И, резко развернувшись, Бат двинулся в обратную сторону. Нет, на быструю разработку подобной машины он не рассчитывал. Это для «СУ-76», считай, уже все «кубики» готовы – и шасси, и орудие, и компоновка, двигло только «допилить» – и машинка готова! А для такой самоходочки, как «Гвоздика», – только идея. Но шасси подойдет аналогичное. Ну, может, тоже с некоторым «допилом». Движок доведут при разработке «СУ-76». А к тому моменту – и компоновку прикинут. Так что сделать первый вариант к Новому году вполне реально, а там… Батоныч аж зажмурился от удовольствия, представив, что сотворят с немцами полноценно внедренные в жизнь тактические разработки тех же семидесятых. Или когда у нас там появились первые «цветочки»? В смысле «Гвоздика», «Акация», «Тюльпан», «Гиацинт» и «Пион»?
В Горьком Бат с товарищами пробыл двое суток. Практически весь следующий день он провел на заводе № 92 «Новое Сормово», общаясь с легендарным Василием Гавриловичем Грабиным. Тем самым, о котором Сталин скажет в канун нового, 1942 года, «ваша пушка спасла Россию». Создателем не только знаменитой «Зоси»[31], дивизионной пушки «ЗИС-3», самого массового орудия Красной Армии периода Великой Отечественной, но и не менее замечательных танковых «Ф-34» и «С-53», и многих других. Сложно представить, как пошел бы весь ход войны, не получи вовремя танкостроители этих артсистем, которые и позволили нашим танкистам наравне сражаться с новыми гитлеровскими панцеркампфвагенами, в том числе тяжелыми!
Сначала разговор шел сложно: Василий Гаврилович оказался человеком прямым, убежденным в собственной правоте, недаром же имел достаточно сложные отношения с Вождем[32]. Да и Батоныча он поначалу воспринял как очередного проверяющего Ставки, мало что смыслящего в артиллерии. Владимир Петрович в долгу не остался и быстро наладил деловые отношения. Без размахивания подписанными САМИМ полномочиями, но с понятным любому русскому человеку, особенно имеющему отношение к армии, матом. В итоге между ними возник полный консенсус. Да и новенькая Звезда Героя на груди свою роль сыграла – Грабин отлично понимал, что штабным шаркунам, за одного из которых он и принял поначалу неожиданного визитера, подобных наград не дают.
А после того как полковник, как бы между прочим, сообщил, что «ЗИС-3» не просто будет принята на вооружение «прямо сейчас», а УЖЕ катастрофически нужна армии в максимально возможных количествах, Василий Гаврилович и вовсе оттаял. Решив, что клиент созрел, Бат выложил перед ним второй комплект чертежей «СУ-76», в основном касающихся ее артиллерийской части. А заодно напомнил, что ему, как танкисту, гораздо интереснее, когда товарищ конструктор сумеет разработать новую танковую пушку под планирующуюся глубокую модернизацию танка «Т-34». Мол, «Ф-34» – конечно, просто замечательное орудие, но скоро у противника появятся тяжелые танки («Ну, вы же понимаете, товарищ Грабин, что это совершенно секретные данные? Вот из этого прошу и исходить»), и нам придется думать о новом танке с новой пушкой.
После чего, аккуратно отставив в сторону ополовиненную бутылку грузинского коньяка, Батоныч выложил перед гениальным конструктором чертежи его же собственного 85-мм орудия «С-53». Угу, того самого, что будет установлено на «Т-34–85» спустя примерно два года. Ну, в смысле БЫЛО установлено там, в реальной истории. Которую они с Виталей уже в который раз пытаются изменить. Дальше почти в точности повторилась вчерашняя история с Астровым: закончив знакомиться с чертежами и под конец зачем-то пощупав край листа, предварительно послюнив палец (нанесенный лазерным принтером рисунок, разумеется, не размазался), Василий Гаврилович взглянул на Бата:
– Гм, очень интересная разработка. При наличии соответствующих боеприпасов бронепробиваемость окажется просто чудовищной. Но почему вы решили обратиться с этим именно ко мне? Я все-таки самостоятельно разрабатываю свои пушки. Тем более весьма сомневаюсь, что подобное орудие можно установить в башне существующих танков. Нет, за крайне приятную информацию о судьбе моего детища огромное спасибо. Да и эта ваша самоходка… прекрасное решение, рад, что там, – Грабин коротко дернул головой в сторону давно не беленного потолка рабочего кабинета, – решили всерьез озаботиться подобным. Объединить мощное противотанковое орудие и маневренную гусеничную ходовую – браво! Неужели Николай Александрович додумался? Молодец, очень талантливый инженер, никогда в нем не сомневался. Но танковая пушка, под которую не существует, простите, танка?
– Ну, отчего же не существует? – хмыкнул Батоныч. – Вот, ознакомьтесь. Проект, разумеется, секретный, но вам ведь не привыкать, верно? Прошу вас.
Чертежи башни «Т-34–85» конструктор изучал недолго. Задумчиво почесав щеку, поднял взгляд:
– Вот даже как? Значит, новая башня? Причем именно под эту пушку?
– Ага, – просто ответил Владимир Петрович, протягивая руку к бутылке: – Еще по капельке?
– Исключительно капелюшку, – рассеянно пробормотал тот, думая о чем-то своем. – И… когда эта машина пойдет в серию? То есть правильнее спросить: когда понадобится новое орудие?
– Начинайте работать, Василий Гаврилович. Времени не так чтобы очень много. Собственно, давайте договоримся вот как: сначала крупносерийное производство «ЗИС-3» с одновременной ее доработкой для установки в самоходную установку. Астров, к слову, уже приступил, задание он получил буквально вчера. Очень прошу, сразу же наладьте теснейшее сотрудничество, у меня не будет времени разъезжать туда-сюда и решать ваши проблемы. Тем более если я приеду, то приеду с проверкой – и учтите, никаких поблажек уже не будет. Или есть результат – или его нет. Третьего не дано. Потому и меры будут приниматься… самые действенные. Видели, кто подписал мои полномочия? Вот именно. Затем – работа над новым танковым орудием. Сроков не называю, но хотелось бы получить новую пушку уже зимой-весной будущего года.
– А новая башня к этому времени будет? – осторожно осведомился Грабин.
– Будет. Ну, по крайней мере, товарищ Сталин ОЧЕНЬ на это надеется. А я проконтролирую. Впрочем, это уже не ваша проблема, товарищ Грабин.
– Да-да, товарищ полковник, я прекрасно вас понимаю. Чертежи вы мне оставите?
– Только те, что касаются непосредственно вашего задания, Василий Гаврилович. Остальные я вам показал исключительно с ознакомительной целью. Для составления общего представления, так сказать. Мне ведь еще по танкостроительным заводам ездить. Еще вопросы?
– Боеприпасы?
– Тоже не ваша проблема. Подключим, кого следует. Разумеется, вы будете работать с ними в плотной кооперации.
– Тогда больше вопросов не имею, товарищ Бат. – И, чуть поколебавшись, добавил: – Простите, значит, я могу быть уверенным, что вопрос по «ЗИС-3» решен окончательно и на самом верху?
– Именно так. Окончательно и бесповоротно. На самом верху, я лично говорил с товарищем Сталиным. Прекрасная пушка, катастрофически необходимая фронту уже сейчас. Нет, даже не сейчас – вчера! Не сочтите за лесть, товарищ Грабин, но я бы не удивился, если ее когда-нибудь признают лучшим орудием своего класса. Но имейте в виду: качество, качество и еще раз качество. За брак буду карать, сразу предупреждаю. За задержку работы по «СУ-76» – тоже. Мы друг друга поняли?
– Абсолютно.
– Вот и хорошо. А сейчас не согласитесь ли показать мне вашу, так сказать, епархию? Сборочные цеха, все такое прочее. Никогда не видал, как пушки делают. Стрелять – стрелял, а вот видеть – не видел. Покажете?
– Конечно, прошу вас, товарищ полковник…
Глава 9
16 июля 1941 года, Бяла-Подляска – Брест – Ивацевичи – Клецк
В дорогу мы собрались только на следующий день после решения Гелена «отправиться в будущее». Уж и не знаю, что полковник с майором делали, как утрясали оргвопросы, как мотивировали перед начальством необходимость поездки, но времени это заняло довольно много. Поздним утром мы отчалили. Снова было то самое драповое пальто и нелепая широкополая шляпа а-ля Индиана Джонс. Почему-то иной аналогии в мою слегка гудевшую после вчерашнего коньяка голову не пришло.
Машина тоже оказалась знакомой, с наглухо зашторенными окнами, равно как и усевшиеся на заднее сиденье мордовороты. Ну хоть какое-то постоянство, ха! Кстати, окна-то за каким хреном закрывать? Будто я и без того не в курсе, что провел эти дни в Берлине! Впрочем, это они не от меня шифруются, это меня прячут. От кого? Да от всех! Миляги Рейнхард с Анхелем, похоже, замутили какую-то свою игру… ну, да и флаг им в руки, барабан на шею и ветер в спину. Мне от этого ни холодно ни жарко – лишь бы под жернова ведомственных интриг не попасть.
Главное, смартфон с собой взяли – это уж я напоследок извратился, мол, у нас в будущем все «электронные устройства» взаимосвязаны друг с другом, потому без оного я тот самый планшет просто не найду. Вот хоть башкой о сенсорный экран бейся – никак. В принципе это я так сболтнул, наудачу, будучи готовым к новой волне подозрений – просто уж больно не хотелось оставлять фрицам столь ценный артефакт. Поскольку уцелеют ли абверовцы после моего побега – бо-ольшой такой вопрос. Огромный даже. И в чьи руки после этого попадет смартфон – непонятно. Как ни странно, вопросов не возникло, и опечатанный металлический контейнер с «Самсунгом» и прочими сопутствующими девайсами местного изготовления погрузили в багажник. Часы мне, кстати, тоже вернули по первому требованию – после всего, что фрицы узнали и увидели за эти дни, они уже в качестве иновременного артефакта не котировались. Еще бы – ведь впереди перспектива захватить целое море сверхценной информации и, вишенкой на торте, самую настоящую «машину времени» грузоподъемностью в «несколько десятков тонн». Вот где размах, а то часы какие-то…
На аэровокзале Темпельхоф – теперь я рассмотрел его во всех подробностях – мы надолго не задержались: самолет уже прогревал моторы на взлетной полосе. Снова трехмоторный «пятьдесят второй», вполне вероятно, что тоже тот самый. Неподалеку застыла пара готовых к взлету «худых», чему я, как ни странно, даже обрадовался. Шансы, конечно, мизерные, но обидно будет, если нас сшибут родные истребители. Вот будет хохма, когда на меня тот