Пока рассказывал анекдот, ощупывал ногу, примеряясь, где лучше делать будущий разрез. Правильно ампутировать ногу не так-то просто, и дело даже не в психологическом моменте (думаете, легко отрезать ногу живому, кричащему и дергающемуся человеку?), дело в технике. Надо отрезать ногу так, чтобы не только ровно и без сколов перерезать кость, но и мясо срезать таким образом, чтобы можно было сшить кожу, сформировав культю. Короче, я боюсь резать ногу, реально стремаюсь. Хоть хорохорюсь и делаю вид, что дело плевое и я так уже тысячу раз делал, но боюсь, черт возьми, ой как боюсь. Но ногу отрезать надо, тут без вариантов!
Пашка натянуто улыбнулся и нервно сжал губы. Ох не завидую я ему сейчас. Пашка – боец опытный и тертый, он, как и я, знал основы оказания первой медицинской помощи в полевых условиях. Паштет прекрасно понимал, что ампутация ноги – это весьма сложная операция даже в условиях стационара, а вот так вот, в поле, без необходимого инструмента, медикаментов и врачей отрезать ногу – это в девяноста процентах, можно сказать, подписать смертельный приговор раненому.
Это только в художественных фильмах про пиратов кажется, что все очень легко. Рубанул саблей по руке или ноге, тут же прижег культю факелом, дал выпить рому – и все, человек будет жив-здоров. В жизни так не бывает. В жизни есть нервные окончания в мышцах, коже и костях, в жизни есть травматический шок, от которого люди умирают, есть кость, которую надо чем-то пилить, желательно, дав предварительно лошадиную дозу анестезии, и так далее.
Пашка все это понимал, и я это понимал. Мы оба прекрасно понимали риски. И Паштет, похоже, все-таки смирился с тем, что умрет.
– Товарищ командир, может, не надо заморачиваться с ампутацией, а? Ведь ясно же, что я вряд ли выживу. Зачем перед смертью меня мучить?
– Паштет, заткнись! – рявкнул я. – Что ты ноешь, как баба. Ты десантник или кто?
– Просто…
– Пашка, я все понимаю, – вновь перебил я подчиненного. – Ты боишься. Отрезать ногу – это не прыщ выдавить и даже не пулю выковырять из раны. Сам знаю, как это сложно, но у нас другого выхода нет. Будем резать! Постараюсь все сделать правильно. Впервые, конечно, такое делаю, сам боюсь, но по-другому нельзя. А ну, дай я ощупаю твою голову.
Пашка покорно наклонил голову, и я вроде бы начал ощупывать его шевелюру, а потом резко нажал в нужных точках в районе висков. Глаза Паштета закатились, и он вырубился.
– Ловко, – восторженно прокомментировал мои действия Леха. – Батьку, а вы и вправду будете ему ногу отрезать?
– Да, Леха, буду. Ему не повезло, он наступил на каменного ската, они у темных тварей вроде противопехотных мин. Лежит себе такая неприметная блямба на дороге, а стоит наступить на нее, как в ногу впивается острый шип, внутри которого находится мгновенно действующий яд. Почему яд не сработал как обычно, я не знаю.
– Так, может, ничего не делать? – предложил казак. – Вдруг все само собой обойдется?
– Вряд ли оно само собой обойдется, – нервно огрызнулся я. – Давай сюда болтанку, – протянул я руку, забирая у него бутылочку с коньком.
Несколько раз ткнул Пашке в ногу, неглубоко прокалывая кожу. Как только из ранок появились капли крови, тут же плеснул на них алкогольно-серебряной смесью. Конечно, серебра в коньяке было ничтожно мало (ну сколько там могло с цепочки попасть в жидкость, считаные микрочастицы), но для проверки на заражение ядом и этого достаточно. Кровь из нижней ранки от соприкосновения с коньяком зашипела и покрылась черной пеной. Ага, значит, здесь плоть уже поражена ядом!
Из четырех проколов только один отреагировал черной пеной. Ну что ж, это хорошо, значит, место распила можно сместить ниже, как раз туда, где икроножная мышца крепится к пяточным ахилловым сухожилиям. Камбаловидные мышцы придется перерезать, тут без вариантов. Но в целом все выполнимо. Надо только решить вопрос с резкой костей. Напомню, что в голени их две: большая и малая берцовые кости.
Самое главное – это чем резать кости. У меня в арсенале два обычных армейских ножа и один швейцарский «мультик». В мультифункциональном ноже, конечно, есть небольшая, восьмисантиметровая пилка, но ей и сухую ветку проблематично перерезать, что уж говорить о большой берцовой кости взрослого мужчины. Нет, если вы, к примеру, фашист какой-нибудь, садист или сотрудник пыточного отдела, то вам, как говорится, нож с пилкой на обухе в зубы – и пилите кость живого человека. Перепилить вы ее не перепилите, но пытаемый вам расскажет все, что знает и не знает, возьмет на себя не только убийство Кеннеди и Рамзеса III, но и расскажет, где коммунисты прячут свое золото.
– Придумай, что засунуть в рот Пашке, когда мы будем резать ему ногу, а заодно свяжи его покрепче. Ногу надо отвести в сторону и зафиксировать с помощью камней. Подложи ему под спину свой архалук.
– Зрозумыв.
– Боишься? – тихо спросил я.
– Боюсь, – честно ответил казак. – Раненых часто видел и первую помощь часто оказывал, но чтобы вот так при мне живому человеку ногу резали, такого никогда не было.
– Ничего, справимся. Ты, главное, помни, что мы ему не просто ногу режем, а жизнь спасаем и возвращаем его живым к жене и детишкам. Понял?
– Понял, батьку, понял!
– Ну и отлично. Подай-ка мне вон тот камень – видишь, такой длинный, похожий на окаменелое ребро?
Леха подал мне нужный камень, а сам принялся выполнять мои распоряжения. Взяв камень, я отошел подальше.
Итак, как я уже говорил, а вернее, мысленно рассуждал, самой большой проблемой в предстоящей операции было перерезать кости. Кожу и мышцы я рассеку ножом, благо он у меня острый и нужной длины, а вот как перерезать кость? В хирургии для этого используют различные виды пил. Есть пилы такие же, как и обычные садовые пилки, которыми обрезают ветки, разве что сделаны они из специальной медицинской стали, а есть и диковинные проволочные пилы Джильи и Оливекрона.
Небольшая пила Джильи входила в стандартную большую аптечку, которой комплектовались наши военные подразделения численностью свыше двадцати человек. В таком отряде обычно имелся санитарный инструктор, прошедший необходимую практику, позволявшую ему выполнять такие операции.
Правда, надо уточнить, что стационарные и опытные медики вроде Дока категорически запрещали проводить ампутации конечностей в полевых условиях. За последние шесть лет, а именно столько я нахожусь в этом мире, не могу вспомнить ни одной ампутации в полевых условиях. Практикующие хирурги в один голос утверждали, что для раненого будет лучше, если его как можно быстрее доставят к ближайшему хирургу, чем если будут пилить ему ногу сразу после ранения.
Но все эти рекомендации хороши для обычного ранения или минно-взрывной травмы, а вот когда дело касается нечисти, то тут уже в ход идут другие правила и порядки. Раньше просто не возникало подобной ситуации: если кто-то из бойцов был укушен исчадиями Тьмы, то он умирал раньше, чем ему успевали вколоть антидот или наложить повязку.
Теоретически я знал, как проводить ампутацию конечностей. На практике свои знания ни разу не применял, но теорию знал. К примеру, есть несколько видов ампутаций. Поскольку у нас нога, то ампутация будет круговой, потому что именно их применяют на отделах конечностей, где кость равномерно окружена мягкими тканями.
Круговые ампутации, в свою очередь, разделяют на несколько следующих видов.
Гильотинная. Все мягкие ткани и кость отсекаются в одной плоскости без оттягивания кожи. Обычно они применяются при анаэробной инфекции, особенно при газовой гангрене, так как при таком способе ампутации культя хорошо аэрируется. Однако при таком удалении пораженных тканей образуется порочная культя, требующая реампутации.
Одномоментная. Кожа и подкожная жировая клетчатка предварительно оттягиваются проксимально, после чего весь слой мягких тканей рассекается ампутационным ножом, а кость перепиливается. Единственное преимущество заключается в быстроте исполнения – такая операция проводится в том случае, если ослабленный больной не может перенести более сложный способ ампутации.
Двухмоментная. Сначала рассекаются оттянутая проксимально кожа, подкожная жировая клетчатка и поверхностная фасция (первый момент), затем по краю кожи рассекаются мышцы (второй момент), и перепиливается кость.
Трехмоментная конусо-круговая ампутация по Н. И. Пирогову. Вначале рассекаются оттянутая проксимально кожа, подкожная жировая клетчатка и поверхностная фасция (первый момент), затем по краю кожи рассекаются поверхностные мышцы (второй момент), далее по краю сократившихся поверхностных мышц рассекаются глубокие мышцы (третий момент), после чего мягкие ткани сдвигают проксимально ретрактором и перепиливают кость.
Два последних способа ампутации позволяют укрыть опил кости мягкими тканями, образующими конус.
Поскольку у меня опыта в отсечении конечностей совсем нет, то мне доступна только гильотинная ампутация. Опять же, соответствующего оборудования, медикаментов и условий для любого другого вида ампутации все равно нет. Из медикаментов у меня коньяк, один укол противошокового, набор лейкопластырей, простейший антисептик, а из перевязочного материала – пара ИПП.
Помимо относительной простоты исполнения, еще один плюс гильотинной ампутации в том, что разрез будет открытым и его можно регулярно обрабатывать раствором серебра, тем самым предотвращая распространение яда. Но, надеюсь, я все-таки правильно все рассчитал и весь яд останется в отсеченной конечности. Иначе все это не имеет никакого смысла, и Пашка умрет сразу же по возвращении в наш мир.
Так, ладно. Это все, конечно, хорошо, чесать языком для собственного самоуспокоения можно долго, но резать ногу все равно придется.
Итак, проволочной пилы Джильи у меня нет, садовой пилы для обрезки веток тоже нет, даже пилки по металлу и той нет. Зато у меня есть кое-какие экстраординарные способности, которые окружающие меня люди называют магическими. Что я могу сделать? Я могу управлять энергией, направлять ее, фокусировать и видоизменять. К примеру, я могу выбросить из пальца небольшой энергетический щуп, а могу направить его в свой другой палец, как бы закольцевав поток энергии.