– Видишь «птицу» в небе? Я запросил наша или нет. Пока ждем ответ, не спеши своих высаживать.
Коптер ночью в небе можно было увидеть по двум диодам, зеленого и красного цвета. Мы начали смотреть и действительно увидели пару мерцающих огоньков. Спустя буквально 30 секунд старший снова выходит на связь:
– Съебываем отсюда нахуй, нас срисовали!
Водитель спешно начал разворачивать «буханку» на узкой дороге. Во время этого маневра нас чуть не снесла другая «буханка» из нашей колонны. Она уже развернулась и давила в пол, уходя с просматриваемого района.
– Быстрее, блядь, уебываем отсюда!
Назад летели на, как говорится, «диком пидоре»: по всем ямам и ухабам, подскакивали прямо до потолка, на одной яме думал, что вообще перевернемся, чудом удержались. Проехав метров 100 от предполагаемого места высадки, кто-то из сидящих в кузове закричал:
– Арта! Стволка уебала прям по посадке!
От разрывов схлопнулась нижняя челюсть, как при ударе по подбородку снизу. Как же вовремя мы ушли.
Отъехав от места километра на три, колонна встала. Начали выходить на штаб, чтобы доложить о произошедшем. Из штаба сказали возвращаться на ПВД. Едем обратно в Попасную. В дороге мы узнали, что нам выбирают новое место встречи с броней и займет это часа два.
Заслуженный перекур. Прибыв обратно в Попасную слегка в растерянных чувствах, я решил воспользоваться заминкой и вздремнуть. Меня разбудили ровно через два часа, как по плану. Мы грузимся снова, попытка номер два. Место рандеву выбрано, едем туда слегка на нервах. А вдруг и сейчас не получится? А вдруг уйти не успеем? Опять эти мысли паразитами лезут в голову.
Едем, смотрим на небо. Опять коптер?! Нет, это звезда мерцает. Мы доезжаем до места. Старший говорит, что можно выпрыгивать, все спокойно. Нам удалось доехать незамеченными. Выходим с «буханки» и видим МТ-ЛБ (российский тягач-бронетранспортер. – Ред.). Я сказал своим, что лучше сесть на «мотолыгу». У «бэхи» пушка есть, если начнет крутить башней и стрелять, то нас либо снесет с нее этой самой башней, либо наглухо контузит от выстрелов.
Мы быстро грузим «игрушки» в десантный отсек «мотолыги». Кто-то судорожно пытается запихнуть СПГ в десант, а он все не лезет. Начинаем нервничать. Через минут 10 все готово, все по местам, согласно купленным билетам, маршрут Попасная – Ад. До этого никто из нас на технике не ездил. Предупредили, что держаться надо крепко, а заодно и держать товарища, поскольку механ с ходу будет давить педаль в пол. Чисто родео. Все погрузились, трогаемся.
От заведенного движка моментально заложило уши. Ощущение такое, что из-под меня кто-то резко выдернул стул. Откинувшись назад, я схватился за какой-то металлический клык, торчащий из брони, и не отпускал его до самой высадки. Свободной рукой обнял Макса, чтобы держать его и держаться самому. Вспоминаю кадры из репортажей про доблестное донецкое ополчение. Как бойцы «Спарты» едут на БТРе, как добивают хохлов в ДАПе. Неужели и у меня будет подобное?
Начался мелкий дождь. Мы несемся сначала по дороге, потом сворачиваем в какую-то деревню. Позже узнал, что это была Владимировка. Прожектора на «бэхе» и «мотолыге» включены. Надеяться на беспалевность не приходится. Видимо, расчет на быстрый и неожиданный рывок. Мы выезжаем из села в поле, то самое, по которому должны заехать к Соледару. «Мотолыга» и «бэха» поравнялись и, кажется, решили устроить гонку на скорость. Мы машем друг другу и подгоняем транспорт, как лошадей во время кавалерийской атаки.
Поле все в воронках от снарядов. Стало ясно, что хохлы знают, как заезжает техника и мы под угрозой обстрела. Хоть бы «птичку» не запустили и не спалили нас. Рядом со мной боец сидит и крестится. Хорошая мысль, решаю сделать то же самое. Конечно, наша маленькая mechanisierte krieg (механизированная война. – Ред.) вряд ли была похожа на битву под Прохоровкой, однако я четко осознал в тот момент, что ради этого самого момента я сюда и приехал. История творится мной прямо здесь и сейчас. Мной и двумя десятками зэков.
Ехали мы минут 10, но казалось будто целый час. Когда мы проезжали середину поля, вдалеке полетела вверх «люстра» (осветительный боеприпас. – Ред.) и стало светло, словно днем. Ну все, думаю, сейчас нас увидят и будут насыпать. Кто-то начал стучать в люк механу, чтобы вырубил прожектор, но перекричать ревущий мотор нереально.
Мы подъехали к земляной насыпи, высотой метра четыре, крик «земля». Я быстро спрыгиваю и отбегаю в сторону, как учили. «Мотолыга» резко разворачивается на месте и глушит движок. Дождь усиливается.
– С приездом, епта! Выгружайтесь быстрее, мне стартовать надо. – Механ показался из люка.
Никто не знал, как открывается десантный отсек «мотолыги». Механ, матерясь, вылез из нее и открыл нам люки, чтобы мы могли забрать шмурдяк и орудия. Выбрасываем все, не смотря, где свое, где чужое. Главная задача – максимально быстро выгрузить все из «мотолыги», чтобы она могла уехать. Минут пять ушло на выгрузку через маты и проклятия, опять не могли этот долбаный СПГ из десанта достать. «Мотолыга» с «бэхой» дали газу в пол и скрылись в ночи. Мы остались одни в незнакомом месте.
По плану нас должен был встретить проводник, но не было никого. Я вижу, как начинает собираться толпа и что-то обсуждать. У меня уже триггер на подобные вещи. Я говорю своим, чтобы растянулись на дистанции и ни в коем случае толпой не собирались. Через минуту прибегает группа эвакуации. Они несли на плащ-палатке тяжелораненого. Оказывается, у эвакуации была договоренность с броней, что та дождется раненого, только потом уедет. Но не дождались. Видимо, дедлайн истек. Командир эвакуации вышел на механа «мотолыги», попросил его вернуться, и тот явно нехотя, но согласился.
После того как трехсотого погрузили, командир эвакуации сказал нам, чтобы мы тут не стояли, так как ранило этого бойца как раз в этом месте. Прилетел «мавик» и начал сбросы.
– А куда идти-то?
– А вам что, не говорили?
– Да у нас даже на рациях каналы не настроены, везде тишина в эфире. Проведи нас ты.
– Ладно, давайте.
Только мы договорились, как появился наш проводник:
– Вы чего тут встали? Совсем мозгов нет?
– А у тебя мозги есть? Где ты ходишь, мудила, мы откуда знаем, куда идти нам! – возмущаемся коллективно.
После короткой перепалки проводник начинает вести за собой. Забравшись на насыпь, видим здание завода. Это предприятие Knauf, у самого въезда в Соледар. На противоположной стороне от него еще сидят хохлы, просматривают территорию снайперы. Мы пролезаем в какую-то дырку в заборе, попадаем на территорию. Проводник постоянно нагоняет жути, что кругом снайперы, «мавики» и черт еще знает что. Потому надо идти строго за ним и делать, как он. Знакомо ощущение из детства, когда залезаете на чужую дачу за абрикосами или яблоками? Это примерно то же самое, только вместо красных ушей и отбитой жопы – твоя жизнь.
Территория очень большая, идти тяжело, еще с БК и орудием. И вот мы уже на финишной прямой. С главного входа на завод до домов, за которыми нам надо спрятаться, метров 60. Проводник дал перевести дух для последнего рывка. Передвигаемся малыми группами, по три-четыре человека максимум. Наконец-то добежали. В первой многоэтажке в подвале располагался узел связи. Стало спокойнее, когда добрались до своих. Нас не заметили, шалость удалась.
Наша цель была в трех домах от узла связи, в подвале многоэтажки располагался ПВД. Прикол был в том, что позиции хохлов к тому моменту были в каких-то 200 метрах от нас. Надо было перебежать через дорогу. Нам осторожно показали частные дома, где сидят хохлы. Мы расположились для прикрытия, первая двойка побежала – успех. Вторая, третья – все тихо. Моя очередь. Перекрестился и рванул. Кто-то сзади передернул затвор (пидор). Добежали все. Мы это сделали.
Заходим в подвал, там картина уже привычная: куча народа, накурено, чифирят. Вижу Али, он подходит ко мне, обнимает, но взгляд его пустой.
– Суву и Сову убило.
– Как?!
– Нас на высадке коптер ждал, скинул взрывпакет прям в нашу толпу, я успел в яму прыгнуть, они – нет.
– Вы что там, блядь, толпой стояли? Как так? Я думал, Сува вас убережет.
Чего уж было думать. Ничего не изменить. Позже я узнал, что тот трехсотый, которого тащила эвакуация в «мотолыгу», как раз и был Сува. Его всего разбило осколками, он не хотел жить, потому сам расслабил жгуты и вытек. А Сова умер почти сразу. Это был не простой «мавик», он кидал не «воги», а взрывпакеты. Сове от такого «здрасте» оторвало обе ноги, и он вытек меньше чем за минуту.
Я поначалу винил себя, но Али меня успокоил, сказав, что их проводник тоже вовремя не встретил. Потом этому самому проводнику пришлось очень несладко, и в накаты он бегал без автомата, со штык-ножом, – так он искупал свою вину за смерть парней.
Царствие небесное, братцы, спите спокойно. А нам тут еще повоевать предстоит.
«Яндекс-доставка» на передок
Расположившись в подвале, мы ждали указаний, что делать и куда двигаться. Штурмовые группы уже выходят, каждого старшего подробно инструктируют, куда ему двигаться, что занимать. Все как обычно перед накатом. Сразу скажу, что продвижение в первый день было очень серьезным. Нам удалось выбить хохлов за железку и даже дальше. Они явно не ожидали, что привычный для этого участка фронта артиллерийский пинг-понг закончится и в дело вступят штурма. Другого объяснения их стремительному отступлению я дать не могу.
Мы суетливо ходили по подвалу и ждали, когда прикажут выдвигаться на позицию. Командир сказал, что тут работы по нашей специальности пока что нет, потому до вечера мы можем отдыхать, а вечером нам будет поставлена отдельная задача. Отдых, конечно, не помешает. Я поспал, поел и «помылся» влажными салфетками.
Когда стемнело, в подвал пришел командир разведки – Фуруд. Я помнил его еще по Лисичанску, он тоже узнал меня.