Добравшись на место, она застала Магду, Ричарда, Пенелопу и Гуого за тем же самым столиком, что и всегда. Она подошла и уселась на свободную подушку.
– О, привет, – протянула Магда, в замешательстве глядя на девушку в дождевике. По её виду казалось, будто они не виделись много лет и ей с трудом удалось узнать Эстеллу. – Как у тебя дела? Собралась?
– Почти, – солгала та. Она даже не начала упаковываться. Впрочем, все её жалкие пожитки легко бы уместились в одном чемодане.
Гуого радостно распахнула глаза.
– Стелли, как здорово! Ты тоже едешь в Марокко?
– Нет, – безразлично ответила Эстелла. – Я остаюсь здесь. Ну, знаешь, не могу же я бросить Питера одного. И потом, у меня полно невыполненных заказов.
– Разумеется, – кивнула Пенелопа. Но в её взгляде чувствовалось что-то неприятное. – Должно быть, ты совсем погрязла в работе. Наша собственная Малютка Нелл.
Эстелла тяжело вздохнула, понимая, что её последний обед в «Гусенице» явно пройдёт так же неприятно, как и предыдущий. Она собрала волю в кулак и с интересом слушала разговоры о предстоящем путешествии в Марокко. Из всех собравшихся за столом не ехала только она. Двойняшки уезжали сегодня же вечером, Гуого – в выходные, а Пенелопа собиралась отправиться в путь на следующей неделе. Они весело болтали о сервисе в «Хитроу», о том, какие машины лучше купить в Марракеше, о роскошных домах и об океане. С каждым мгновением Эстелла чувствовала себя всё более незаметной. Она казалась себе не более реальной, чем нарисованное на полу небо или искусственная трава на потолке.
Покончив с мороженым и чаем, ребята засобирались уходить. Но девушка в дождевике вдруг сладко улыбнулась и обратилась к блондинке:
– Задержись, пожалуйста, на секундочку. Я хочу с тобой попрощаться.
Ричард нетерпеливо вздохнул.
– Я подожду в машине, – бросил он и выскочил из кафе.
Дождавшись, пока все остальные уйдут, Эстелла начала свою тщательно подготовленную речь:
– Думаю, мы обе расстроены из-за происшествия в «Хэрродсе», – спокойно сказала она.
– О, забудь. Ничего страшного, – беззаботно ответила блондинка, словно она была единственной пострадавшей стороной.
Подавив в себе нарастающую ярость, девушка продолжила:
– Хорошо, я очень рада, что ты больше не злишься. Я подумала... Может, мне лучше остаться в особняке? Я могла бы присмотреть за ремонтом, помочь с отделкой и проследить, чтобы всё получилось как надо...
– О, ну разве ты не прелесть? – прощебетала Магда. – Но уверена, Бетти справится и одна.
– А ещё я могла бы сшить побольше новой одежды, – поспешила добавить её собеседница. – У меня столько идей! Только представь, ты вернёшься домой, а тебя поджидает новый гардероб.
Блондинка отмахнулась от предложения Эстеллы как от назойливой мухи.
– Я и так вернусь с новым гардеробом. Мы же едем в Марокко, люди привозят оттуда кучу оригинальных этнических вещиц. А потом мы планировали отправиться в Париж.
– Дело в том, – рыжеволосая девушка потупила взгляд, чувствуя, как её охватывает отчаяние, – что мне просто негде больше остановиться.
– У тебя же есть квартира, – услужливо подсказала Магда.
– Я не могу туда вернуться, – тихо произнесла Эстелла. – Мне совершенно некуда идти.
Богачка задумчиво нахмурилась, пытаясь переварить эту мысль. Она с трудом могла представить, что человеку может быть некуда идти. Если по какой-то причине она не могла остановиться в одном из своих домов, она просто направлялась в другой. К тому же в её распоряжении всегда были виллы знакомых и дорогие отели.
– Ну... – протянула блондинка, медленно перекладывая чайную ложку из одной пустой чашки в другую. – Мне очень жаль, но я уверена, ты что-нибудь придумаешь.
– Магда, пожалуйста, – прошептала девушка в дождевике, чувствуя, как её глаза наполняются слезами. Она ненавидела себя за это, но никак не могла сдержаться.
Её собеседница нервно вздохнула, словно этот разговор причинял ей огромные неудобства.
– Послушай, Стеллар, наше время вместе... Это была полная чума, правда! – с невероятным пафосом произнесла она. – Но мы вращаемся в разных кругах. Ты же понимаешь. Мы буквально из разных миров. Нам было клёво, но сейчас правильнее будет закончить наше общение. Так будет лучше, и в первую очередь для тебя.
– Для меня?! – с удивлением воскликнула Эстелла.
– Ну, конечно. – Блондинка смущённо огляделась по сторонам. В «Гусенице» никто не позволял себе повышать голос. Если что-то здесь и разрешалось делать громко, так это смеяться. – Мы разные и созданы для общения с разными людьми. Это в нашем воспитании. Я скоро выйду замуж, заведу детей, буду ходить на светские мероприятия, а ты устроишься работать в какое-нибудь дешёвое ателье или, может быть, станешь служанкой. Зачем тебе задерживаться в моём мире, если в нём всё равно не будет для тебя места?
Девушка в дождевике почувствовала, как в её венах закипает кровь. Магда продолжала трещать о своём счастливом будущем, сравнивая его с невзрачными перспективами низшего класса, к которому она причисляла свою собеседницу. А Эстеллу переполняла злость. Она словно поднималась откуда-то из-под земли, пробивая себе путь сквозь подвалы Лондона и старые чумные ямы. Волна ярости расколола пол кафе, просочилась в ботинки девушки, поднялась по ногам и через позвоночник проникла в голову, разрывая её изнутри. Казалось, это всеобъемлющее чувство способно вытеснить медную краску из её волос, вновь вернув им истинный чёрно-белый цвет.
За столиком-поганкой в белом дождевике и красных резиновых сапогах сидела Круэлла.
– Ну, ты понимаешь, – закончила богачка.
– Да, – ответила её собеседница, улыбаясь так широко, что от этого заболели щёки. Голос девушки стал сладким, как сироп. – Ты будешь болтаться с этими полоумными аристократами, рядом с которыми тебе самое место. Ты выйдешь замуж за какого-нибудь толстого лорда, скучного, никчёмного, с ног до головы одетого в твид. И он будет до конца своих дней терпеть твою вопиющую безвкусицу и полное отсутствие оригинальности. А я тем временем буду работать в ателье. Поначалу. А потом открою свой собственный дом мод. Я буду создавать настоящие произведения искусства и диктовать тенденции, за которыми ты будешь бегать в попытках догнать их и повторить. Но в итоге ты всегда будешь оставаться позади. И стоя у окна в своём шикарном кабинете, я буду смотреть, как ты таскаешь по Лондону своих дурных избалованных детей. Так держать, дорогая, продолжай свою родословную, ведь это единственное, на что ты способна в этой жизни. Но не волнуйся, я буду вспоминать наше общее лето, когда мне понадобится образ истинной посредственности, которую всеми силами надо избегать.
Магда так и осталась сидеть с приоткрытым ртом. Она молчала, не в силах придумать достойный ответ. И тогда Круэлла протянула руку и нежно подтолкнула вверх её маленький острый подбородок. Губы блондинки сомкнулись.
– Желаю чудесно провести время в Марокко, – всё так же сладко проворковала девушка в дождевике. Затем она с большим достоинством поднялась с подушки и, обнажив зубы в подобии улыбки, навсегда покинула «Космическую гусеницу».
И только свернув за угол, она достала из рукава золотую записную книжку, ту самую, которую вытащила из сумки блондинки, пока разносила её в пух и прах.
Немного успокоившись, Эстелла с сожалением подумала о том, что не сможет вернуться в особняк на Чейни-уок даже для того, чтобы просто забрать свои вещи. С серого неба падали крупные капли дождя. Пёстрый поток прохожих превратился в реку из чёрных зонтов. Девушка до самых глаз опустила капюшон своего дождевика, надеясь, что это поможет спасти от холодных потоков воды причёску и макияж.
«Тебе надо вернуться. Надо сделать ей больно. Накажи её, она это заслужила», – шептал в голове знакомый голос.
– Спасибо, что зашла, Круэлла, – сказала она, торопливо шагая сквозь сгущающиеся сумерки. – А теперь ты можешь идти.
19ЛЮБОВЬ В ЧЁРНО-БЕЛОМ ЦВЕТЕ
Эстелла остановилась под навесом магазина грампластинок через две улицы от кафе и принялась листать маленькую золотую книжечку. Увы, Питера Персеваля на её страницах не нашлось. Застонав от отчаяния, девушка стала искать Криса. В конце концов, как и любой солист, он был самым популярным членом группы. А насколько ей было известно, все четверо жили в одной квартире.
Вот только Эстелла не знала фамилии Криса. Но знала, где её посмотреть.
Вбежав в магазин, она выхватила у кого-то из рук пластинку «Электрочашки».
– Эй! – запротестовал обиженный покупатель.
– Тихо. Я кое-что ищу, – ответила девушка, вчитываясь в имена на обороте альбома. – Крис Ишерхолл. Есть!
Она сунула пластинку обратно в руки удивлённому пареньку и вновь пролистала записную книжку Магды. Разумеется, он там был. Запись гласила: «Крис Ишер-холл. Бик-стрит, 45. Сохо».
– Как непредсказуемо, – саркастично пробормотала Эстелла себе под нос.
Все деньги, найденные вокруг особняка, ушли на такси, так что ей пришлось идти к дому Питера пешком. К счастью, она и так находилась в Сохо, но всё же найти нужный адрес среди лабиринта улиц, переулков, закоулков и тупиков оказалось не так-то просто. Ей пришлось время от времени останавливаться, чтобы узнать у прохожих дорогу. Причём несколько раз её с уверенным видом отправляли в другую сторону. Капюшон уже не спасал от дождя, но всё же девушке удалось отыскать правильный путь.
На первом этаже дома 45 располагался магазинчик литературы для взрослых, но вход туда был закрыт. Других же дверей на фасаде просто не нашлось. Поразмыслив какое-то время, Эстелла решила попытать счастье и бросила камешек в окно второго этажа. Ей удалось попасть лишь с третьего раза, но это сработало: форточка распахнулась, и оттуда появилась взъерошенная голова Тома.
– Эстелла? Это ты? – ошарашенно спросил он, разглядывая её мокрый, прилипший к телу дождевик.
– Питер дома? – нетерпеливо спросила девушка.