Вот я и собрался в путь. Помимо меня полетят глава мракоборцев Смехов, Раков, который все это время вплотную занимался вербовкой и тренировкой новых мракоборцев, вахмистр Алексей Федоров (его повысили в звании) и Виталий Сиротин.
Пока техники вместе с Верой проводили предполетную проверку самолета, я читал отчет о состоянии вооруженных сил в Новой Москве. Плохая сводка, отвратительная! Новая Москва полным ходом готовилась к большой войне. Вербовались наемники, запустили не меньше десятка тренировочных лагерей, завозилась тяжелая техника с той стороны. Есть даже отрывочные сведения о появлении у них реактивной боевой авиации – нескольких звеньев штурмовиков СУ-25. А против кого могут воевать новомосквичи? Конечно, против нас, против кого же еще!
Ко всему этому пришли сведения от братьев Алиевых, которые упорно рыли землю в поисках тех, кто скупал баранину в промышленных масштабах. На севере Новой Москвы, примерно в пятидесяти километрах от новомосковского портала, разместился большой барачный городок, в который и везли баранину со всего Закрытого сектора. По предварительным разведывательным данным, в этом поселке разместилось около десяти тысяч выходцев с Ближнего Востока. Откуда они, пока было неизвестно, но с большой долей вероятности можно утверждать, что это игиловцы, которых вывезли из Турции и с севера Сирии. Рядом с поселком обустроили большой тренировочный комплекс, где гоняли бородатых мужиков, обучая их воевать в условиях густого леса.
Вот такие вот пирожки с котятами! Горячие и очень неприятные. Надо что-то предпринимать, чтобы размотать всю эту ораву на дальних подступах. Надо вступать во встречный бой и молотить врага на его территории.
Тяжелый вздох сидящего рядом Витьки Сиротина отвлек меня от просмотра сводки. Витек неприкрыто маялся и всячески привлекал к себе внимание.
– Вить, чего ты такой смурной сидишь? – спросил я у Сиротина-младшего.
– Да все никак не выходит из головы тот чертов куратор, которого я вычислить не могу. Ну, тот самый, которого мы зацепили коньяком в том алкомаркете. Все ищу его, ищу и никак найти не могу.
– А может, нет никакого куратора-резидента? – предположил я. – Нет его, и все! Ты не думал, что ищешь того, кого нет на самом деле?
– Может, и так, может, и нет его, – понуро опустив голову, пробубнил себе под нос Витька.
Видно было, что молодой парень сильно расстроен тем, что ему никто не верит. Не верят в существование главного злодея, главного кукловода, который нам противостоит. Я его понимаю. Когда я начал трудиться в контрразведке, мне тоже жутко хотелось поймать иностранного шпиона, причем чтобы он был не нашим завербованным трудягой с судостроительного военного завода, а каким-нибудь англосаксом, задержанным с поличным в тот момент, когда он снимает на микрокамеру чертеж жутко секретного крейсера или подводной лодки. Но за все время службы мне ни разу не доводилось встречать иностранного шпиона. Наших вредителей и расхитителей военной собственности и имущества хоть отбавляй, а вот иностранного ни разу не удалось поймать.
– Вить, – иронично хмыкнул я, – ну как, по-твоему, должен выглядеть этот куратор-резидент, а?
– Думаю, он средних лет, весь такой аккуратный, причесанный, в очках. Весь такой интеллектуал и интеллигент. Костюм-тройка хорошего пошива, бабочка и замашки Джеймса Бонда. Такой, знаете ли, слащавый ублюдок, – неожиданно выдал Витек.
– Кто тут у вас слащавый ублюдок? – заинтересовалась нашим разговором подошедшая к машине Вера. – Все готово, можем взлетать.
– Да Витек все переживает, что никак не может поймать главного злодея. Он уже даже мысленно представил его во всех деталях, – ответил я жене. – Этот злыдень должен быть в костюме-тройке отличного пошива, бабочке и очках, – саркастически выдал я.
– А еще у него тросточка с набалдашником в виде змеиной головы, внутри которой находится клинок, – поддакнула Вера.
– Точно! – усмехнулся я. – И зовут его профессор Мориарти!
– Жень, я сейчас серьезно, – одернула меня Вера. – Я серьезно видела мужчину, которого ты только что описал. Костюм-тройка, бабочка, очки, ухоженный и слащавый, только у него была еще трость с клинком внутри. Собственно говоря, по этой трости я его и запомнила. Хотела тебе такую же на двадцать третье февраля подарить, но потом подумала, что коньяку и носкам ты обрадуешься больше.
– Вера, Вера, где вы видели этого мужчину?! – тут же запрыгал от нетерпения Витек. – Где? Когда? При каких обстоятельствах?
– Перед нашим отпуском, после которого Женька пропал, я возвращалась из Сосновска. Вот в аэропорту Сосновки я его и видела, он как раз проходил регистрацию на рейс до Новой Москвы и сдавал службе охраны эту трость. Ну и, опять же, нечасто встретишь в Сосновске любителей носить бабочки и костюмы-тройки. Так что он мне запомнился.
– Я думаю, это просто совпадение, – попытался я унять безумный энтузиазм Вити Сиротина.
– Нет, я чувствую, что это он! – твердо заявил Сиротин-младший. – А какого числа это было, помните? И время вылета?
– Какое число? – нахмурилась Вера и перевела взгляд на меня, зная о моей абсолютной памяти.
– Шестое июня, – хмуро буркнул я, понимая, что Витька уже и бульдозером не сдвинуть. – А на Новую Москву рейс в три часа дня.
– Так, ага, шестого июня в три часа дня. Евгений Палыч, а у нас же там свои камеры есть. Правильно?
– Правильно, камеры есть, и сведения с них хранятся год. Но надо лететь в Сосновск.
– Товарищ командир, разрешите не лететь с вами на «Линкор», а отбыть в Сосновск для проведения оперативно-розыскных мероприятий? – официально обратился ко мне Витек.
– Разрешаю, – разочарованно махнул я рукой. – Вали, ищи своего секретного резидента.
– Спасибки! – выкрикнул на ходу Витек и стремглав бросился к зданию аэровокзала.
– Зря убьет время, – прокомментировал я действия Виктора.
– Ничего, пусть попробует. В конце концов, сам же говорил, что Витек еще ни разу не ошибался в своих, пусть и таких несуразных, подозрениях.
– Вер, если и в этот раз Витька окажется прав и действительно схватит за хвост главу вражеской нелегальной разведки, то я разведу руками и больше никогда не буду с ним спорить.
– А может, давай забьемся? – хитро прищурилась Вера. – Если я оказалась права и тот самый дядька в тройке и правда московский шпион, ты купишь мне еще один самолетик. А? Согласен?
– Какой еще самолетик? – с опаской спросил я.
– Вот такой. – Вера сунула мне в руки рекламный проспект. – Это самолет-амфибия, он может садиться не только на воду, но и на шоссе. Очень удобная штука. Согласен?
– Ну давай забьемся, – согласился я, протягивая руку. – Дядька, разбей!
Дядин разбил спор. Я полез из машины, чтобы занять свое место в самолете. Знал бы с самого начала, что Витька соскочит и не полетит, взял бы кого-нибудь другого, но сейчас уже поздно, нет времени на ожидание. Может, занять свободное место дополнительным грузом?
– Нина, – крикнула Вера, обращаясь к нашей дочери, которая пришла нас провожать и сейчас разговаривала в сторонке с Лехой Федоровым. – У нас одно место освободилось. Может, с нами слетаешь? Дам тебе подержать штурвал самолета.
– Конечно, полечу! – тут же ответила согласием Нина.
– Я сейчас не понял: что это было? – нахмурился я, обращаясь к жене. – Вообще-то мы летим на секретный объект, куда возможен допуск лиц, лишь прошедших серьезную проверку.
– Вообще-то, – шепотом ответила мне жена, – у Нины с Лешей, похоже, возникли определенные чувства. Поэтому, командир-вредина, оставьте за бортом секретность вашего объекта, когда речь идет о высоких чувствах.
– Офигеть, – проворчал я и пошел занимать свое место в самолете.
Нина и Леша заняли последние два места в хвосте, мы с полковником Смеховым сели друг напротив друга, а Док разместился рядом. Вера – за штурвал самолета, а ее верная подруга и по совместительству личный телохранитель Ирка Рысакова с позывным Рысь – на место второго пилота. Короткая перекличка с диспетчером – и «Сессна» разбегается по взлетной полосе и взлетает.
Чтобы отвлечься от мыслей о полете, углубляюсь в чтение очередного отчета. Отчет интересный, даже, надо сказать, загадочный. Он о том, как группа мракоборцев под командованием полковника Смехова потащила в иной мир «толстяка» на рокле. Я действия этой группы видел изнутри иного мира, а сейчас читал отчет от первого лица. Надо сказать, что если бы я не видел этого со стороны, то хрен бы поверил всему, что было здесь написано.
Когда группа установила «толстяка», на них обратила внимание вся нечисть, которая кучковалась вокруг рогатого генерала. Завязался бой, мракоборцев теснили, и, если бы не произошло чудо, то всем пришел бы хандец. И чудо произошло! Яркая вспышка ослепительно-белого света – и вся нечисть в радиусе ста метров испепелена. При этом никто из мракоборцев от этого взрыва не пострадал… Почти никто.
А знаете, что это было? Что я принял за секретное оружие, о котором не знал? Яркая вспышка света, уничтожившая нечисть, была одним из «лучиков», который взорвался. Вот так: был себе человек, стоял рядом с остальными бойцами, стрелял из дробовика, а когда порождения Тьмы окружили их, он просто взорвался яркой вспышкой.
Потом так же взорвался и второй «лучик». Второй взрыв дал остальным бойцам возможность живыми вернуться домой. Лелек и Болек погибли, взорвавшись вспышкой света, старший группы «Сигма» прапорщик Гныш умер уже на нашей стороне: он тоже, как и Пашка Ташин, наступил на каменного ската. Вот вкратце и весь отчет.
Из-за чего произошел самоподрыв двух мракоборцев, до сих пор непонятно. До этого никто не видел ничего подобного. В отчете также была краткая справка по такому феномену, как спонтанное возгорание человека.
«Спонтанное самовозгорание – это явление, когда тело человека внезапно, без явного внешнего источника возгорания, охватывает пламя. При этом данное явление происходит весьма редко и, как правило, заканчивается летально, поэтому непосредственное наблюдение за данным явлением не дало никаких результатов. Пожалуй, единственное, что удалось установить, – это то, что источником возгорания является голубоватое пламя, которое вырывается из брюшной полости.