Я сразу же сообщил об этом Дадли Хиллу. Теперь он — Второй помощник на «Тигре Приграничья», а мы со Стариной Джимом летаем на «Льве Приграничья» по мирам Восточного круга. Не так давно у нас была остановка на Фарне, и мы с Джимом отправились на экскурсию, чтобы продегустировать местные коктейли.
Старина Джим был расположен поговорить — прежде всего на философские темы. Подобно многим в его возрасте — и в особенности тем, кто имеет дело Манншенновским Движителем и постоянно купается в полях темпоральной прецессии, у него были довольно странные представления о Пространстве и Времени.
— В Приграничье, — говорил он серьезно, — и особенно в мирах наподобие этого, где люди обитают меньше века, Барьер должен быть очень тонким…
— Какой Барьер? — спросил я.
— Барьер между альтернативными временными потоками, между расходящимися линиями бытия…
— Я думал, ты в это не веришь.
— Почему я не должен в это верить?
Он умолк, потеряв интерес к своим пространственным теориям.
— Вот эта девушка, — сказал он мне, указывая трубкой на рыжеволосую девицу, которая входила в таверну, — напоминает мне Салли.
Он поймал ее взгляд. Девушка улыбнулась и начала пробираться к нашему столику.
Тогда я ушел. Я не ханжа. Несомненно, фарниане — гуманоиды. Но они не люди.
И я покинул его и медленно пошел назад по грубой грязной дороге в космопорт.
Стартовая площадка казалась дорогой — обычная иллюзия, возникающая при игре яркого света и глубокой тени. И все равно я не могу понять, как эти световые пятна могли сложиться в силуэт корабля, похожего на волчок, балансирующий на заостренном конце. И две фигуры, Капитан и его Леди — была ли это Вероника? — которые рука об руку поднимались по трапу, к желтому световому кругу, к открытому люку… Но, наверно, самой невозможной из всех иллюзий был человек, который стоял там, приветствуя их. Я ясно увидел его лицо, словно оно на миг приблизилось ко мне — прежде, чем удивительная картина уплыла в никуда.
Это было мое лицо.
Глава 16
Когда умирает мечтатель — что происходит с мечтой?