Правда, парни? Сколько тут доз? Это же на пару штук тянет.
— Он не мой… Черт, сказал же!
Ненавижу оправдываться. А унижаться — еще хуже! Сердце стучит так, что я глохну, а кровь отливает от лица.
— Сейчас в школе полиция и я считаю, что глупо молчать. Вы как хотите, парни, а я не стану, — вновь бросает Коллинз. — Все знают, что Палмеру доверять нельзя! Это Херли его в зад целовал, вернул в команду и что получил взамен? Или вы хотите, чтобы уже завтра весь Сэндфилд-Рок говорил о том, что «Беркуты» сидят на коксе?
Они не хотят. Те, кто были со мной. Им еще кажется, что они не верят, но на самом деле им хватило минуты, чтобы принять очевидное, и глаза уже все говорят.
Палмер — отброс общества. Тот, с кем лучше не связываться. И не нужно никаких доказательства, все и так ясно. Даже Финли растерян и опускает взгляд, когда я смотрю на него. Только Рони злится, но у него тоже есть вопросы, на которые бы он хотел получить ответы.
К черту! Я существовал рядом с ними бок о бок, я был собой, но ни у одного из них так и не смог заслужить доверия.
Не знаю, почему в этот самый момент я оборачиваюсь и смотрю на Рентона. Наверное, меня толкает какое-то чувство. Обернись я секундой позже, и он бы уже отвернулся. Но дело решают мгновения, и я успеваю увидеть его лицо и заметить в его глазах страх… и эйфорию.
Я не могу ошибиться.
— Рентон, с-сука, это ты!
Действительность смещается и сомнений не остается. Я налетаю на него, и мы начинаем драться. Или я избиваю его — плевать! На это раз все еще хуже и у меня больше нет выбора.
Наркотики в школе — это исключение без вариантов и статья; их распространение — тюрьма и клеймо на всю жизнь. И если для кого-то пакет на полу — просто кокс, то для меня там лежит билет в ад. Все рухнуло в одночасье, мечты и завтрашний день. Мое будущее. Я вновь в полном дерьме, и сколько бы сейчас ни кричал, что ни при чем — мне никогда не поверят.
Так пусть Рентон хотя бы так за все ответит, пока я еще способен его достать…
Нас разнимают парни, и когда в раздевалку влетают тренер, директор Гибсон, отец Эшли с еще одним полицейским, и сама Эш, я выхватываю взглядом только ее — на остальных мне плевать.
— Этот пакет с содержимым твой, Мэтью Палмер? — слышу я четко заданный вопрос офицера Уилсона.
— Нет. — Но отвечаю я не ему, а распахнутым серым глазам: — Нет, Эш, поверь!
В раздевалке жарко и душно от скопления людей и накала драки. И если бы сейчас Эшли, видя меня таким, так же как остальные испуганно поджала губы и отвернулась… я бы лучше умер. Но она вырывается вперед и уверенно говорит:
— Конечно, нет! Что за чушь! Не верю!
Глава 35
Все происходящее похоже на сон. На жестокий, несправедливый сон, в котором одновременно и душно, и страшно. А больше всего — это хочется проснуться и все забыть. Отмахнуться, как от ночного кошмара и убедить себя, что ничего не было. Что произошедшее не могло случиться на самом деле, потому что это ошибка. Дурная шутка. Совпадение, обман, что угодно!.. Лишь бы стереть все из памяти.
— Мэтью этого не делал. Почему ему никто не верит? Он не такой человек, это же очевидно! Я знаю его, он никогда не врет и не способен на подлость. Он лучше любого в этой школе! Нет, я не верю и никогда не поверю! Пожалуйста, пап, услышь меня!
Отец меня слышит, но профессионализм в нем перевешивает любые доводы.
— В тебе говорят чувства, Эшли. Но даже если не брать их во внимание… все очень неоднозначно и серьезно.
— Ерунда! Надо просто найти, кому это было нужно — подставить Мэтью! А я в этом не сомневаюсь! Зачем бы он принес в школу столько кокаина — забросать им все шкафчики, оставить большую часть в сумке, а потом спокойно переодеваться в раздевалке, зная, что в школе полиция и их могут найти?! Зная, что приедут люди из спортивной ассоциации специально, чтобы решить его будущее?.. Глупость! Где логика? Он умный парень и не стал бы так подставляться!
— Во всем надо разбираться, дочка. По этому прецеденту обязательно будет назначено следствие. Но я уже сейчас могу сказать, что дело рисуется не в пользу Мэтью.
— Но почему?!
— При досмотре в его сумке обнаружены еще дозированные пакеты-чеки с наркотическим содержимым, идентичные тем, что нашли в шкафах у младших старшеклассников. Конечно, сначала понадобится заключение экспертизы, но надеяться, что там окажется мел — не стоит. Я тебе это и без экспертов скажу.
— Ерунда! А камеры? Вы ведь должны просмотреть записи?! Чтобы убедиться, кто, где и когда был?
— В общественных раздевалках устанавливать камеры запрещено законом и школа здесь не исключение. А в коридоре наркотики обнаружены в недоступной для видеонаблюдения «слепой» зоне — мы это уже выяснили. Школе «Эллисон» давно пора обновить специальное оборудование и не мешало бы комитету этим заняться. Но куда важнее то, что в сумке Палмера мы нашли листок со списком фамилий тех учеников, кому были подброшены запрещенные вещества. И то, что листок этот вырван из блокнота, принадлежащего ему, будет не сложно доказать.
— Мэтью сказал, что не брал в руки эту гадость, там не будет его отпечатков. Нигде!
— Тот, кто решается на подобное, всегда действует осторожно. Он мог использовать перчатки.
— Вот и найдите их! Попробуйте! Мэтью уверен, что вообще не заходил в эту часть крыла, ему там нечего делать. Камеры видеонаблюдения наверняка помогут это подтвердить!
— Эшли, его задержали и вряд ли отпустят из участка в ближайшее время. Чтобы получить доступ к видеоматериалам, нужен запрос адвоката и разрешение администрации школы. Это не так легко осуществить, как кажется.
— И что же делать?
— Мэтью прежде всего нужен хороший правозащитник. И поручители — люди, которые возьмут на себя ответственность за местонахождение парня в случае его освобождения под залог и будут следить за следствием. Залог назначит временный судья уже в ближайшее время, но сумма будет большой, так что Мэтью, скорее всего, не вернется домой. Полиции Сэндфилд-Рока сейчас крайне важно не допустить распространение наркотических веществ в школах города. Иначе полетят головы и прежде всего нашей Пэйт. Так что я тоже заинтересован докопаться до правды.
— Пап, пожалуйста! Поверь мне еще один раз, и я больше никогда не буду тебя ни о чем просить!
— Что ты хочешь, Эшли?
— Помощи, совета… все, что угодно! У Мэтью нет денег на залог и на адвоката, и я не знаю, кто захочет выступить его поручителем. Но я не могу допустить, чтобы он ответил за то, чего не совершал, понимаешь? Не могу позволить кому-то разрушить его жизнь только потому, что он все ловко провернул! А что, если завтра он так же легко провернет это с кем-нибудь другим и сломает еще одну судьбу?!.. Мэтью хотел учиться, поступать в университет… Мы много раз говорили о нашем будущем, он собирался играть в студенческой лиге лакросса и стать лучшим! У него бы это обязательно получилось! Спроси директора о его оценочных тестах и баллах. И тут… наркотики? Да зачем ему себе все портить?
— Деньги. Очень часто это единственно верный ответ на все вопросы.
— Нет, не верю. Он работал и не искал легких денег — я бы обязательно заметила, если бы было иначе. Да, знаю, у полиции и остальных к его семье нет доверия. Его старший брат сидит в тюрьме, а у отца слава человека, плюющего на закон уже много лет… Но, пап, я не отвернусь от своего парня только потому, что весь мир против!
— Я мало что могу сейчас сделать, Эшли.
— Ты можешь многое! Просто не отворачивайся от Мэтью, как все, пожалуйста! Пожалуйста, оставь шанс поверить ему… и мне!
Все складывается ужасно и продолжается уже неделю. Мама Дугласа Харта провела собрание родительского комитета, и Мэтью исключили из школы — на этот раз навсегда.
У его семьи нет сбережений оплатить услуги хорошего адвоката, нет денег внести залог в пятьдесят тысяч долларов и его отец снова пьет, периодически наведываясь в полицию. А еще ни Марио Палмер, ни его сын Лукас не хотят со мной говорить.
— Это снова ты, Барби? Уходи! Убирайся! Тебе нечего здесь делать! Так и знал, что связавшись с тобой, мой сын плохо закончит!
— Вы опускаете руки, мистер Палмер, а так нельзя. Нам нужны поручители. Люди, которые смогут заставить суд прислушаться к нам и разделить ответственность за будущее Мэтью. Скажите, у вашей семьи есть родственники? Ваши братья, сестры?
— Нет никого! Я сирота.
— А мама Мэтью? Возможно, если мы найдем ее…
— Что?! Убирайся, чертова девчонка, иначе я вышвырну тебя взашей! И слышать ничего не хочу!
Я выхожу их гаража во двор и вижу там Лукаса Палмера в компании его знакомого — Картера Райта. На этот раз я знаю, как зовут парня с улицы «Трех кленов», помню, что в прошлый раз он со мной не поздоровался, и сегодня сама не собираюсь его замечать.
— Лукас, — обращаюсь к брату Мэтью, приближаясь к парню по дорожке, усыпанной гравием, пока он продолжает делать вид, что не видит меня и не слышит моих шагов. — Мне нужно с тобой поговорить.
— Я занят. Уходи, Уилсон, здесь тебе не рады.
— А мне все равно! Я третий раз прихожу сюда, и если тебе наплевать на Мэтью, то мне — нет!
Ну, вот. Наконец-то Лукас поворачивается ко мне и высовывает руки из карманов джинсов. Встречает меня недобрым взглядом.
— Чего ты хочешь, пай-бэби? Еще одну душу? Нет у нас таких денег! Ты с самого начала знала, с кем связываешься, так что теперь не плач! Я и так делаю все что могу!
Но не его грубость меня задевает, а нежелание слышать.
— Плач? Еще чего не хватало. Даже и не думала! Мэтью нужны поручители. Хоть кто-нибудь, кто сможет поручиться за него перед судьей, и будет тормошить государственного адвоката делать свою работу. Без них нас никто не услышит!
— И где я тебе их возьму? Нарисую, мать твою! Мы — Палмеры, а не чертовы Вандербильты с жирным счетов в банке и связями!