– Не знаю, Павло, не знаю, – честно ответил я. – Мы сейчас в каком-то мертвом мире. Для нас сейчас главное – это выиграть время. Как только я сооружу портал и он подключится к такому же порталу в нашем мире, мы сразу же отсюда свалим.
– А почему мы не могли из предыдущей локации сразу же в наш мир переместиться? – поинтересовался Федоров.
– Я мог бы, а вы – нет, – пожал я плечами. – Если всем вместе уходить, то только с пересадкой. Так, хорош трындеть! – командирским голосом рявкнул я. – Немедленно проверить оружие и амуницию, а также осмотреть ноги на предмет мозолей и натертостей.
Охлопал свои карманы и подсумки жилета – негусто. Из оружия только нож и пистолет с единственным магазином, в котором осталось всего шесть патронов. Из полезного – небольшая противошоковая аптечка, пара шоколадных батончиков, хирургический маркер, серебряная двухсотграммовая фляжка с коньяком, цилиндр «вечной спички» и блокнот.
Портал выкинул нас в каком-то мертвом мире. Здесь все было безжизненным. После перехода я оттащил бесчувственные тела Пашки и Лехи подальше в сторону и, наставив на рисунок портала ствол пистолета, приготовился дать последний бой. В пистолете был последний магазин, а значит, бой оказался бы весьма скоротечным.
Но нам повезло, никто вслед за нами не пошел. Это могло означать, что «толстяк» все-таки рванул и уничтожил всю эту хитиновую нечисть, включая шестирукого ракшаса.
Воспоминания о темном лорде заставили напрячься. Если в наш мир прорвется армия подобных тварей, то никакое серебро нам не поможет. Хотя, с другой стороны, ракшас оказался бойцом так себе. Да, большой, да, быстрый и сильный. Но засади в него из РПГ, и, думаю, посыплется, голубчик, как миленький.
Я прям печенкой чувствовал, что с этим ракшасом что-то было не так. Ладно, сейчас не до этого, вот вернусь домой и там, в спокойной обстановке, проанализирую все обстоятельства боя с темным лордом. И надо будет модернизировать пару бронемашин, целиком покрыв их серебром. А что, был бы у нас танк с серебряным покрытием, мы загнали бы его внутрь портала да как шарахнули бы фугасным снарядом – и хандец всем эти ракшасам и рогатым генералам.
– Ну, что там у вас? – спросил я у подчиненных, отвлекшись от приятных фантазий.
– Вот что у меня сохранилось.
Казак Федоров разложил найденное на земле. Фигурка солдатика, кусок сыровяленой колбасы, плоская чекушка коньяка «Капитан», паракордовый браслет, нож и наручные часы. Фигурка, кусок колбасы и чекушка – это все из сухпайка.
У Пашки набор оказался примерно такой же, как у меня: складной швейцарский «мультик», ИПП, пластиковая фляжка с водой и разряженный револьвер.
– Негусто, – прокомментировал я. – Но ничего страшного, главное, что все живы и здоровы. Сейчас найдем подходящую площадку для начертания рисунка портала. Начертим портал, активируем его и будем ждать, пока на той стороне активируют такой же портал. Как только придет ответ с той стороны, сразу же свалим отсюда.
– А как на той стороне узнают, что надо активировать портал? – спросил Федоров.
– Код «восемь», – ответил я, – означает, что надо активировать тот самый портал, который нам нужен.
– Так давайте быстрее рисовать, – заторопился Федоров. – А то, может, на той стороне его уже активировали, а у нас еще ничего не готово.
– Не торопись, – одернул я казака. – Все не так просто. Во-первых, в нашем мире портал восемь находится за пределами Сиротинска, и, чтобы до него добраться, потребуется какое-то время. А во-вторых, и само время в нашем и этом мире может течь по-разному. К примеру, здесь пройдет час, а там – всего пара минут. Так что пока в нашем мире бригада спасателей доберется до «восьмерки», здесь может пройти пара дней, а то и недель.
– А если мракоборцы не смогли вырваться и все погибли? Тогда никто не узнает, что надо следовать коду «восемь», – заметно нервничал Федоров.
– Не бзди, казак, прорвемся, – отмахнулся я. – На этот случай есть запасной план, а вернее, строгие инструкции, которым будет следовать моя жена. В случае моей пропажи она без всяких приказов направится к «восьмерке» и активирует его. Так что нас отсюда вытащат в любом случае. Павло, ты чего там свою ногу рассматриваешь? Что-то не так?
– Хрень какая-то в ногу впилась, вокруг ранки чернота, – ответил Пашка, сидя на земле и ковыряя свою ногу пальцем.
– А ну покажи.
Небольшая ранка. В центре – черная точка, вокруг этой точки – темный круг размером с пятирублевую монету, за пределами круга кожа покраснела.
– Ботинок дай сюда, – приказал я, предчувствуя беду.
– Что там? – с тревогой в голосе спросил Пашка.
– Хреново все, – отозвался я, ковыряя ножом подошву ботинка. – Паштет, ты умудрился наступить на каменного ската, его шип пробил подошву и ранил тебя в ступню. Как давно ты почувствовал боль в ноге?
Я выковырял из подошвы ботинка застрявший там обломок костяного шипа. Да, все-таки действительно каменный скат, вот и зубчики на шипе приметные.
– Ну, как в первый раз рванули через поле обломков, так сразу и почувствовал, – безжизненным голосом отозвался Пашка.
На пулеметчика было тяжело смотреть: он был бледен, взгляд отстраненный и потерянный. Понимает парень, что укол каменного ската – это верная смерть. Странно, что он еще жив. Обычно после укола пострадавший живет пару минут, потом его схватывает паралич, и тут же следует мучительная смерть в страшных судорогах. Противоядия от яда каменного ската у нас не было. Впрочем, от яда практически всех темных тварей у нас противоядия не было, универсальной вакциной считалась сыворотка от «серой хвори», но она помогала далеко не всегда. Ну, еще серебро в виде разных эмульсий и компрессов использовали на первых этапах.
– Странно, – пробубнил я себе под нос, накладывая жгут Пашке на ногу чуть пониже колена, – по всем расчетам ты, Павло, уже должен был помереть. А ты жив! Значит что?
– Что? – спросил пулеметчик.
– Значит, есть шанс на спасение. А ну, дай свой «мультик».
Взяв у прапорщика мультифункциональный нож, я выщелкнул из него шило, которое тут же обработал коньяком из плоской бутылки. Потом снял с шеи свою серебряную цепочку с нательным крестиком, опустил ее в бутылку с коньяком и отдал бутылку Лехе.
– Тряси без перерыва, – велел я ему, – надо хорошенько взболтать.
– Товарищ командир, может, не надо со мной возиться, ведь и так понятно, что я гарантированно умру, – шепотом произнес Пашка. – Сами же говорили на инструктаже, что при уколе ската счет идет на секунды. А я минут сорок бегал после укола. Зараза давно проникла в мой организм.
– Во-первых, харэ трындеть и панику разводить, во-вторых, правило про первые секунды подходит для реалий нашего мира, а как действует яд каменного ската в их мире, мне неизвестно. Может, потому, что здесь время идет по-иному, и процессы все идут медленнее, или, к примеру, яд за пределами нашего мира не такой токсичный. А самое главное, Павло, это то, что дома тебя ждет жена, беременная двойней. Так что хорош ныть, соберись!
– Да я понимаю, – пожал плечами Пашка. – Но вы же сами понимаете, что, как только мы вернемся домой, яд сразу активизируется, и тогда мне хана. Так что у меня нет никаких шансов.
– Заткнись! – рявкнул я и тут же ткнул его шилом в ногу. – Больно?
– Да-а, – сквозь зубы прошипел Пашка.
– А сейчас?
– Больно.
– А вот здесь?
– Тоже больно!
– Ну и напоследок: вот тут больно?
– Больно, товарищ командир!
– Отлично, – довольно цокнул я, очерчивая границы поражения маркером.
Странно, но яд проник сравнительно недалеко. Судя по цвету крови, которая выделялась из мест проколов, яд поразил ступню и небольшую часть голени. Если разделить голень на части, то нижняя треть была поражена, а верхние две трети – еще нет. Я тут же наложил еще один тугой жгут, чтобы прекратить распространение заразы. Хорошо, что Пашка оказался запасливым хомяком, и вместо одного турникета у него оказалось два жгута.
– Вы чего задумали, товарищ командир? – с опаской спросил Пашка.
– Спасать тебя задумал, хочу тебя живым домой к жене и новорожденным детям доставить. Ногу тебе сейчас отрежу – купирую, так сказать, заразу.
– Ногу?! – ошарашено вылупил глаза Пашка. – Но как?! Это ж целая операция. Нужны наркоз, специальное оборудование и медперсонал.
– Ничего, ты бугай здоровый, выдержишь! Зажмешь в зубах рукоять ножа или берет и потерпишь. Противошоковое у меня есть, пара перевязочных пакетов есть, целая бутылка четырехзвездочного антисептика есть. Так что не переживай, все будет хорошо.
– А кость чем перерезать будете? – нервно сглотнул Пашка.
– Паш, у нас другого выхода нет, надо ногу отрезать. Сам же сказал, что как только вернемся домой, так сразу же яд активизируется, и ты умрешь за секунды.
– Но…
– Никаких «но», – прервал я парня. – Все будет хорошо, есть у меня мысль, чем и как аккуратно перерезать кости голени. Думай о жене и детях, ты ради них должен вернуться домой. А то, что у тебя одной ноги не будет, так от этого твоя жена и дети меньше любить тебя не станут. Поверь мне, для жены количество ног у мужа не так важно, как что-то другое. Хочешь, анекдот расскажу?
– Давайте, – кивнул Пашка.
– Ну, слушай. Говорят, это вовсе не анекдот, а реальный случай из жизни. После Отечественной войны в одном советском селе совсем не осталось мужчин. Бабы собрались и написали коллективное письмо в райком партии: мол, так и так, пришлите хоть каких-нибудь. Через месяц приходит ответ: «К вам везут инвалидов войны из госпиталя, других, извините, не нашли. Встречайте».
Приходит грузовик, в кузове – инвалиды-мужики: кто без ног, кто без рук, кто слепой, кто немой. Ну, бабы все равно обрадовались, всех тут же разобрали, безногих на закорках по домам потащили. Остался один парень – молодой красавец, кровь с молоком, руки-ноги целы, глаза, нос на месте. Стоит растерянный.
Последней приковыляла бабка старая: может, и ей кого оставили? Видит парня и спрашивает: «Ой, милок, а что ж тебя-то не забрали?» – «Не знаю, бабушка! Может, вы меня возьмете?» – «А что у тебя за увечье-то? С виду целый!» – «Мне, бабуля, вражеской миной член оторвало…» – «Э-э-э, мила-ай! Да кому ж ты теперь, такой калека, нужен!»