— Видела? — Он явно удивился. — Тогда ты слышала?..
Его спокойствие разъярило ее.
— Я слышала достаточно! — Клэр закусила губу и начала по-другому: — Эдам… я не виню тебя. Моя сестра — чудесный человек. Она заслуживает счастья… после всего, что ей пришлось пережить.
— Полностью с тобой согласен. — Морщинка прорезала его лоб. — Но, что ты имеешь в виду… ты винишь меня? За что? За то, что я раскопал правду? Или за то, что вообще нанял частного детектива и пустил его по следу этого подонка?
Клэр вытаращила глаза. Частный детектив? След подонка? О чем он говорит?
И тут ее осенило. Он говорит о Ральфе, беглом муже Салли! Должно быть, детектив что-то выяснил, а Эдам передал это Салли…
— И что же… что ты сказал моей сестре? — прошептала она. Это могло бы многое объяснить… но не все. Далеко не все, черт побери! — Я не все слышала.
Эдам как-то странно взглянул на нее. Ей показалось, что она чувствует, о чем он думает. Ему интересно знать, что она слышала? Что видела?
— Тот телефонный звонок был от частного детектива. Он звонил из Квинсленда, — начал Эдам, не сводя глаз с ее лица. — Он только что вышел из дома жены Ральфа Бэннистера. И его маленькой дочери.
— Жена? Дочь? — Клэр задохнулась от недоверия. — Эдам, о чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что, когда так называемый муж Салли, Ральф Бэннистер — или Планкет, или как бы он там себя ни называл, — женился на твоей сестре, он уже имел жену и ребенка. Он бросил их перед рождением девочки… так же, как бросил Салли. Этот человек явно не желает брать на себя ответственность, не может выдержать реальности брака.
— Но… но это означает…
— Это означает, что Салли по закону — не замужем за ним и никогда не была. Она свободна от него. Так что теперь нет нужды выслеживать Ральфа, чтобы добиться развода. Салли — уже свободная женщина.
Клэр продолжала таращить глаза.
— Так ты для этого нанял детектива? Чтобы освободить Салли от Ральфа?
А не для того, чтобы вернуть свои деньги, как она считала.
— Конечно. И теперь Салли свободна. И если пожелает, может выйти замуж.
Сердце Клэр облилось кровью.
— За тебя? — Она не хотела спрашивать, но вопрос вырвался сам собой.
Эдам посмотрел на нее как на слабоумную.
— О чем ты говоришь, черт побери? Я женюсь на тебе. — Выражение его лица изменилось, он явно встревожился. — Клэр, ты уверена, что с тобой все в порядке? Удар молнии не повредил твою память?
Если бы! Но деваться было некуда. Она должна была расставить все точки, раз и навсегда.
— Эдам, я видела тебя с Салли.
Дождь барабанил по крыше, но Клэр казалось, что стучится он прямо в ее сердце.
— А-а… — Его озабоченность исчезла. Он даже улыбнулся. Ласково. Или сочувственно? — Твоя сестра была в шоке, плакала, — напомнил он. — Я думаю, что скорее от облегчения, чем от горя. Я просто подставил ей братское плечо.
Братское?
Интересно, сколько братского в словах «Ты нужна мне».
О Боже, лучше бы она не начинала этот разговор!
Клэр крепче обхватила колени. Только бы не завизжать, не завыть, не дать отчаянию поглотить ее!
И все же Клэр заставила себя продолжать:
— Когда я видела вас вместе, Салли не плакала, она казалась очень спокойной. Слова прозвучали жалобно.
— Я бы сказал, оцепеневшей, а не спокойной. Ошеломленной. Ты можешь винить ее за это?
Как отвратительно спокоен он сам! Стоит рядом с ней, само воплощение непринужденности и самоуверенности. Да еще улыбается, черт его побери!
Клэр свирепо смотрела на него, сцепив зубы.
— Ну да, она плакала недолго, — согласился Эдам все так же невозмутимо. — Слава Богу, она с ним покончила.
Покончила с Ральфом… и уже готова полюбить другого?
— Эдам, я… я слышала все, что ты сказал ей. Я слышала, как ты сказал, что она нужна тебе.
Он нахмурился, его улыбка исчезла.
— Нужна? Ах… это. — Его лоб разгладился. — Теперь я начинаю понимать. — Эдам покачал головой, в его глазах вспыхнули насмешливые искорки. — Вот к чему приводит подслушивание под дверьми. Подглядывание в замочные скважины. Получаешь лишь фрагмент картины.
Лицо Клэр вспыхнуло.
— Тогда, может быть, ты заполнишь пробелы? Хотя мне и так все ясно. «Ты нужна мне… Конечно же, нужна». Что может быть яснее?
Эдам рассмеялся, но осекся, увидев боль в ее глазах.
— Я не отрицаю, что говорил эти самые слова, — кротко признал он, — но ты явно не слышала того, что вначале сказала твоя сестра. Салли заявила, что теперь, выздоровев и избавившись от Ральфа, она должна покинуть Янгалу. Цитирую: «Ты был очень добр ко мне, но это твой дом, Эдам. После завтрашней свадьбы ты не захочешь ни с кем делить Клэр. Зачем тебе нужна сестра жены, болтающаяся под ногами?» Закрываю кавычки.
Клэр застонала.
— И ты ответил: «Ты нужна мне… Конечно же, нужна», понимая, что я сказала бы то же самое! — Она спрятала в коленях вспыхнувшее от стыда лицо. — О, Эдам, я чувствую себя такой дурой! Такой абсолютно круглой идиоткой! И… О, неужели Салли собралась уезжать?
Как она справится одна в Мельбурне? Даже с финансовой помощью Клэр?
— Ты всегда думаешь о других… даже когда чувствуешь себя абсолютно круглой идиоткой. — Эдам ласково, чуть насмешливо посмотрел на нее… и она увидела в его глазах что-то… не совсем понятное, но согревшее ей душу. — Нет, твоя сестра не уедет. Я отговорил ее. Сказал, что Митч этого не переживет, ведь он влюблен в нее. И если она бросит его, как та, другая женщина, которую он когда-то любил, я не смогу отвечать за последствия.
Клэр выпрямилась, изумленно раскрыв глаза.
— Эдам… это правда? Митч сам сказал тебе?..
— Ну, не так многословно. Но у меня есть глаза. И уши. И твоя сестра, когда я сказал ей это, призналась, что тоже неравнодушна к нему. Салли держалась отчужденно из-за Ральфа… она думала, что все еще замужем за этим негодяем.
Эдам сделал шаг к кровати, заставив сердце Клэр бешено забиться.
— Дорогая, как только закончат наш новый дом, мы переедем в него… а Митч, как новый управляющий, с моего разрешения переедет сюда. Но, конечно, для этого ему придется жениться на моей золовке… ведь она будет жить здесь.
— О, Эдам… — Клэр рассмеялась. Ей стало так легко, словно с души ее сняли камень. — Я знаю, ты любишь управлять людскими судьбами, но ты же не можешь приказать Митчу и Салли пожениться!
— Мне и не придется приказывать. Вот увидишь. Они прекрасно подходят друг другу и уже влюблены, а теперь между ними нет никаких преград.
— Надеюсь, ты прав! — воскликнула Клэр. Но теперь она думала уже не о Митче и Салли. За них больше нечего тревожиться. Они влюблены. Эдам сказал это.
Эдам сказал это… Эдам, который больше не верит в любовь, Эдам, который навсегда отказался от глубоких чувств.
Отказался ли?
Клэр с жадностью и надеждой заглянула в его глаза.
— Эдам, ты сказал… ты сказал, что я… дорога тебе… И еще ты сказал: «Если бы я потерял тебя… сейчас». — Она сглотнула. — Почему сейчас? Что изменилось?
Если он испытывает к ней какие-то чувства, пусть скажет. Она должна знать. Сегодня, сейчас, в эту самую минуту. Еще до свадьбы.
Эдам шумно вздохнул, опустился на край кровати и заключил ее в объятия. Клэр не сопротивлялась, не протестовала. Именно в его объятиях она хотела бы провести всю свою жизнь.
— Я мог бы задать тебе схожий вопрос, — парировал он с чуть поддразнивающей улыбкой. — Почему тебя так встревожила мысль, что мне нужна Салли, а не ты? Ты же собиралась выйти за меня замуж только для того, чтобы оплатить долги своей сестры… Ты совершенно недвусмысленно дала мне это понять. Так не все ли тебе равно, если в последнюю минуту я решил поменять сестер? Ты бы просто соскочила с крючка, освободилась. Смогла бы уйти. Начать другую, свободную жизнь.
В его глазах плясали чертенята. Веселые, уверенные. О Господи, как же Эдам самоуверен!
Но разве он был когда-нибудь другим?
Был… еще недавно… сегодня вечером. Клэр задрожала… но не ох холода. Только сегодня вечером в его глазах сквозили сомнение, неуверенность, тревога. Даже боль. Когда он подумал, что грозовой разряд мог убить ее. Когда осознал, что, если бы не вытолкнул ее из-под дерева, она бы погибла.
Клэр теснее прижалась к нему.
— Может, я не хочу соскакивать с крючка. Может, мне не нужна свобода. — Она украдкой взглянула на него… и чуть не утонула в темных блестящих озерах его глаз. — Если ты действительно неравнодушен ко мне…
«…тогда скажи», — бросили ему вызов ее глаза.
— Равнодушен?!
Его губы дрогнули. Клэр ждала, затаив дыхание. Для такого самоуверенного мужчины он слишком долго подбирал слова. Правда, нежность прикосновений его рук, его пальцев пробуждала в ней надежду.
— Я до такой степени неравнодушен, что боюсь сказать это вслух. Дорогая, то, что я чувствую к тебе, я никогда не ожидал почувствовать снова. И, в общем-то, не хотел… Я пытался… долго пытался подавлять свои чувства.
Клэр вздохнула. Он неравнодушен к ней… давно. Давно? Значит, он понял это не в тот момент, когда чуть не потерял ее? Она с трудом заглушила крик восторга, убоявшись поверить его словам.
— Давно?
Пусть скажет, как давно.
— Мои чувства были сильнее, чем просто физическое влечение, — тихо признался он. — С того самого дня, как я привез тебя в Янгалу. Но я боролся. Я не хотел чувствовать… слишком сильно. И, кроме того, мы ведь заключили договор. Мы оба решили, что эмоциям в нем не место.
Эдам отвел с ее лица прядь еще влажных волос.
— Я люблю тебя, Клэр. Я хотел сказать тебе это еще много недель тому назад… но боялся отпугнуть тебя. — И боялся снова чувствовать? — Я собирался сказать тебе о своей любви через некоторое время после свадьбы. Надеялся, что когда ты привыкнешь и поймешь, что это навсегда… то сама хоть немножко полюбишь меня и не отвергнешь мою любовь. — Клэр почувствовала, как он вздрогнул. — И вот я сказал… Я в твоей власти, Клэр.