– У тебя там все нормально?
– Ты можешь меня оставить в покое хотя бы на пять минут?
– Прошло полчаса.
Широкая улыбка против воли расплылась на ее лице. Ничего страшного, полчаса можно подождать. Это не шесть дней.
Из ванной Юля вышла в большой, доходящей до середины бедер футболке с надписью «Вселенское зло» и в огромных, теплых, мягких носках, которые норовили потеряться по дороге на кухню. Игорь окинул ее внимательным взглядом с головы до ног, потом довольно ухмыльнулся и вручил кружку с горячим кофе.
– И нечего на меня так смотреть, – буркнула Юля. – Я, между прочим, ни о чем не просила.
Она сделала несколько глотков, прежде чем снова поднять глаза, и почувствовала, что теперь, когда позади дождь, ванная, кофе и больше нечем себя занять, – придется говорить.
Вся бравада куда-то ушла, осталось только чувство вины. Он стоял рядом, смотрел на нее и казался старше. Он и так был старше на три года, но в некоторых случаях цифры роли не играют. Сейчас он казался гораздо старше. Наверное, потому, что пережил больше.
– Ты прости меня, пожалуйста, – сказала она тихо, глядя в кружку. – Я не хотела тебя обидеть, мне надо было сначала поговорить с тобой.
– Да, надо было. Никогда больше так не делай.
– Не буду… И ты тоже никогда больше так не делай… не бросай меня. – Она подняла глаза, а в них было столько обиды и боли…
– Юлька… ох, Юлька, прости.
Игорь вынул из ее рук кружку и обнял за плечи.
– Ты что? Что ты? Как ты могла такое подумать?
– А что мне было думать, если ты даже не хотел со мной разговаривать? – прошептала она.
– Я хочу с тобой разговаривать. Я вообще… хочу тебя. Очень.
Она ничего не ответила, только согласно кивнула головой, и его руки, забравшись под «Вселенское зло», прошлись по обнаженной спине.
Когда начался дождь, Петя успел быстро накрыть целлофаном все выставленные картины и сам спрятался под козырек. Рабочий день сегодня явно будет короткий. Стоять в такую погоду не имеет смысла. Лишь только поток уменьшился и превратился в моросящие капли, Петя начал складывать товар и потихоньку переносить его на склад.
Небо не светлело, дело шло к вечеру, Петя замерз. Пора возвращаться в общежитие, предстояло еще приготовить на завтра этюды и выучить большой кусок текста. Учеба в училище занимала почти все время, оставляя свободными только воскресенья. Это сегодня занятия отменили, а так… настоящий естественный отбор и очень высокая конкуренция внутри группы. Желающих заявить о себе много, все же талантливые, амбициозные. Сколько из них потом играют на московских сценах? И сколько прозябают без ролей и признания? Петя все это понимал, но от своей мечты не отказывался.
Перед тем как вернуться в общежитие, он решил зайти в пиццерию выпить горячего чаю.
В пиццерии было шумно, все свободные места заняты. Народ пережидал дождь. В углу у окна примостилась девушка. У ее ног стоял термокороб.
– Алена! – позвал парень с кассы. – У нас два заказа. Возьмешь?
Девушка подняла свой короб и приблизилась к кассе. Она казалась уставшей и одинокой. Зато теперь Петя знал ее имя. Он расплатился за чай и направился к дверям.
Алена вышла на улицу через несколько минут.
– Привет, – сказал Петя.
Она остановилась, глянула на него и узнала.
– Привет.
А потом опустила голову и пошла. Петя пристроился рядом.
– Много заказов?
– Два.
– Снимай свой рюкзак.
– Зачем?
– Могу я поухаживать за девушкой?
Алена хмуро на него посмотрела, а когда вдруг поняла, лицо ее разгладилось.
Петя быстро надел термокороб и вручил Алене стаканчик с теплым чаем.
– Это тебе – грейся. Какой маршрут?
– Сначала улица Композиторов, потом Трубниковский.
– Понял.
Они шли вдвоем по дождливому осеннему Арбату – парень с термокоробом за плечами и девушка со стаканчиком еще не остывшего чая.
Дождь прекратился, за окном почти совсем стемнело. Они лежали обнявшись. Ее голова уютно устроилась на его груди, его рука гладила ее плечо, и было так здорово просто лежать, болтать, чувствуя близость друг друга, что даже не хотелось шевелиться и тем более вставать.
Она оказалась застенчивой и в самом начале немного зажалась.
– Не бойся, – прошептал Игорь.
– Я не боюсь, – возразила Юля в ответ, но он понял, что соврала, потому что почувствовал ее напряжение.
Игорь не знал, как и с кем у Юли было до него, да и знать не хотел. Но за бравадой скрывалась робость, и он хотел избавить ее от этого. Долго гладил, разглядывая упругое, еще незнакомое ему тело, шептал всякие смешные глупости, уверяя, что в его носках Юлька очень сексуальная, потом дотронулся до мягких розовых пяток и слегка пощекотал их. От щекотки она засмеялась и расслабилась. Настало время поцелуя, неторопливого, ласкающего. Вот тогда они почувствовали друг друга. Одновременно. И все началось по-настоящему. Это было лучше, чем он себе представлял, – слушать ее дыхание, ощущать под своими пальцами дрожь наливающегося желанием тела, понимать, что Юля отзывается, отвечает, идет за ним. Верит. А потом она вскрикнула, и у него снесло голову, и сил терпеть больше не осталось… Юлька… главный подарок прошедшего лета.
– Останься со мной.
– Не могу. У меня мама дома.
– Ты разве не совершеннолетняя?
– Совершеннолетняя, но надо убедить в этом маму.
К ней вернулась застенчивость, и Игоря это ужасно трогало. Юля вообще, несмотря на всю свою ершистость, была очень нежная и наполняла этой нежностью его. Даже отпускать было страшно. Вот оставил без присмотра на шесть дней, она зонтик забыла. А сегодня был такой ливень, что точно простудилась бы и заболела.
– Ты знаешь, что путеводитель купили?
– Знаю.
– Выходит, это была не моя книга, и дождалась она кого-то другого.
– Это как сказать, – загадочно проговорил Игорь.
Юля приподняла голову и вопросительно посмотрела на него.
– Вообще-то, путеводитель купил я.
– Ты?!
– Я спасал его от чужих посягательств, удалось перехватить в последний момент.
– Рыцарский поступок, да?
Игорь улыбнулся:
– Типа того. Иди сюда.
Они снова целовались, а потом вместе смотрели книгу и пили чай. Кроме чая и пакета сушек дома ничего не оказалось, пришлось заказывать пиццу.
Юля долго разглядывала книгу. Чудесную, желанную, волшебную книгу, которую Игорь выкупил ради нее. И, может быть, это даже в сто раз лучше, чем если бы Юля купила путеводитель сама. Потому что это сделал он. Для нее.
Никто никогда не делал для Юли что-то подобное. Кроме мамы.
– Она твоя, – сказал Игорь.
– Нет. – Юля покачала головой. – Я не могу принять такой дорогой подарок. Она твоя. Но ты же разрешишь приходить и читать ее?
– Я даже готов заранее к твоему приходу заказывать пиццу.
– Договорились.
Они опять потянулись друг к другу. Не могли нацеловаться, наобниматься, наговориться. Ей не хотелось уходить. Но дома ждала мама.
Света: Как дела? Как папа?
Федор: Все нормально. Строит грандиозные планы на завтра.
Света: Это хорошо.
Федор: Да. Сегодня был проливной дождь, ты под него попала?
Света: Нет, повезло. Он закончился как раз перед моим выходом на улицу. А ты?
Федор: Мне тоже повезло. Скажи, ты любишь театр?
Света: Если честно, я очень давно в нем не была.
Федор: А хочешь?
Света: Да.
Федор: Что ты хочешь посмотреть?
Света: Не знаю.
Федор: Подумай.
Света: Что-нибудь про жизнь и без всяких этих новых веяний.
Глава 14
Моя любовь тебя укрыть поможет.
«Доброе утро, соня». «Привет, зануда».
«Какие планы на сегодня?»
«Одна экскурсия до обеда, а потом буду заниматься диссертацией».
«Значит, можем вдвоем пообедать?»
«Можем».
«А поужинать?»
Юля смотрела на телефон и улыбалась. Выдержав паузу, набрала:
«Я подумаю».
Они снова были вместе, и это «вместе» стало другим – очень серьезным и важным.
За шесть дней своего одиночества Юле казалось, что теперь она никогда никому не поверит. Но поверила. Игорю. Во второй раз.
Их первая близость стала для Юли событием, перекрывающим все. Она так волновалась, так боялась разочаровать и так отчаянно хотела понравиться, что в какой-то момент просто оцепенела, не знала, что делать, как… И тогда он ее рассмешил, и все вдруг стало легко и просто – она доверилась. Юля потом долго думала о том, как важно доверие друг к другу, что, наверное, именно оно основа для чего-то гораздо большего, чем просто «я встречаюсь с парнем».
Верить друг другу.
Верить друг в друга.
Слышать:
– Юлька, поедем со мной на выходных в Царицыно.
– Зачем?
– Мне нужно кое-что посмотреть.
– В субботу не могу, до обеда у меня экскурсия, а во второй половине дня у нас с мамой важный променад по магазинам. Зато все воскресенье твое.
– Отлично.
И они поехали в воскресенье в Царицыно, которое было укрыто золотой листвой. Осень стояла нарядная, а в сочетании с необычной архитектурой места казалась просто волшебной.
Около дорожки висела афиша с расписанием концертов, которые вечерами давали во дворце. Ощущение ожившего восемнадцатого века. Воображалось, что еще немного пройдешь и за поворотом появятся дамы в фижмах и напудренных париках под руку с кавалерами, чьи пенящиеся жабо франтовато выглядывают из камзолов.
– Я никогда не водила сюда группы, – призналась Юля, – и очень мало знаю про это место.
– Зато я знаю достаточно, – сказал Игорь и повел ее за собой, рассказывая о «нежной готике» Баженова[24]