как после взрыва из блиндажа выбежали три хохла и начали в бинокль смотреть уже в нашу сторону.
Макс, надеясь, что они нас увидят, показал им средний палец. Мы поспешили в блиндаж, пить чаек и ждать обстрела 120-ками. Я думал, что нахождение в блиндаже – это практически стопроцентная гарантия того, что останешься жив при обстреле, но после нескольких случаев, когда ребятам прилетало прямо по крыше, уверенность моя поубавилась.
Один случай особенно обидный был, когда парень, сидя под обстрелом в блиндаже с другими бойцами, решил, что в соседнем блиндаже ему будет спокойнее, и в промежутке между прилетами перебежал в него. Следующий прилет был прямо по блиндажу, в который перебежал боец, тот погиб моментально. Fatum est series causarum.
В таком ритме мы воевали до середины апреля, когда на наши позиции начали привозить бойцов. Зрелище удручающее. Один из них говорил, что приехал сюда от ЧВК «Волки». Три месяца стоял в Макеевке, охранял какой-то завод, а вчера, ничего не сказав, их погрузили в транспорт и привезли сюда. Думаю, они слабо понимали, куда попали. Их то и дело приходилось гонять пинками, чтобы не собирались толпой возле нашей позиции для прогулки за пайками. Пайки, кстати, им не привозили поначалу, они питались нашими, по договоренности с командованием их поставили на обеспечение.
Подробно этот эпизод передачи фланговых позиций «зеленым» описан в репортаже Евгения Викторовича (речь идет о Пригожине. – Ред.) из Соледара. Его многие видели, я думаю. Кто не видел, посмотрите, чтобы понимать, кому приходилось передавать позиции. Про самих бойцов плохого ничего не могу сказать. Русский солдат как ребенок, если отцам-командирам на него похуй, то получается то, что получается.
Компания их быстро взяла под крыло, и уже спустя неделю они более-менее крепко стояли на позициях, даже отражали накаты хохлов. Нам же в конце апреля поступила задача передислоцировать штаб в район села Ягодное под Бахмутом. Мы готовились к заходу. К финальной битве группы «Вагнера» в СВО. К нашей королевской битве.
Забрать последние укрепы
После того как нам отдали приказ передислоцировать штаб под Бахмут, мы решили съездить туда на разведку, чтобы выбрать подходящее здание. Приехав на место, в поселок Ягодное, мы слегка офигели от того, сколько же сил тут сосредоточено. Почти в каждом дворе каждого дома стояли гаубицы Д-30, «Рапиры» и другие приколюхи, нацеленные на Бахмут. Туда летело все, что только было в арсенале. После нашей привычно тихой деревни контраст был явным.
То тут, то там падали мины и артиллерийские снаряды, насыпали «Грады». Там же мы впервые столкнулись с набирающими тогда популярность FPV-дронами. Тогда они работали в основном по технике, по пехоте гораздо реже. Один из таких москитов резко пронесся мимо нас, на высоте метров двадцать, и врезался в дом с последующим взрывом. Отличное начало, подумал я тогда.
Там же, недалеко от разрушенного завода, стоял Панцирь С-1, прикрывающий небо от авиации и БПЛА противника. Мы стояли во дворе, обсуждали что-то, когда он отработал по БПЛА. Ракета с диким шелестом полетела вверх, в воздухе раздался взрыв. Буквально через пару минут хохлы решили накрыть весь квадрат «Градом». Мы кое-как успели добежать до подвала под взрывы прилетающих «градин». «Панцирь», к сожалению, был сожжен. Экипаж, насколько я знаю, погиб.
Ближе к ночи привезли пополнение из числа солдат Минобороны. Прямо так, на двух КамАЗах. Бойцы выгрузились и вместо того, чтобы сразу найти укрытие, остались стоять на дороге, обсуждали дальнейшие действия. Естественно, такое наглое поведение было наказано, и уже через пять минут по ним била арта хохлов. Каким-то чудом они выжили, из всего числа бойцов было двое раненых. Мы подоспели к ним, наорали, чтобы они рассосались по деревне и не кучковались, помогли перевязать раненых. Старшим объяснили, что это Бахмут, тут с ними никто шутить не будет и надо думать своей головой, прежде чем что-то сделать.
Мы выбрали себе дом, который стоял на перекрестке. Он единственный был более-менее цел, построен из кирпича. Раньше в нем жила семья местных предпринимателей. Внутреннее убранство можно было охарактеризовать двумя словами – «сельский гламур». Там был настоящий дровяной камин, он нас и подкупил. Я еще тогда в шутку говорил: «Где бы я вечером посидел у камина со стаканом домашнего вина, как не в Бахмуте». Когда мы выбрали дом, нам оставалось собрать все вещи, погрузить в «буханку», которую мы арендовали вместе с водителем, и перевезти на новое место. Так и сделали.
Мы разожгли камин и мирно сидели, наблюдая за потрескивающими поленьями и содрогаясь от прилетов по соседним огородам. Наш расчет уже сняли с позиции, в отличие от других, потому мы временно помогали в штабе. Я сидел на рации, меняясь с Максом. Нужно было каждый час запрашивать обстановку у расчетов, что еще стояли на позициях, принимать от них доклады. Если они наблюдают какие-либо выходы или другую активность со стороны хохлов, передавать в штаб отряда.
Работа откровенно нудная. Самое сложное в ней было не уснуть. Но нам помогал наш старенький ноутбук, на котором были уже многократно отсмотренные сериалы и фильмы. Ночью канонада стихала. Лишь изредка раздавались выходы откуда-то с нашей стороны. С первыми лучами солнца начинался полноценный рабочий день артиллеристов, и мы на нервах сидели в доме, периодически бегая в подвал, когда работали «Грады». Иногда они работали так близко, что было слышно шипение реактивного снаряда на подлете к цели. У соседнего дома снесло забор из тонкого металла. Покореженные куски железа так и валялись разбросанными по всей дороге.
Из ванной комнаты мы сделали новую баню. Затащили туда печку, котел выкинули, вставили в выходное отверстие нашу трубу. Получилось очень даже хорошо. В новой бане было реально жарко, печка очень хорошо справлялась с кипячением 50-литрового алюминиевого бидона. Баня есть, камин есть – жить можно.
Мы познакомились с соседями. Одним из них был командир ЗРК С-60 (советский зенитно-ракетный комплекс. – Ред.) на базе КамАЗа. Их работу было слышно каждое утро. На позицию они проезжали мимо нашего дома. Потом, отработав, резко съебывали в укрытие. К тому моменту наш и соседние огороды уже несколько дней вспахивал танк. Мы примерно понимали, откуда он работал, и попросили Антоху (имя командира С-60 изменено. – Авт.) въебать по тому месту. На удивление он быстро согласился. У них в запасе было три-четыре десятка дежурных снарядов. В тот день все они были отправлены в ангар, в котором, по нашему мнению, прятался танк. Позже Антон попросил поднять «мавик» своих коллег, и ему доложили об успешном поражении цели. Танк горел. Вот так вот, суки, будете знать, как нам посиделки у камина портить.
Близилось 1 мая, во рту уже чувствовался вкус шашлыка. Но где нам взять его? Танк ведь уже догорел, да и экипаж протух, наверное. На помощь снова пришел Антоха. Он катался в Первомайск почти каждый день. Мы дали ему денег из окопных, попросили купить мяса и энергетиков. Лучшие майские праздники в моей жизни. Мы прямо днем во дворе поставили мангал, жарили свинину, общались, слушая прилеты.
Определенная закономерность работы хохлячьей арты уже прослеживалась. Мы знали, куда они лупят. Удивительно, что по нашему двору еще не прилетало. Видимо, спасибо стоит сказать РЭБу, который очень редко пропускал в деревню вражеские «мавики». Мясом потом, конечно, поделились с товарищами из других расчетов нашего взвода и с самим Антохой. Я ел этот шашлык, запивая энергетиком, и с каждым кусочком все сильнее вспоминал дом. На майские праздники мы постоянно ездили к теще в Краснодарский край. Там тоже шашлыки, пиво, солнышко. Эх, пива бы выпить.
Потом довели новости из штаба, что снарядов нам не дают, потому всем быть готовым убывать 10-го числа. Вроде бы и рады были, что домой поедем, но открытый вопрос по поводу взятия Бахмута покоя не давал. Как так уходим? Там же еще пять километров квадратных брать, не меньше. Кто их брать-то будет? На дурные мысли наводили и «зеленые», чьи КамАЗы с боекомплектом и личным составом стали все чаще прибывать на направление. Неужели и правда решили все сами забрать, а нас списать? Но 10-го числа работа продолжилась, напряжение спало. Было ясно, что уйдем мы только после нашей уверенной победы. И нам предстояло ее еще добыть.
В один из вечеров командир прибыл из штаба и сказал, чтобы я передал всем расчетам собираться и готовиться прибывать к нам. Мы готовились заходить в Бахмут. Задача была поставлена добить пидорасов, сделать финальный рывок до цели, забрать крайние укрепы хохлов и передать позиции Минобороны. Потом нас ждал долгожданный отпуск.
Встреча с родиной: Огонь, иди со мной
Мы заранее подготовились к заходу. За несколько дней до того, как пришел приказ, мы прикатили пассажирскую «Газель» к себе во двор, где один из наших бойцов из молодого пополнения отремонтировал ее до необходимого минимума – завестись и довезти нас без проблем. Ночь была суматошной. Я выходил по рации на расчеты, ребусом передавал им точку, откуда их заберет «Газель», постоянно подгонял их, отвечал на глупые вопросы типа «А как мы увидим вас в темноте?» или «А мы 300 метров не дошли до точки, вы скоро будете?».
К часу ночи все были в штабе. Начали увозить малыми группами, по один-два расчета за раз. План нашего захода был согласован с командованием отряда. Мы доезжаем до пятиэтажек, заходим в подвал, оттуда разведчики, что днем ходили высматривать нам позиции, заводят нас.
На тот момент от «нерушимой фортецы» оставалось три укрепрайона – Домино, Конструктор и Гнездо. Вражеский гарнизон состоял из около пяти тысяч поросят и их западных половых партнеров. Целый жилой массив, по факту. Наша задача заключалась в том, чтобы по команде начать обстрел этих укрепов, подавляя огневые точки противника. Ту же задачу поставили снайперским расчетам. Если выкатится какая-нибудь техника, ее надо было жечь.