гордона несерьезна. Мог ли он сам поцарапать себя ножом, чтобы отвести от себя подозрения? А вдруг его ранение такое же ненастоящее, как и удар по голове Дэниела?
Оставалось неясным лишь одно – зачем саму Машу облили кислотой. Это нападение не имело смысла в той цепочке событий, которую она выстроила. Она подумала еще немного и вдруг поняла. Истина была такой простой, что она даже засмеялась тихонько в тишине черной комнаты, хотя смешного было в общем-то немного.