БЬЕРРЕ ЙЕНС
Встреча скаменным веком
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ
ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
JENS BJERRE
GENSYN MED STENALDERN
CARIT ANDERSENS FORLAG
Copenhagen, 1963
На обороте тит. л.:
Jens Bjerre. Gensyn med stenaldern
Перевод с датского
Л. Г. ГОРЛИНОЙ
Послесловие и комментарии
В. М. БАХТЫ
Текст печатается с некоторыми сокращениями
В подготовке книги к изданию
принимал участие Институт этнографии
Академии наук СССР
М., «Мысль», 1967
Поезжай далеко,
езди медленно,
ходи пешком,
садись
и говори с людьми…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Увертюра и интермеццо:
путешествие по морю и остановка на Таити
Мы плывем по морю.
Цель нашего путешествия — Новая Гвинея[1] — находится на другом конце земного шара.
Более 400 лет тому назад португальский мореплаватель дон Жоржи ди Менезиш открыл в Южных морях этот громадный гористый остров. Но и по сей день в глубине Новой Гвинеи, в отдаленных горных долинах, встречаются неизвестные племена, которые живут точно так же, как в то время, когда был открыт остров. Их еще не коснулась цивилизация.
А мы, плывя к ним, следили по судовому радио за полетом в космос первого космонавта. Но звезды, что сверкали над нами, были те же, по которым вели свои корабли португальские мореплаватели, и море вокруг было все то же, вечное и неизменное.
В далекие неведомые края лучше всего плыть по морю. В море у человека много свободного времени. Он может отвлечься от привычного и подготовиться к восприятию новых впечатлений.
Так как жизнь на борту маленького корабля, плывущего в открытом море, весьма однообразна, даже мелкие события воспринимаются здесь как значительные. Человек постигает удивительную жизнь океана и подчиняется ее особому ритму.
Днем мы без устали следили, как грациозно взлетают над волнами стаи летучей рыбы. Но по ночам, когда мы поднимались на палубу и они, слетаясь на свет фонаря, задевали нас своими скользкими крылатыми телами, — это было невыносимым.
Как-то утром мы нашли на палубе маленького кальмара. Только небольшие кальмары обладают способностью выпрыгивать из воды. Они это делают, с силой выбрасывая струю воды из мантийной полости.
Несколько раз мы видели португальские галеры, или физалии, которые передвигаются, подняв над поверхностью воды полукруглый бледно-розовый гребень. Гребень служит им парусом, благодаря которому они могут плыть даже против ветра.
Дельфины честно развлекали нас, играя возле форштевня. Однажды мы тщетно пытались поймать на крючок какую-то довольно крупную рыбу, косяк которой несколько минут плыл рядом с кораблем, сопровождая нас из чистого любопытства. Но, словно разгадав наши намерения, рыбы как по команде повернули и умчались прочь, будто торпеды, пущенные с корабля.
А вот посреди океана, за тысячи километров от земли, вдруг появился фрегат и начал кружить над носом корабля. Он долго провожал нас, и ночью мы слышали его крики, жалобные, как плач ребенка.
Мне навсегда запомнилось одно утро, когда я впервые увидел странный зеленый свет.
Я спал на палубе. Неожиданно штурман разбудил меня и показал на небо на западе. Только что зашел месяц, и на востоке появились первые лучи солнца. Они встретились с заходящими лучами месяца и окрасили все небо на западе в неповторимый, редчайший светло-зеленый цвет. Небо бросало на корабль призрачный отблеск. Цвет был такой необычный, такой нереальный, что мне стало жутко.
Я вспомнил рассказ Колумба о том, как однажды, когда его матросы впервые увидели огнедышащий вулканический остров, их охватила паника и они чуть не бросились за борт. Матросы решили, что наступил конец света и пред ними разверзлась дорога в ад.
Дни, сменяющие друг друга, больше не воспринимались как мерило времени; лишь регулярная смена вахты да записи в судовом журнале свидетельствовали о его движении. Время стало бесконечным подобно океану. Монотонно сменялись дневные и ночные вахты, сон, еда и чтение.
Когда наблюдаешь закат в тропиках, то сразу становится ясно, что земля — это шар, вращающийся в космосе. Не успеет солнечный диск коснуться горизонта, как тут же исчезает, забрав с собой весь свет. Темнота быстро меняет оттенки — от красновато-фиолетового и сине-черного до густой черноты. Вспыхивают звезды на одном краю горизонта, погружаются во мрак на другом. Мы бесконечно вращаемся в космосе.
Однажды лунной ночью я лежал, глубоко задумавшись, и глядел на звезды. Вдруг невиданное зрелище мигом вернуло меня к действительности. В земную атмосферу ворвался громадный метеор. По небу мчался раскаленный шар с большим огненным хвостом. Вот он ослепительно вспыхнул, рассыпался сверкающими искрами, и все исчезло. Казалось, метеор был совсем рядом. И только тишина говорила о расстоянии.
Ночная вахта длится долго. Все внимание сосредоточено на маленькой светящейся стрелке компаса. Но это не требует умственного напряжения, мозг работает автоматически. Это очень способствует плодотворному творческому состоянию. У меня много времени, целый океан времени для раздумий и больше ни для чего.
Я плыву на Новую Гвинею уже второй раз. Внешне причины моего путешествия понятны и логичны. На самом же деле они почти необъяснимы. Может, это поиски чего-то самобытного, первичного, самого простого и естественного в существовании человека? А может, наши действия предопределены заранее? В какой степени, уж если на то пошло, мы управляем своей судьбой?
О, эти размышления посреди океана! Теплыми темными ночами, когда ты в полном одиночестве находишься в штурманской рубке, как далеко отступают всякие посторонние, мешающие тебе проблемы! Ты прикован только к маленькой магнитной стрелке, которая ведет корабль через темноту. Это тот же самый магнетизм, что движет мирами и солнечными системами, та же самая сила, что управляет атомами и живыми клетками.
Небольшое интермеццо в пути — остановка на Таити.
Таити, рай Южных морей, обозначился на горизонте темной тенью. Было раннее утро. Тень постепенно росла и наконец приняла форму крутых зеленых гор, окаймленных белой пеной прибоя, кипевшего в коралловых рифах.
Когда спустя некоторое время наш корабль вошел в тихую голубую лагуну, вся набережная уже была заполнена празднично одетыми смуглыми людьми с большими венками, которые приготовились приветствовать нас с приездом.
С давних времен, с тех пор, когда первые мореходы переплыли Тихий океан, этот небольшой остров постоянно привлекал людей со всего мира. На Таити они черпали свое вдохновение. Здесь писал Гоген, сочинял стихи Пьер Лоти, писали свои романы о Южных морях Норманн Холл и Чарльз Нордхофф.
Таити обычно называют The Island of Love — Остров Любви. Тут, как нигде на земном шаре, процветает свободная любовь. О необычных любовных отношениях полинезийцев написано бесконечно много[2].
Разумного европейца, впервые попавшего на Таити, романтичность, беспечность и красота островитян сначала просто ошеломляют. Только через несколько дней ему передается особое царящее на Таити настроение.
Судьба была щедра к жителям Таити: она дала им великолепный тропический остров с изобилием рыбы и фруктов, с чудесным климатом. Жизнь здесь легка, приятна, проста и гармонична. И это, конечно, повлияло на душевный строй таитян. Их беспечность и детская непосредственность пленяют приезжих. Для них таитяне — живое воплощение неосознанной романтической мечты, дремлющей в каждом человеке, мечты о беззаботной жизни, полной любви.
Для всех, кто однажды побывал на Таити, это мелодичное название навсегда станет синонимом слова «романтика». Вполне понятно, почему французские власти[3] выдают визы туристам на строго ограниченное время. Это выполняется неукоснительно. Власти охотно пускают туристов, но только на короткий срок и бывают очень довольны, когда те уезжают. Прежде чем турист получит разрешение сойти на берег этого райского острова, он обязан предъявить оплаченный обратный билет. Без этих ограничений на Таити было бы полным-полно приезжих иностранцев.
Как волшебный магнит действует этот крохотный остров, затерянный в бескрайнем Тихом океане, на мужчин всех категорий — миллионерских сынков, плавающих на роскошных яхтах, людей богемы, искателей приключений, бродяг по Южным морям, а в последнее время и на пожилых американских предпринимателей, которые, стремясь последние дни прожить жизнью, богатой впечатлениями, удалились от дел, дабы отдохнуть от вечной погони за деньгами. Всех их привлекает и великолепие Таити, и непосредственная гостеприимность полинезийских девушек.
Четыре месяца в раю — вот все, на что могут рассчитывать эти искатели счастья. Но, действуя обходными путями, срок можно продлить. Я видел одного пожилого американского дельца, который прожил вместе со своей возлюбленной, полинезийской девушкой, на берегу заросшей пальмами лагуны больше двух лет. Он приехал на Таити как турист и в отеле встретил девушку Тайю, которая чистосердечно предложила ему свои услуги. Он так увлекся ею, что продал в Чикаго свое дело и поселился на Таити вместе со своей вахине[4].
— Но каждые четыре месяца мне приходится покидать ее на несколько дней. Я вынужден летать на Фиджи или Самоа, чтобы продлить туристскую визу pour l’amour (ради любви. — Л. Г.), — сказал он со сдержанным вздохом.