В трубке долго молчали, а потом проговорили уже другим, деловым голосом:
– Хорошо. Завтра в два будет удобно?
– Более чем.
У Аси не было денег. Вернее, они были, но недостаточно. Реклама в сети продолжала приносить доходы, позволяя платить за жилье, продукты, выходы в рестораны, но средств катастрофически не хватало. Поддерживать иллюзию достатка не так-то просто, и на старых, уже много раз надетых, хоть и брендовых тряпках долго не продержишься.
Требовалось срочно обновить гардероб, только вот не на что. Некоторые вещи с рекламных фотосъемок Асе подарили, однако это не тот уровень.
Она долго решалась расстаться с антикварной жемчужной шпилькой, украшение можно было еще не раз использовать в пиар-целях, демонстрируя прощальный подарок в память о большой и светлой любви, но, видно, не судьба.
Вещь была старинная, за нее должны заплатить прилично, и в обычный ломбард с такой шпилькой не пойдешь. Это должен оценить человек, который разбирается в подобного рода украшениях. Ася же специалистом по антиквариату не была, она нашла в сети адреса нескольких подобных магазинов, но в конце концов решила отправиться на Арбат. Там этих заведений достаточно, и работают они много лет. Надуют, конечно, но, возможно, не так, как в совсем непроверенном месте.
Она хотела поскорее покончить со столь неприятным и унизительным делом, поэтому была на месте до обеда. Надела солнцезащитные очки – не хватало еще, чтобы кто-нибудь ее заметил за этим занятием, а потом выложил в сеть фото с надписями: «Ася находится на грани разорения, она вынуждена продавать подарки бывших любовников», – и почти сразу заметила вывеску «Антиквариат». Наверное, ей туда. Но не успела она сделать и шаг по направлению, как увидела… Лару. В другое время Ася ни за что не упустила бы шанса поговорить с женой Свиридова. Сказать по правде, ей даже очень хотелось поведать Ларе о том, что совсем недавно ее муж ночью посадил к себе в машину какую-то оборванку и укатил неизвестно куда. И про то, что целовал ее, Асю, тоже хотелось рассказать и проследить за реакцией жены.
В другой день она непременно воспользовалась бы таким случаем, но сегодня казалось, что все, кто столкнутся с ней, сразу же поймут, для чего Ася здесь и что у нее нет денег. И что она на своих соцстраницах постоянно врет.
Лара медленно шла по улице и Асю пока не замечала. Можно было бы успеть добежать до антикварного, но вдруг Лара идет туда? И, конечно, не продавать, а что-то покупать. Напротив находился книжный, Ася быстро пересекла улицу и потянула дверь на себя. Подождет здесь. Она прошла в зал и остановилась около окна – там был отличный обзор.
Рядом присвистнул румяный парень, Ася не повернула головы. И правильно сделала, иначе упустила бы Лару, которая тоже решила зайти в книжный. Что же за напасть такая?
Наверное, в таком магазине можно было бы достойно выйти из положения, но паника бежала впереди, Ася понимала, что это место предполагает разговор о литературе. В литературе она разбиралась плохо, поэтому оставалось одно – спрятаться в дальнем углу зала между многочисленными длинными стеллажами. Но любопытство все же оказалось сильней, поэтому через несколько секунд Ася аккуратно выглянула из-за полок и увидела Лару около прилавка. Она о чем-то разговаривала с высоким кудрявым напарником румяного. А потом протянула ему книгу. Интересно. Лара читает подержанные книги? Или избавляется от старых? С их деньгами могли бы не считать каждую копейку, продавая старье, а просто отдать ненужное в библиотеки.
Ася жадно рассматривала Лару, ее легкое платье, модную сумку, правда, не последней коллекции, босоножки на плоской подошве. Темные волосы немного топорщились на шее, но это ее не портило. Ася должна была признать, что в этой женщине всегда был какой-то неуловимый шарм. Вроде ничего особенного, и одевалась просто, но чувство вкуса и стиля не подводило никогда.
Пожалуй, Ася могла понять, что в ней когда-то нашел Свиридов. Но все на свете приедается, даже хорошая жена. И тот поцелуй на набережной не шел из головы. Как удачно мог сложиться вечер, Ася была так близка… но какая-то косорукая студентка умудрилась испортить все. Вот просто все. Ася отходила от случившегося два дня, хотелось кричать, бить посуду, отхлестать по щекам ту девчонку, вымещая свое разочарование. Так не должно было случиться. Не должно! Одна секунда, случайное вмешательство и… фиаско.
Хотелось верить, что не полное и в будущем представится второй шанс. Нина говорила о командировке. Ася подождет возвращения и разыграет козырную карту.
А поцелуй преследовал, и она гадала, какой же Свиридов в постели: лучше или хуже Платона? Платон был… Платон был хорош.
Лара в магазине не задержалась. Она передала книгу, поговорила с кучерявым и вышла. Подождав некоторое время, Ася покинула свое укрытие и тоже направилась к выходу, предварительно глянув в окно.
– Ничего не подобрали? – поинтересовался румяный.
– Здесь нет интересующей меня книги.
– Удивительно, а ведь у нас богатый выбор. Что вы обычно читаете?
– Вам это обязательно надо знать?
– Конечно, ведь я должен предложить вам товар… – начал румяный.
– И может быть, даже потом пригласить в кафе, – закончил кудрявый.
Ася внимательно посмотрела на последнего, оценив его серую майку с абстрактным принтом и спортивные часы на запястье.
– С нищебродами я в кафе не хожу.
– А с кем ходите? – тут же последовал вопрос.
– Не с продавцами книжных магазинов точно.
– Понял. Денис, – обратился парень к круглолицему, – эта девушка не твой вариант. У нее в голове круглосуточный калькулятор. Даже если вдруг ты подаришь ей цветок, она быстро посчитает его стоимость.
Ася уничижительно посмотрела на кудрявого и, бросив: «Хам», вышла на улицу.
Через полчаса, после разговора с продавцом, а затем владельцем антикварного магазина, оценки украшения и немного утомительной торговли, она рассталась с жемчужной шпилькой. Зато вырученных денег хватит на пару приличных нарядов и новые туфли. Может быть, хватит даже на большее. Надо все тщательно спланировать и просчитать.
К тому же ежемесячно она отправляла домой некоторую сумму денег, получая от матери краткое «спасибо».
Ася снова была на улице, огляделась по сторонам, убедилась, что знакомых, тех, кто видел ее выходящей из магазина, нет, и успокоилась. Вот теперь, выдохнув, она могла бы встретиться с Ларой и рассказать много интересного о ее муже. Но Лары в поле зрения не было.
Лара стояла в толпе и слушала стихи, что перед памятником Булату Окуджаве читал высокий темноволосый парень:
Заглянем в антикварный магазин, приют для всех бездомных на Арбате столов, комодов, кресел и картин, супружеских покинутых кроватей[18].
Она слушала, и казалось, что эти стихи про нее, и читают, наверное, тоже ей.
Пообещав вчера передать книгу Игорю, Лара сдержала слово, но не торопилась возвращаться домой. Она медленно шла по Арбату, разглядывая витрины тех самых антикварных, в которых пестрили изящные фарфоровые статуэтки, тускло поблескивали старинные бронзовые часы, заставляли остановиться потемневшие от времени картины. Обломки уюта чьих-то прошлых жизней.
Лара все еще перемалывала в себе состоявшийся накануне разговор со свекровью, в памяти всплывали то одни, то другие сказанные Верой Дмитриевной слова.
Сильный мужчина тоже бывает слаб…
Женщина несет на себе семью, Лара, чего бы ей это ни стоило…
При условии, конечно, что семья того стоит…
Лара не спала всю ночь, что почти привычно. Но это была совсем другая бессонница, не болезненно изматывающая, леденящая своим тяжелым шаром на груди, а какая-то возбужденная. Облегчение, пришедшее после долгого разговора со свекровью, уступило место мыслям. Они обрывками мелькали в голове, множились, исчезали, снова появлялись. Хотелось сжать голову руками и прокричать: «Стоп!»
Когда тебя папа целовал, ты ни капельки не проснулась. Я все видела…
Ты плохо знаешь моего сына…
Неужели это правда? Неужели он ее действительно поцеловал тогда? Невозможно. После такой ссоры, после ее замаха. Но Катя не будет обманывать.
Ты плохо знаешь моего сына…
Лара отказалась от снотворных, проспала всего четыре часа, но не чувствовала обычной разбитости. Вчерашнее не отпускало, снова и снова она брала в руки телефон, снова и снова клала его обратно.
Даже гуляя по Арбату, она уже раз восемь заглядывала в сумку, проверяя звонки и сообщения.
Саша молчал. Это убивало. Надо написать самой. Лара не знала что. Беспроигрышный вариант – Катя. А если сообщение придет не вовремя? Он сидит на переговорах, и тут она: «Сегодня Катя каталась во дворе на самокате. Вчера ей подарили домик-палатку».
Сообщение от жены, которая готова была ударить и даже не встала, чтобы проводить. И не попросила прощения. Да, надо попросить прощения.
С этим выводом Лара подошла к стене Виктора Цоя, которую поклонники группы «Кино» исписали цитатами из песен и без которой представить Арбат было теперь просто невозможно.
Первое, что бросилось в глаза, – уже наполовину исчезнувшее, написанное белой краской огромное слово «перемен». Внутри сразу же откликнулось продолжением «требуют наши сердца»[19].
Человек, вошедший в вечность. Лара подошла к стене, провела по ней ладонью. Чуть подальше в переулке стояли киношники, что-то делали с камерой, выгружали из стоявших там же автомобилей оборудование. Невысокий пузатый мужчина разговаривал с высоким и поджарым. В высоком Лара вдруг узнала известного актера. Кажется, здесь собираются снимать фильм.
Ее сердцу и всей жизни очень нужны перемены. Только бы хватило сил.
Лара отошла от стены. Вокруг были люди, много людей, они шли, разговаривали, сидели на лавочках, кричали, смеялись, пели. Лара давно не была в таком скоплении народа. Она начала людей разглядывать и не заметила, как присоединилась к слушателям стихов. Рядом стояла девушка в бейсболке и с термокоробом за плечами. Парень, что читал, держал раскрытым рюкзак для желающих вознаградить. Чуть в стороне теснились уличные продавцы со своим сувенирным товаром. Как им всем живется? Насколько устроена их жизнь? Судя по всему – не очень. Устроенный человек не будет целыми днями шлепать по улицам в жару, дождь и снег, доставляя людям еду. Человек, у которого достаточно денег, не будет расстегивать рюкзак перед прохожими.