– И как тебе мужчины?
– Великолепны, но жизнь с твоим отцом меня сильно испортила. В новомодных экземплярах не хватает капельки ума.
Мамина ирония заставила улыбнуться. Все не так уж плохо, если мама берет трубку и готова шутить.
– Как Игорь? Забегал?
– Забегал. Знаешь, у него точно кто-то есть. Он влюблен. Давно не видела его таким счастливым.
– Ну, это же хорошо.
Хорошо, что хоть у одного из них в жизни что-то ладится.
– Я очень хочу на нее посмотреть, – призналась мама, – но боюсь лезть с расспросами. Придет время, сам покажет. Если, конечно, до этого дело дойдет. А как дела у тебя?
– Я в Греции.
И пауза. Она боится задать вопрос, он даже знает какой. Нет, мама, я не на отдыхе, я не с Ларой.
Мама молчит. Она ждет продолжения. Он выбирает слова.
– Я в командировке, есть некоторые рабочие моменты. В общем, интересное деловое предложение, которое предстоит изучить.
– Я поняла. – Ее голос утратил непринужденность и стал звучать осторожно.
– Ты там… присмотри за моими, ладно? Лара… не очень хорошо себя чувствовала в последние дни. Если что, дай мне знать.
– Конечно.
– У нее новый номер телефона, я тебе его сейчас пришлю.
В дверь постучали. Это наверняка Платон.
– Мне уже пора идти, ждут. Обнимаю тебя.
– И я тебя.
Вера Дмитриевна долго смотрела на трубку. Ей не понравился этот разговор с сыном. Что значит «присмотри»? А он сам? Телефон и интернет есть сейчас в любой точке земного шара. Ну, может, конечно, и не в любой, но в Греции точно есть. Веру Дмитриевну никогда не просили «присмотреть», даже если она сама оказывалась не против.
Потому что Лара с самого начала была независимой. Она уверенно и четко выстраивала свою семейную жизнь. Нельзя сказать, что отношения невестки и свекрови складывались сложно, но и вот этого «моя вторая мама» – «моя названая дочка» не было. Вера Дмитриевна – Лара. Только так. Взаимное уважение и объединяющая любовь к одному мужчине.
Были встречи на семейных праздниках, приглашения в гости, совместные прогулки, телефонные переговоры, но все это не переходило в фазу «почти подружки». Обе держали некоторую уважительную дистанцию.
Вера Дмитриевна никогда не вмешивалась в личную жизнь сына, Лара это очень ценила и была благодарна. Они не были соперницами. Лара ей нравилась. Своей цельностью, умом, юмором, здравомыслием, тем, как выстраивает семейные отношения. А главное – она любила ее сына, с ней Саша был счастлив. Для матери это самое важное.
А потом один за другим случились два выкидыша, и все стало меняться. С какого-то момента Вера Дмитриевна начала понимать, что знает далеко не все, сын не делится личным – закрылся.
«У меня все хорошо».
«Лара? Лара нормально».
«Да, конечно, мы с Катюшей к тебе приедем. Лара, наверное, не сможет».
Теперь вдруг эта странная просьба «присмотреть».
И новый номер прислал.
Что происходит?
В самой просьбе не было ничего необычного. Только озвучил ее человек, который привык все делать сам и никогда ни у кого не просил помощи.
Тем более если дело касалось Лары.
Вера Дмитриевна посмотрела на компьютер с открытым файлом. До звонка сына она читала о том, как молодой красивый миллионер соблазняет свою секретаршу прямо на столе. Миллионеру двадцать пять. Он уже пресыщен жизнью и женщинами, каждый день ходит в офис в надежде найти новую юбку, когда работает – непонятно. Как сколотил огромное состояние к двадцати пяти при подобном подходе к делу – тоже непонятно. Но кубики пресса находились в отличном состоянии. И не только кубики. Секретарша была в восторге.
Вера Дмитриевна сняла очки. Мадлон, которая до этого сидела на подоконнике, запрыгнула на стол и повернулась спиной к экрану, демонстрируя тем самым свое мнение о романе.
– Согласна, – сказала Вера Дмитриевна. – Пора переходить на мемуары. Для прытких миллионеров я уже стара… Как будем «присматривать» за Ларой?
Мадлон начала умываться. Она была очень умной кошкой и давала отличные советы.
– Думаешь, стоит попробовать?
Шпионка Ришелье не удостоила Веру Дмитриевну ответом – была слишком занята.
– Ну, хорошо.
Лара взяла трубку моментально, после первого же гудка, как будто в ожидании звонка держала телефон в руках.
– Да.
– Здравствуй, Лара. Я немного поздно, но звонил Саша… – Она сказала это слегка встревоженно.
– Что с ним?!
– Он в Греции.
– Ах, это… да-да, он улетел в командировку.
Вера Дмитриевна внимательно слушала голос в трубке. Она различила все: и мимолетную панику – страх, и последовавшее за ней облегчение.
В голове моментально пронеслись две мысли. Первая: он не позвонил жене, что на месте, иначе Лара не отреагировала бы так. Вторая: она волнуется, ей не все равно.
Он просит «присмотреть», она сразила мгновенным вопросом: «Что с ним?» Значит, у них еще есть шанс.
– Я не знала про командировку. Саша сказал, ты сможешь помочь. У меня что-то давление шалит и таблетки почти все закончились, а при таком самочувствии на улицу выходить опасаюсь. Не могла бы ты мне завтра их привезти? Я на телефон пришлю фото упаковки.
– Да, конечно. – В голосе Лары чувствовалась растерянность.
Признаться честно, Вера Дмитриевна и сама от себя не ожидала такого вранья.
– Может быть, вам надо прямо сейчас?
– Нет-нет. У меня еще есть пара пилюль, если что, до завтра дотяну.
На самом деле этих таблеток у нее было достаточно, но лучшего повода пригласить к себе Лару Вера Дмитриевна не придумала.
– Буду ждать фото упаковки, и не беспокойтесь, я привезу.
– Спасибо, Лара.
Она чувствовала, что невестка хочет о чем-то спросить, но не решается. И это что-то связано с ее сыном.
– Вера Дмитриевна?
– Да…
– Нет… ничего. Я все куплю.
Мадлон перестала умываться и свернулась клубочком.
4 Светлана чувствовала, что ее жизнь меняется.
Как будто какие-то невидимые внутренние пласты, остававшиеся неподвижными долгое время, начали смещаться.
Она много думала, переосмысливала те вещи, которые совсем недавно казались простыми и ясными.
Например, насколько устроена жизнь человека, имеющего дом, машину, высокооплачиваемую работу. Внешне – он счастливчик. А на самом деле?
Ты подписан в сети на человека и следишь за его жизнью. Он часто выкладывает свои фото и пишет посты: различные рассуждения, рассказы о событиях, увлечениях и планах. В какой-то момент этот человек кажется тебе почти знакомым, ты чувствуешь, что многое знаешь о нем. Но так ли это на самом деле?
Толчком к размышлениям послужили фотографии в сети, появившиеся после открытия веранды. Ася так интимно склонялась над плечом Свиридова! О, как подробно и скрупулезно обсуждали в бухгалтерии это фото! И наряд модного блогера, и поворот головы шефа…
И сразу домыслы-домыслы-домыслы…
– Значит, не зря недавно писали о разрыве с женой.
– Ее и правда нигде не видно. Я задала в сети поиск – одно старье выдает, супруга как сквозь землю провалилась.
– Быстро он себе нашел красотку. Мужик никогда один не будет, особенно такой.
– Но вообще, неплохо смотрятся.
– А мне больше с женой нравилось.
– Зато Ася моложе.
В обсуждениях Светлана не участвовала, да и слушать все это было неприятно. Она вспоминала Свиридова в кабинете, за столом, с ворохом бумаг. Помнила его вопросы, точные, по существу, и это был какой-то другой Свиридов, не тот, который на глазах у всех, будучи женатым, закрутит роман с блогером.
Светлана помнила, как отзывалась о Ларисе Николаевне – Ларе Вика, что она говорила об этой паре. И почему-то больше верила Вике и… своим глазам.
А фотография в сети, такая яркая и очевидная, – казалась обманом, совсем как собственный кадр, который она однажды сделала, выходя из отеля через главный вход. Холл, стол, цветочная композиция. Правда и ложь одновременно. Какая-то неуловимая, но совершенно четкая кривизна, не отражающая реального положения дел.
Интересно, сколько у Аси таких? Сколько правдиво-кривых фотографий в ее аккаунте? В них ведь верят тысячи подписчиков и сама Светлана.
Новый онлайн-курс об отношениях она не смотрела. Почему-то были неинтересны все эти рассуждения на тему мужчина-женщина, обобщения из популярных психологических брошюр. В пользу подобных вещей Светлана не верила. Когда-то давно, лет десять назад, мечтая наладить личную жизнь, она перечитала гору аналогичной литературы, даже выписывала наиболее важные, как ей тогда казалось, советы, пыталась им следовать. Не помогло. Познакомиться получалось, даже пару раз встретиться. На этом все. Принц на коне не появился, а Света разочаровалась в популярной психологии и тренингах.
И вот теперь то же самое запустила на своем канале Ася. Неинтересно. Гораздо интереснее было выходить вечерами в сеть. Понадобилось время, чтобы принять новость о том, что у Федора, оказывается, есть сын. С одной стороны, поначалу было ужасно больно, ведь она ему уже давно рассказала и про взрослую дочь, и про ее работу, и про диссертацию, а он молчал. Света чувствовала себя… обманутой. Она ему все вывернула, а Федор… Федор не был в ответ так же откровенен. Неравные положения. С другой стороны… все же открылся, написал о личном. И это, наверное, хорошо.
Мысли о правде и кривде сети привели к тому, что Светлана наконец решилась. Вернувшись домой, она выложила в чат свое фото. Это либо послужит новому витку общения, либо… оборвет его?
Светлана очень волновалась. Вдруг он придумал себе красотку, а увидит всего лишь женщину сорока пяти лет? Вдруг разочаруется? Вдруг решит, что пора заканчивать? Если уж начались фото, значит, это к чему-то обязывает?
Она ни к чему не хотела обязывать Федора, просто поняла, что, усердно прячась за аватаром – портретом Агафона, словно вплетает маленькую кривизну в их переписку. У Федора, в отличие от нее, – собственное лицо. Кадр небольшой, нечеткий, но представление создает. Так кто из них честнее на самом деле?